Попытка остановить такое количество камня одним своим щитом привела бы, наверное, к мгновенному фатальному исходу, а даже если бы мне это удалось, я бы наверняка потерял сознание. Вместо этого я произнёс слово, и жестом указал на пол вокруг себя и Роуз. Гигантские блоки, из которых состоял пол, качнулись вверх, накрыв нас низкой аркой. Я расположил их так, чтобы они подпирали друг друга, и добавил свой щит, чтобы помочь удержать их на месте.

К счастью, массивная груда гранита поглотила большую часть удара, а с остальным справился мой щит. Не дожидаясь, пока осядет пыль, я нашёл своим разумом Элэйн, и испробовал заклинание, которое я прежде весьма эффективно использовал против Сайхана: «Грабол ни'таргос». Под девушкой-подростком в камне открылась дыра, и, внезапно лишившись опоры, она упала, одновременно потеряв свою хватку на своём щите.

Произнеся ещё одно слово, я запер её в камне. Я был осторожен, чтобы не ранить её, и я знал, что эта тактика долго её не удержит. Ползя вперёд, я потащил Роуз за собой, пока мы не выбрались из-под массивной горы упавших на нас обломков.

— Она мертва? — спросила Роуз, когда мы выбрались.

— Я пытаюсь её не убить.

— Дурак! — крикнула она. — Это — твой единственный шанс убить Короля. Если будешь нежничать, то эта девчонка убьёт нас, и Пенни с Дорианом умрут ни за что!

Я проигнорировал её, и сфокусировался на Элэйн. Взрыв камня поведал мне, что она высвободилась из моей каменной ловушки, но сразу же исчезла. Она укрылась под знаменитой невидимостью Прэйсиана, и за несколько месяцев до этого я, возможно, не смог бы предугадать её движения, но теперь, узнав Уолтэра, я знал о её способности гораздо больше. Если она была невидимой для глаз, то не могла видеть, а если была невидимой для магического взора, то не могла ощущать ничего магически — и если она была невидима и для того, и для другого, то была по сути слепа.

Однако глухой она не была.

— Спасибо, Элэйн! — крикнул я в воздух. — Теперь я могу закончить то, что я начал с Королём.

Подняв свой посох, я послал в воздух массивный разряд силы.

Элэйн мгновенно появилась, сбросив невидимость, и выставив щит перед беззащитным королём. Однако моя атака была направлена не на Короля — я целился в ту область, где исчезла Элэйн. Зная, что она была слепа, я решил, что она не уйдёт далеко, поэтому я сделал свою атаку широкой и расфокусированный, и её дробящая сила отправила незащищённое тело Элэйн в полёт над полом. Она врезалась в стену со звонким хрустом, и бессознательно сползла на пол. Я беспокоился, что несмотря на свои усилия, я всё равно её убил.

Выпрямившись, я пошёл к Королю:

— Я уже был разгневан, но каждый раз, когда я думаю, что ниже ты уже не опустишься, ты находишь новые способы меня удивить, — сказал я, приближаясь к нему. — Использовать детей, чтобы они сражались в твоих битвах — это настолько низко, насколько вообще может пасть человек, — сказал я. Взяв свой посох наперевес, как копьё, я сжал его в середине, и провёл ладонью от окованного железом конца дальше, в воздух. — Тайлен ингак ни'лье́т, — сказал я, и на конце посоха появился трёхфутовое остриё чистой, мерцающей силы.

Эдвард дёрнулся назад, когда я ударил посохом в его сторону, и в страхе воскликнул:

— Сэлиор, защити меня! — вскинул он руки, будто защищаясь от удара, но я знал, что наконечник рассечёт его плоть и кости, пока полностью не разрубит его прогнившее сердце. Победа, хоть и горькая, была моей.

Я никак не мог предугадать, насколько сильно я ошибался.

Человек в плаще стянул с себя капюшон, и золотые локоны его волос свободно рассыпались, когда воздух наполнило светящееся сияние. До этого я чувствовал вселяющий страх намёк на неизвестное присутствие — теперь же я обнаружил, что меня захлёстывает одна только ослепляющая сила незнакомца. Ею пропитался сам воздух, и как я ни пытался, я не смог завершить свой удар, настолько тяжёлым было его сокрушительное присутствие.

Мои колени подогнулись, и я упал на пол, преклонив колена против своей воли. Черты лица незнакомца были настолько светлыми, что я вынужден был склонить голову и закрыть рукой глаза, защищаясь от света, и я понял, вне всякого сомнения, что находился в физическим присутствии одного из сияющих богов. Ощущения отличались от предыдущих моих встреч с богами. В прошлом они были направляемыми, ограниченными своими человеческими сосудами. Теперь же я стоял перед самим Сэлиором, и его силе не было предела.

Голос столь прекрасный, что моё сердце облилось слезами, произнёс:

— Лишь теперь ты понимаешь безрассудность своих взглядов, Мордэкай.

Я силился очистить свой разум. Я всё ещё крепко держал вокруг себя щит, но сила Сэлиора будто протекала сквозь него подобно заразе, просачиваясь внутрь вопреки моим самым напряжённым усилиям. Заскрипев зубами, я сократил свой щит, и вложил всё, что у меня было, в защиту своего разума. «Пусть ты возьмёшь моё тело, ублюдок, но меня тебе не заполучить!»

Сэлиор засмеялся:

— Смотри, Эдвард! Оно думает, что может противиться мне! Ты — насекомое, смертный, твоя смерть ничего не значит для меня, но я всё равно буду смаковать твоё отчаяние.

Очистив свой разум, я обнаружил, что снова могу встать, хотя ощущение всё ещё было таким, будто у меня на плечах стоял гигант. Встав, я в отчаянии посмотрел на Эдварда:

— Что ты наделал?

Однако Король затерялся в приступе божественного экстаза. Он стоял на коленях, подняв голову, и на его лице было выражение яростной эйфории. В нескольких футах за ним Сайхан всё ещё стоял, но выражение его лица пугало меня ещё больше… по его щекам текли слёзы, а в его глазах стояла такая глубокая печаль, что я задумался, был ли он тем же самым человеком, которого я знал.

Рядом со мной Роуз всё ещё стояла на коленях, и её лицо было вытянуто от боли. Мой взгляд на миг встретился с её собственным, и я ощутил её ужас и отчаяние. То, с чем мы столкнулись сейчас, было за гранью человеческого понимания.

Похоже, я остался в помещении единственным, кто сохранил хоть толику здравости ума. Присутствие Сэлиора лишило их всех разума, а также достоинства.

Сияющий бог снова заговорил:

— Моё прибытие — дело рук не твоего законного короля, а этой милой девочки, которую будут почитать выше всех остальных женщин, — махнул Сэлиор рукой в сторону бессознательного тела Элэйн, и засмеялся: — Она была в таком отчаянии. Заточение заставило её отчаяться когда-либо обрести свободу или безопасность для своей семьи. Лишённая руководства своего отца, она воззвала ко мне, и предложила мне проход сюда, в ваш мир, лишь бы я даровал ей справедливость!

Мой язык наконец-то обрёл волю, и я медленно выдавил из себя ответ:

— Ты не лучше Эдварда.

Сэлиор улыбнулся, и красота его лица будто осветила помещение:

— Ты так думаешь? — спросил он. Бог повернулся, и обратился к Королю: — Вставай, о Король, я хочу держать с тобой совет!

Эдвард медленно встал:

— Что от меня требуется?

— Этот человек умрёт, но сперва он должен страдать. Скажи мне, как усилить его муки.

Эдвард улыбнулся:

— Его жена и друг лежат под дворцом, в скрытом помещении — принеси их сюда, и позволь им наблюдать.

Сэлиор посмотрел на Сайхана:

— Приведи их сюда, смертный.

Я силился сдвинуться, сделать хоть что-нибудь, но всё, что я мог — держаться на ногах. Все мои силы уходили на то, чтобы не впускать бога в свой разум, и даже это мне едва удавалось. Как бы я ни старался, единственная оставшаяся мне свобода была даром речи.

— Ты пожалеешь об этом, Сэлиор, — медленно сказал я.

Бог засмеялся:

— Ты думаешь, что меня постигнет та же участь, что и Балинтора? К тому времени, как его призвали на эту грань, он был усталым и больным, благодаря твоему предку. Уничтожение Ши'Хар погубило его задолго до Мойры Сэнтир.

Заметив Леди Роуз, бог указал на неё:

— Иди сюда, дитя.

Подобно извращённому подобию марионетки, Роуз встала, и пошла, запинаясь, чтобы встать перед тем золотым идеалом, что был Сэлиор.