— Я думаю, мы все того же мнения, но выбора у нас практически нет. Как правитель, вы столкнётесь с множеством подобных дилемм, — ответила Роуз.

Брови Ариадны поднялись:

— Ты думаешь, что Роланд…

— Нет. Я не знаю. Надеюсь, что он в безопасности, и остальные — тоже. Ляпнула невпопад, — сказала Роуз. Немного погодя она добавила: — Если мы это переживём… я думаю, вы будете отличной королевой. Ваши отец и мать гордились бы.

Тут Карисса начала ёрзать у матери на руках, и Роуз прижала её к груди, боясь, что девочка заплачет. Ариадна не ответила, но сжала рукой плечо Роуз. Когда та подняла взгляд, ей показалось, что она увидела слёзы в глазах своей более юной спутницы, но то могла быть игра её воображения в тусклом свете. Какое-то время они обе молчали.

Удача сопутствовала их маленькой группе, и они никого не встретили на улицах, хотя слышали вдалеке странные звуки. Они достигли крупного, прижавшегося к внешней стене города здания менее чем через час, и, к их вящему удивлению, здесь полностью отсутствовали люди. В холлах валялись обожжённые деревяшки и мусор — свидетельства бездомных и бродяг, время от времени пользовавшихся этим зданием с тех пор, как его владельцы бежали из города.

Роуз провела их к большим подвальным дверям, и вниз, в большую комнату, которая, похоже, раньше содержала широкий набор винных бутылок. Теперь же её украшали лишь битые бутылки и пустые деревянные бочки. Там было так темно, что Пенни была вынуждена вынуть зачарованный шар, который она принесла из дома Иллэниэл. Этот стеклянный предмет был очередным оставшимся после Мордэкая изделием. Он испускал яркий свет, осветив подвал, когда его вынули из его плотного шерстяного мешка.

— Тут должна быть дверь, у восточной стены, — проинформировала их Роуз.

— Ты никогда не видела её? — спросил Сэр Иган.

— Я никогда не была здесь, — ответила Роуз. — Я о ней знаю лишь со слов, сказанных моим отцом годы назад.

— Эти сведения кажутся весьма ненадёжными, чтобы мы… — начал Иган, но его перебила Элиз Торнбер:

— Сэр Иган, у моей невестки непревзойдённые память и рассудительность. Если она говорит, что проход скрыт здесь, то тебе следует его искать, а не возводить поклёп.

Рыцарь Камня опустил голову, внимая предупреждению Леди Торнбер:

— Прошу прощения, проявлять неуважение я не хотел.

Грэм ушёл в угол с Мэттью и Мойрой. Он подал голос:

— Мойра говорит, что дверь здесь, Бабушка.

Роуз засмеялась над своей забывчивостью:

— Надо было сразу Мойру спросить. Я всё время забываю про её дополнительные чувства.

Недолгие поиски скрытой двери обнаружили железное кольцо, и Сэр Иган использовал свою силу, чтобы оттянуть тяжёлый каменный блок назад, позволив им войти. За входом вдаль уходил тёмный туннель. Высота его была лишь четыре фута, поэтому все были вынуждены идти пригнувшись и ссутулившись. Воздух был несвежим и полным сырого запаха плесени, но сам проход был свободен от обломков и даже паутины.

Все мужчины находили трудным двигаться в этом ограниченном пространстве, но Сайхан вообще не мог идти. Его сломанная ключица делала изменения позы чрезвычайно болезненными, и идти в полусогнутом состоянии было слишком даже для него. В конце концов они соорудили носилки из плаща и двух копий, чтобы тащить его по маленькому коридору. Это всё равно было больно, но лишь тот, кто знал его хорошо, мог углядеть это у него на лице.

— Тебе следовало позволить моей матери дать тебе что-нибудь, — сказал Дориан, таща носилки. Он имел ввиду кое-что, сказанной Элиз Сайхану перед их уходом. Она предложила смешать старому воину чай, который снял бы его боль в пути. Конечно же, Сайхан отказался.

Оглянувшись, Дориан увидел у Сайхана на лице улыбку, всегда странно выглядевшую на лице этого молчаливого человека:

— Я предпочитаю не притуплять свои чувства, — сказал он.

Дориан хохотнул:

— С чувствами или без чувств, в бою от тебя будет мало толку. Тебе просто нравится истязать себя.

Они оба знали, что даже с такими ранами Сайхан всё ещё был опаснее, чем любые три человека вместе взятых, но старый ветеран не стал спорить:

— После всего, через что я прошёл, я склонен с тобой согласиться.

Для Сайхана было необычным произнести так много слов без какой-то функциональной цели, обычно — насчёт приказов или тактики. Дориан немного обдумал эти слова, прежде чем ответить:

— Я начинаю думать, что каждый, кто избрал в жизни этот путь — глупец.

— Какой путь? — спросил Сайхан, подняв брови.

Дориан заставил свой взгляд не отрываться от земли, но постучал одной из рук по рукояти закреплённого у себя на спине меча:

— Этот.

Сайхан согласно хмыкнул:

— Ага, тебе следует бросить это дело, пока можешь. Продолжишь — и станешь как я.

— Ты ещё дышишь.

— Жизнь — это нечто большее, чем дыхание, — с нехарактерным вздохом сказал Сайхан.

— Ты уверен, что не отпил чая моей матери? — спросил Дориан.

— Кто знает? — сказал Сайхан. — Она хитрее нас обоих.

Туннель вышел в помещении, расположенном под маленьким складом. Двери были заперты, и ключей ни у кого из них не было, но для Дориана и Сэра Игана это не стало особой преградой. Они не могли быть уверены, всполошил ли шум их разрушительного выхода кого-нибудь, но на улице никого не было видно, когда они вышли наружу.

Они вернулись к прежнему построению — Пенни ушла вперёд, а остальные воины распределились вокруг Королевы, дворянок и детей. Им не придётся далеко идти до окончания населённых участков вокруг столицы, после этого они смогут вздохнуть свободнее.

Дориан сперва услышал звон стали, а затем его взгляд метнулся к Сэру Игану, кивнувшему миг спустя. Узы земли не только увеличивали их физическую силу, но и обостряли чувства. Подняв ладонь, Дориан дал сигнал к временной остановке их отряда.

— Графиня встретила врагов впереди. Мы направимся по улице справа, надеясь их избежать, — тихо объявил Дориан.

Все кивнули, кроме Грэма:

— Куда идёт Тётя Пенни?

Дориан приостановился, чтобы ответить сыну:

— Она двигается влево, к северу.

— Мы не будем ей помогать?

— Это она нам помогает. Как только она уведёт их прочь или уберёт угрозу, она догонит нас, — терпеливо объяснил он.

Старшие дети переглянулись. Никому из них это не нравилось, но Дориан испускал ауру властности, которая не терпела дальнейших задержек. Ариадна на секунду положила ладонь Грэму на плечо, и он без дальнейших понуканий пошёл вместе с ней.

По мере их движения звуки битвы становились всё громче, и вскоре стали легко слышны для всех. Поспешные шаги, звук бегущих людей в броне, время от времени перемежавшийся приглушёнными стонами боли — всё это стало громче на время, прежде чем утонуть в темноте. Все были напряжены, но магический взор Мойры показывал ей, что происходило, пока они шли.

— Она в порядке, — успокаивающе сказала она Коналлу, заботясь о том, чтобы и Мэттью тоже услышал её слова. — Она ранила нескольких человек, а остальные не могут её поймать.

— Как Мама нас найдёт? — спросил маленький мальчик.

— Она видит и чувствует запахи почти как кошка в темноте, — прошептал Мэттью, стоявший с другой стороны от своего младшего брата. — К тому же, она знает, куда мы идём. Мама найдёт нас.

Они продолжили идти дальше в ночь, покидая окраины города по некоторым менее торным дорогам, прежде чем сделать небольшой крюк, направившись к Мировой Дороге. В том направлении шла одна из главных дорог, но они держались покрытых редкими лесами областей рядом с дорогой, не рискуя быть пойманными на открытой местности.

У них ушло несколько часов, чтобы пройти расстояние до западных ворот защищавшей Мировую Дорогу крепости. В более обычных обстоятельствах путь занял бы меньше часа, но средней густоты леса и время от времени встречавшиеся фермы, которые они вынуждены были обходить, значительно замедляли их продвижение. Чем дольше они шли, тем суровее становилось лицо Дориана, он втайне волновался за Пенни. Он не ожидал, что у неё уйдёт так много времени, чтобы догнать их — вне зависимости от того, убила она их врагов, или просто ускользнула от них. «Ей уже пора было бы вернуться к нам», — думал он про себя.