Пенни смотрела на разрушения, но сердце её онемело. Она слишком многое потеряла, и дальше печалиться ей уже было некуда. Единственная мысль, которая будто всплыла из трясины внутри неё, соскочила с её губ прежде, чем она осознала:

— Если в Камероне так же, значит мы всё потеряли.

Ариадна бросила на неё яростный взгляд:

— Я уже всё потеряла, — сказала она. Замок Ланкастер был её домом.

— Что дальше делать будем? — спросил Сэр Иган. Теперь он казался меньше, будто потеря наставника и учителя каким-то образом ослабила его.

— Нам нужно выяснить, что случилось в Камероне и Арундэле, — предложила Пенни.

Ариадна кивнула:

— Мордэкай дал хороший совет. Надо найти Прэйсианов.

— Точно мы знаем лишь то, что ни в Замке Камерон, ни в Арундэле их не будет, — внезапно выдал Питэр Такер.

Стефан Малверн казался сбитым с толку:

— А это мы откуда знаем?

— У Уолтэра был доступ к ряду шкатулок для сообщений в его доме в Арундэле. Он также был близко знаком с Замком Камерон, где находились многие остальные шкатулки. Если он или его дети находились в любом из этих мест, они бы всё это время посылали сообщения, — объяснил Питэр. Его работа главным управляющим Замка Камерон отражалась в его мышлении.

Пенни покачала головой, соглашаясь. За годы она привыкла ожидать от Питэра такой остроты ума:

— Мне следовало раньше об этом подумать, но ты совершенно прав, Питэр.

— Тогда как нам найти других волшебников? — спросила принцесса.

Элиз Торнбер указала на бессознательных Мэттью и Мойру:

— Мы не лишены ресурсов. У нас сейчас есть два волшебника. Когда они очнутся, их чувства поведают нам гораздо больше, чем могут поведать наши глаза.

— Это не будет иметь значения, — внезапно перебил Сайхан. — Мы ищем Прэйсианов. Если они прячутся, то мы не сможем их найти. Даже Мордэкай не мог.

Принцесса задумчиво посмотрела на него:

— Тогда что ты посоветуешь, Сэр Рыцарь?

— Я вижу две возможности. Либо они мертвы, попав под неожиданное нападение, каким бы оно ни было, устроенное здесь, в Ланкастере, или у них дома; либо они живы и прячутся. В первом случае мы ничего не сможем сделать, а во втором — мы никогда не найдём их, но нам и не нужно, Ваше Высочество, — сказал Сайхан.

Ариадна уже уловила его логику:

— Хочешь сказать, что они сами найдут нас?

Старый ветеран кивнул:

— Они будут наблюдать, и есть три высокоприоритетных места, за которыми можно наблюдать в этой области — воротная крепость Ланкастера, воротная крепость Арундэла, и, возможно, сам Замок Камерон.

— Никто не найдёт Прэйсианов, если они не желают быть найденными, — сказала стоявшая рядом с ним Элэйн Прэйсиан. Она стояла, наклонившись прямо к его уху.

Старый ветеран не дрогнул, а одарил Элэйн скучающим взглядом.

Ариадна бросила на Сайхана острый взгляд, почуяв обман:

— Твоя логика слишком идеальна. От неё попахивает чем-то намеренно составленным для объяснения уже известных фактов. Ты знал, что Элэйн здесь. Не желаешь ли объясниться?

— Прошу прощения, Высочество, но я предпочёл бы не объяснять, — ответил грузный воин. Для него было нехарактерно выказывать такую неохоту.

— Это ещё почему? — спросила Принцесса.

— Это вызвало бы смущение.

Такое утверждение застало её, и всех остальных, врасплох. Смущаться было для этого молчаливого рыцаря делом неслыханным.

— У тебя? — спросила она.

Сайхан опустил взгляд:

— Нет, Ваше Высочество, у вас, и у остальных присутствующих леди.

Пенни напряжённо думала, пока он говорил, и её разум, при поддержке её обострённых чувств, дал ей повод для подозрений.

— Всё равно объясняй, Сэр Сайхан, — приказала Ариадна.

Сделав глубокий вдох, Сайхан пустился в объяснения:

— Как вы уже знаете, те из нас, кто связан узами с землёй, обладают обострёнными чувствами, не только силой и скоростью. В частности, мой нос в несколько раз чувствительней носа нормального человека. С носом гончей ему всё равно не сравниться, но он таки даёт много сведений.

Ариадна нахмурилась:

— Ты говоришь, что узнал её всего лишь по её запаху?

— Нет, Ваше Высочество. Я никогда бы не стал делать такие смелые утверждения, но мы уже не один час двигаемся вместе, и недавно я уловил запах женщины, которая, как я знал, не была из числа леди нашей группы, — осторожно ответил Сайхан.

Подозрения Пенни оказались подтверждены как его словами, так и её собственным носом.

— Ты так легко нас различаешь? — спросила Принцесса.

Сайхан отрицательно покачал головой:

— Нет, Ваше Высочество, но в некоторые периоды времени женщины имеют другие запахи. Я уже знал, что у вас сейчас не это время, как и у остальных…

— Хватит! — перебила Пенни, надеясь уберечь его от более полного объяснения, но Ариадна уже уловила, что он имел ввиду, и её щёки густо заалели.

Оживлённо закивав головой, Ариадна согласилась:

— Благодарю, Сэр Сайхан. Этого будет достаточно.

Её неудобство и последовавшая за этим неловкая тишина внезапно были нарушены, когда Элиз Торнбер начала тихо посмеиваться, и скоро засмеялись все остальные женщины. Мужчины из их группы осторожно присоединились, кроме Сайхана, сохранявшего свой суровый вид. Роуз была единственной женщиной, не участвовавшей в веселье. Она знала, что даже простой смех приведёт лишь к новому фонтану слёз.

Коналл Иллэниэл всё ещё не мог взять в толк, и подёргал свою мать за рукав:

— Мама, я не понимаю. Почему все смеются?

— Я тоже не понял, — согласился Грэм.

Пенни ненадолго перестала смеяться, и в смятении уставилась на детей. Она понятия не имела, что ей ответить, не просто из-за природы вопроса, но также потому, что все в группе с напряжённым любопытством наблюдали за тем, каков будет её ответ. Она посмотрела на Мойру Сэнтир, на случай, если у той были какие-то мысли.

Бывшая леди камня пожала плечами:

— А мне-то откуда знать, что говорить?

Панцирь Леди Роуз наконец дал трещину, и она совсем не подобающим для леди образом загоготала. Обычно она смеялась гораздо сдержаннее, это же был внезапный и слегка истеричный смех женщины, которая слишком долго испытывала слишком сильный стресс. Остальные присоединились к ней на несколько минут, пока не случилось неизбежное — её эмоции сменились. Её рыдающий смех стал чем-то более горестным.

Свекровь Роуз под беспомощными взглядами остальных отвела её в сторону. Глаза были на мокром месте не у неё одной. Горевать всегда больно, потому что ничего уже нельзя сделать. Горе — болезнь, которую нельзя вылечить, можно лишь разделить.

Элэйн стала свидетелем всей череде этих событий, не понимая их причины, но её интуиция работала на полную катушку:

— Уверена, что у вас есть для меня много вопросов, но я вижу, что мне тоже нужно о многом от вас услышать, — подала она мысль.

Ариадна взяла на себя задачу по передаче новостей из столицы, хотя голос подвёл её, когда она начала рассказывать о своих отце и матери. Тут Графиня взяла рассказ на себя, хотя у неё случилась похожая проблема, когда рассказ дошёл до кончины Сэра Дориана. В конце концов завершать рассказ пришлось Сайхану.

Элэйн Прэйсиан недолго усваивала услышанное. Многие известия вызвали у неё понятное смятение, особенно те, что касались Короля и Королевы, а также вести о смерти Дориана. Когда она наконец была готова ответить взаимностью своим собственным рассказом, вид у неё был сожалеющий:

— Я надеялась, что ваши вести будут лучше моих, — начала Элэйн, — и боюсь, что мои новости не поднимут вам настроение. В день, когда Трэмонт убил нашего монарха, Ланкастер был сожжён.

Она сделала глубокий вдох, и продолжила:

— Мы с отцом были в Арундэле, а Джордж был в Камероне, поэтому напрямую мы не стали свидетелями этих событий. Выживших было мало, а те, кто выбрался, в основном были слугами, жившими вне собственно донжона. Судя по сведениям, которые мы смогли собрать, похоже, что в этом участвовали несколько групп. У Роланда гостили какие-то люди, якобы послы от Короля Николаса из Гододдина.