— Семейный дар.

Я прежде особо об этом не думал:

— Я полагал, что это был талант архимага.

Мойра вступила в разговор:

— Для нас — да, но волшебники Гэйлинов все были способны на полную трансформацию, вне зависимости от того, были ли они архимагами.

Я пересмотрел некоторые из воспоминаний моих предков насчёт Гарэса, и они соответствовали тому, что она сказала. Обладание почти безграничными знаниями было во многих отношениях ущербным даром. Мне часто необходимо было знать о том, что я хотел узнать, прежде чем я мог это вспомнить. В результате у меня в голове имелось некоторые количество белых пятен.

— Ты был гением даже среди рода Гэйлин, — пробормотал я, не подумав.

— Я нахожу твои странные комментарии весьма сбивающими с толку, — ответил Гарэс. — В один миг ты кажешься невеждой, а в другой ты будто знаешь вещи, знать которые для тебя не должно быть возможным.

Мойра кивнула:

— Нам пошло бы на пользу, если бы ты объяснил, откуда происходят твои сведения.

— Очень жаль.

Мой ответ её не порадовал. Я проигнорировал гневный взгляд, которым она меня одарила, и произнёс слова, которые должны были заставить камни сформировать мой по большей части прозрачный воздушный корабль. Каменный диск разлетелся на двадцать восемь отдельных частей, шесть составили шестиугольник наверху, и шесть составили такой же шестиугольник внизу. Это был «потолок» и «пол» моего летающего устройства, и их разделяло шесть футов, позволяя большинству людей стоять внутри в полный рост. Двенадцать частей составили двенадцатиугольник посередине между ними, гораздо более широкий, чем шестиугольники, давая воздушному кораблю дискообразную форму, которая, будь она видна, походила бы на что-то вроде гранёного алмаза. Четыре оставшихся части помогли округлить верхнюю и нижнюю части, давая моему устройству более обтекаемую форму.

Гарэс не выглядел впечатлённым, но я подозревал, что его полурептилье лицо не было способно на выражение таких тонких эмоций. По крайней мере, именно так я решил проинтерпретировать его невозмутимость, когда он шагнул на борт. Что касается Мойры, она выглядела задумчивой, почти печальной.

— С кораблём что-то не так? — спросил я её.

Она покачала головой, входя внутрь:

— Нет, отнюдь, просто он напомнил мне о прошлом. Мир, который мы потеряли, когда вступили в битву с Балинтором. Он даёт мне надежду на то, что, быть может, человечество снова сможет подняться. Возможно, мы сумеем восстановить чудеса прошлого.

Её слова затронули что-то во мне, но единственной реакцией, которая достигла меня, была искра горечи:

— Ты хотела сказать «они», — поправил я её. — Мы с тобой — не часть человечества.

— Ты прав, конечно, но у меня было много времени поразмышлять о своём существовании. Мне хотелось бы думать, что наши действия важнее, чем наше истинное происхождение. Наше существование может иметь смысл, даже если мы в конечном итоге являемся фикцией, — с некоторой убеждённостью заявила она.

Я занёс это в список вещей, о которых следует подумать, и активировал второй набор камней. Это были мои зачарованные защитные камни. Хотя летящий воздушный корабль создавал вокруг нас своего рода силовое поле, оно не предназначалось в качестве защиты. С другой стороны, мои защитные камни могли быть настроены защищать нас от почти любого типа внешней силы. Конкретнее, они должны помешать заклинательному плетению Ши'Хар повлиять на разумы Гарэса и Мойры. Меня они тоже защитят, но это на самом деле не было необходимым, учитывая мою броню.

Когда я закончил, мы оказались заключены во что-то вроде двойного щита — внешний давал обтекаемую форму, а внутренний не позволял внешней магии коснуться наших разумов. Используя свою магию, я стал менять форму воздуха вокруг нас, поднимая нас в небо, толкая вперёд с помощью ветра.

Полёт должен был кружить мне голову, как это было в тот, первый раз, когда я вёз Роланда к Марку — но сейчас таких чувств он не вызывал. Мои эмоции за последние два дня сильно притупились, и, соответственно, я чувствовал лишь лёгкий трепет. Основываясь на том, что я знал, я предположил, что уже через пару дней мой эмоциональный уровень опустится до того, что я считал опасно «онемелым».

«И, учитывая то, сколько во мне сейчас силы, это было бы неосмотрительно».

Я держал нас поближе к поверхности, оставаясь примерно в двадцати футах над катящимися океанскими волнами, на этот раз следуя верным курсом. На мои защитные камни едва ощутимо давило, и хотя я пока не мог ничего видеть, это давление сказало мне, что мы приближались к нашей цели.

— Я на самом деле не чувствую никакой разницы направления, в котором ты нас ведёшь, — подал голос Гарэс. — Я и раньше летел на запад.

Поскольку он не был связан с моим щитом, он не мог чувствовать магию, которая пыталась нас удержать.

— Просто жди, — сказал я ему. — Осталось недолго.

— До чего?

Тут мы наконец прошли через иллюзию, защищавшую воздух от наших взглядов и умов. Там, где прежде во всех направлениях не было ничего кроме бесконечных волн, перед теперь нами предстал воистину огромный остров. Он имел ширину в тридцать миль, если смотреть с нашей точки зрения, и из центральной его части поднимались несколько увенчанных снежными шапками горных вершин. Остров был создан вокруг этих нескольких гор, окружая их широкими, очень лесистыми низинами. Он легко достигал размеров Ланкастера и Камерона вместе взятых, да ещё и с Арундэлом впридачу.

— Какого чёрта!? — встревоженно крикнул Гарэс. Реакция Мойры была более сдержанной, но я видел, что она также была удивлена. — Откуда он взялся?

— Он всегда здесь был, — спокойно отозвался я. — Ну, во всяком случае, он был последние две тысячи лет.

— Он огромный! Я должен был увидеть нечто настолько большое ещё за пятьдесят миль отсюда.

— Их магия его скрывала.

— Их магия? — выбрала Мойра этот момент, чтобы подать голос.

— Ши'Хар.

Она не потеряла своё внешнее спокойствие:

— Согласно тому, чему меня учили, они все умерли.

— Ну, да — и нет. Как вы уже видели, одна из них лежит в стазисе в моём родовом доме. Её партнёр, последний из оставшихся деревьев-отцов, пребывает здесь, — сказал я, начав объяснять.

— Значит, есть только один… кроме неё, — сказал Гарэс, надеясь прояснить ситуацию.

Я кивнул.

— Тогда как, чёрт подери, он сумел скрыть весь этот остров и сотни миль океана вокруг? Не говоря уже о том факте, что я даже не уверен, что чары вообще могут сделать что-то подобное…

«Могут», — начал было я, но это была другая тема.

— Это было сделано с помощью массивного заклинательного плетения. Это — термин, означавший магию Ши'Хар, которая похожа на наше чародейство, за исключением того, что у неё есть несколько более спонтанные аттрибуты. Большая часть заклинательных плетений может быть создана так же быстро, как мы с тобой можем творить простые заклинания, но их природа гораздо более неизменна…

— Этому нас учили в детстве, — перебил Гарэс. — Нам рассказывали это на уроках истории. Я просто никогда не ожидал с ними столкнуться.

— Когда мы сядем, вы столкнётесь с чем-то гораздо большим, чем иллюзии, — проинформировал я их обоих. — Весь остров скорее всего охраняется Крайтэками, и у них была пара тысяч лет, чтобы усовершенствовать свою защиту.

— Крайтэки? — спросила Мойра.

— Думай о них как о стражах или солдатах Ши'Хар, но они — нечто чуть более сложное, чем это. Дерево-отец может создавать их в любой форме, необ… — начал я.

Гарэс снова перебил:

— Ты только что сказал нам, что он тут только один.

Я кивнул, подавляя своё раздражение:

— Верно. Крайтэки не рассматриваются так же, как Ши'Хар и их дети. Они — временные и бесплодные. Они живут лишь от двух до трёх месяцев, и обладают лишь тем интеллектом, которым их наделяет дерево-отец. Некоторые из них глупее обычной собаки, а другие могут быть такими же умными, как мы с вами. Всё зависит от того, чего хотел дерево-отец, создавая их.