Роуз Торнбер зашла в комнату с подносом булочек. Она пропустила всю дискуссию, но её уши уловили тон Ариадны.

— Я что-то пропустила? — спросила она.

Дориан застонал:

— Я позже тебе расскажу, Роуз.

Она с сомнением посмотрела на него.

— Что? — сказал Дориан.

— Ты всегда опускаешь важные детали, дорогой, — мило ответила Роуз. Вместо этого её взгляд перешёл на Пенни и Ариадну: — Я уверена, что леди дадут более полное объяснение.

Все засмеяли, а Дориан хмуро посмотрел на неё:

— Как хочешь, — ворчливо сказал он.

Позже тем же вечером Роуз обнаружила, что её муж проверяет в спальне свою экипировку. Они вернулись в дом Иллэниэл после бегства из дворца. По очевидным причинам это было одним из немногих действительно безопасных мест, где они могли остановиться, пока были в городе.

Он держал нагрудник в одной руке, рассматривая его на свету.

— Ты ещё даже не умудрился его оцарапать, — заметила она. Нагрудник был частью брони, которую Мордэкай сделал в качестве замены набору, уничтоженному во время прошлого боя Дориана с Карэнтом. — Разве тебе в самом деле стоит тратить время, снова и снова его проверяя, любовь моя?

Дориан пожал плечами:

— От старых привычек трудно избавиться. Лучше быть уверенным, чем умереть от ошибочных предположений.

Роуз молча наблюдала за ним в течение нескольких минут, прежде чем озвучить волновавшую её тему:

— А то, что вы будете делать этим вечером — мудро?

Её муж к этому моменту перешёл к осмотру своего двуручного меча. Дориан отложил оружие, и обратил всё своё внимание на жену:

— Я сомневаюсь, что слово «мудро» на самом деле применимо к чему-то из того, что случилось за последние несколько дней.

Ариадна планировала нанести удар по войскам Трэмонта в предрассветные часы. Одно из главных скоплений наёмников узурпатора как раз занимало главные укрепления, контролировавшие восточные ворота города. По чистому совпадению это также было место, которое традиционно занимал Лорд Хайтауэр, отец Роуз. Никто не видел его со дня переворота, хотя они и освободили некоторых его людей.

Отравленные солдаты поправлялись — те, кого не убили захватчики. Согласно Элиз, использованный яд должен был вызвать тошноту и вывести из строя, а не убить.

— Ты знаешь, о чём я, — сказала она.

— Нас сильно превосходят числом, минимум четыре к одному, но мы хорошо знаем расположение городских укреплений, и мы уже внутри его стен. Если будем ждать, то Трэмонт укрепит свою хватку на городе, и сможет привести ещё войск. Каждый день также увеличивает вероятность того, что он найдёт укрытия, где мы спрятали остатки наших гвардейцев. Как только это произойдёт, мы потеряем способность сопротивляться, — объяснил Дориан. — Время играет против нас.

— Разве нам не следует бросить город, и найти какое-то другое время и место для боя, что-то получше? — предложила она.

Дориан повёл плечами, вытягивая мышцы:

— У нас есть одно преимущество.

Роуз сузила глаза:

— Ты?

— И Пенни, и Сэр Иган, — добавил её муж.

— Ей не следует идти с вами, — неодобрительно сказала Роуз.

Дориан кивнул:

— Я того же мнения, но нельзя отрицать, что она сейчас является одним из самых мощных наших активов. К тому же, она не позволит себя удержать.

Выражение лица Роуз не изменилось.

— И по правде говоря… она нам нужна, — просто сказал Дориан. — У нас лишь три бойца с узами земли. Остальные — в Камероне.

— Нам не следует сражаться, так мы рискуем потерять ещё больше, — парировала Роуз.

— Вероятно, это правда, но ты игнорируешь влияние нашей новой королевы. Ариадна зажгла огонь в сердцах каждого, с кем встречалась. Я никогда и не стал бы подозревать, что у неё такой талант к обращению с людьми. Она инстинктивно знает, что ей нужно поддерживать инерцию, чтобы набрать полную поддержку горожан.

Роуз сменила тактику:

— Без тебя у неё нет ничего.

Густые брови её мужа сошлись вместе, когда он нахмурился:

— А это что ещё должно означать?

— Ты — опора, последний клочок власти, который всё скрепляет. Пенни не может позволить себе подвергаться таким опасностям, к которым готов ты. Сэр Иган и, если уж на то пошло, остальные Рыцари Камня — они следуют за тобой. Если с тобой что-то случится, этот удар довершит то, что Трэмонт начал, когда убил Джеймса.

Дориан внимательно слушал, и молча согласился с ней по всем пунктам:

— Истина не отменяет необходимости.

Леди Роуз махнула на своего мужа рукой:

— Не пытайся умничать со мной. Я видела твоё лицо, когда ты вернулся позавчера. Броня, которую ты позаимствовал, была совершенно изорвана, а в глазах у тебя застыло затравленное выражение. Она не может рисковать, ставя тебя на острие этой атаки.

Дориан опустил подбородок, позволяя теням упасть на свои глаза, пока выслушивал её слова:

— Мы уже говорили об этом. Я просто получил лёгкую встряску. Слишком большое количество крови за день может сделать такое с человеком.

— Тут что-то гораздо большее, — упрямо продолжила Роуз, — ты боялся.

— Я никогда не чувствовал страха перед лицом врага. Это не изменилось… — пылко ответил Дориан.

— Значит, ты — глупец.

— …но я думал, что в тот день я погибну. Я думал о тебе, о детях… что может случиться с вами. Это дало мне новый взгляд на жизнь, — добавил Дориан. — Я нёс ту несчастную женщину. Она только и хотела увидеть своих детей ещё один, последний раз… — сказал он, позволив словам повиснуть в воздухе, но после долгой паузы снова заговорил: — Я осознал, что я хочу того же самого, и ничего больше, но перед собой я только и видел, что море лиц… людей, которые ждали, пока я их убью.

— Тогда ты понимаешь, почему я раньше так напирала на то, чтобы ты остался дома, чтобы позволить другим нести часть твоей ноши. Я плакала после каждого твоего ухода. Каждый раз я волновалась, что этот поход заберёт тебя у нас навсегда, — тихо ответила она.

Дориан уронил руку в ладони:

— Всё хуже, Роуз. Это меняет меня.

— Никто не проходит через такие испытания без изменений.

— Нет, я имею ввиду нечто большее. Я боюсь того, чем я становлюсь. Это стало слишком просто. Раньше это было работой, но сейчас это кажется нормальным. Теперь, когда я смотрю на людей, первое, что приходит мне в голову — это то, как легко они могут умереть. Порой я боюсь, что могу кого-то убить, если не буду внимательно следить за собой. Не из злобы или злорадства, а просто рефлекторно… просто потому, что это — нормально, потому что этим я и занимаюсь.

Роуз прикусила губу:

— Ты — нечто большее. Подумай о детях. Твой сын тебя обожает, и когда-нибудь и твоя дочь будет. Тебе просто нужно пережить это… дать своему сердцу время исцелиться.

— Давай будем честными, Роуз. Я больше половины года отсутствую. И то, что я делаю… я не хочу, чтобы Грэм пошёл путём меча вслед за мной. Я почитал своего Отца, но в то время я не понимал то, что понимаю сейчас. Это проклятье. Если бы ты видела в тот день глаза тех людей… когда они смотрели на меня…

— Поэтому ты назвал его «Шип»? — спросила она, надеясь свернуть его мысли прочь с их мрачного направления. Она имела ввиду имя, которое он дал своему магическому двуручному мечу.

Дориан пялился на неё долгую секунду:

— Ты знаешь, почему я назвал его Шипом.

— Напомни мне.

— Вообще-то, я назвал его Шип Розы, — ответил он, — в качестве предупреждения каждому, кто может попытаться не дать мне вернуться в тебе. Я знаю, что ты этого не забыла.

— Я не забыла, — призналась она. — Я просто хотела напомнить тебе. У тебя есть три хороших причины не позволять никому раскроить твоё видное лицо, и я — одна из них, — сказала Роуз, и повисла на его широких плечах, позволив одной ладони лечь ему на живот.

Её ладонь напомнила ему о его недавней трансформации. Его тело вернулось к норме вскоре после окончания боя, но он оставил подробности битвы при себе. Он чувствовал немного вины из-за того, что сохранил это в тайне, и думал о том, чтобы раскрыть ей случившееся.