— Тогда за дело, — настояла она.

Ответ Гарэса был спокойным, без какого-либо намёка на стресс или смятение, которые большинство людей ощутили бы, отказывая Королеве:

— Нет.

Ариадна встала, непокорно пылая взором:

— Я приказываю.

— Я сделал всё, что было разумным, — сказал архимаг. — Сама рана была не слишком плохой — не был повреждён ни один значительный кровеносный сосуд, а ранение печени не было серьёзным. Я залечил кожу и восстановил большую часть повреждений, но у него был пробит живот. Болезнь и жар почти наверняка заберут его жизнь в грядущие дни.

— Так сделай требуемое, чтобы этого не случилось, — сказала Ариадна.

— Нет, — снова невозмутимо сказал Гарэс. — Это потребовало бы нечто большее, чем обычная магия, и могло бы меня убить. Я не буду этого делать ради одного из наследников Мордэкая.

— Ты смеешь противиться моему приказу? — спросила Королева.

— Как это интерпретировать — дело ваше, — спокойно сказал Гарэс. — Однако я бы вас предостерёг — теперь, когда Тирион в цепях, а молодой Коналл умирает, я — последняя опора вашего правления.

Она зыркнула на него, не склоняя голову перед лицом обозначенной им угрозы:

— Ты готов позволить ему умереть, чтобы забрать больше власти?

— Если бы я попытался и потерпел неудачу, то у вас в помощниках вообще не осталось бы магов, — спокойно объяснил Гарэс. — Оковы, которые я надел на Тириона, не продержаться вечно. В отсутствие постоянной охраны он в конце концов сбежит. Я посоветовал бы скорее казнить Тириона. А тратить ресурсы на ребёнка Мордэкая вообще бесполезно.

Ариадна с отвращением указала на дверь:

— Вон.

— Как пожелаете. — Когда Гарэс выходил, внутрь вошла старая служанка с пустой корзиной в руках — предположительно, чтобы забрать грязные простыни.

Ариадна почти не обращала внимания на присутствие этой женщины. Вместо этого она снова уселась, взяв горячую руку Коналла в свою собственную.

— Ты заслуживаешь лучшей доли, — пробормотала она.

— Большинство сказало бы, что это честь, когда королева сидит у твоего смертного ложа, — ясным голосом произнесла прачка.

Удивившись и слегка оскорбившись от наглости служанки, Ариадна посмотрела на эту женщину. Прачка сняла с головы платок, и уже поставила корзина на пол. Ариадна с шоком осознала, что узнаёт лицо старой женщины:

— Леди Торнбер?

Элиз Торнбер коротко кивнула, почти игнорируя Королеву, и наклонилась, осматривая Коналла. Она положила ладонь на его лоб, а потом задрала ему рубашку, изучая новый шрам на животе молодого человека.

— Как ты сюда проникла? — приглушённым тоном спросила Ариадна.

— Никто не обращает внимания на слуг, — отвлечённо ответила Элиз, — особенно на старух.

— Где ты была?

Элиз фыркнула, и подняла взгляд на Королеву:

— После того, как Мордэкая и мою невестку объявили вне закона, я решила, что лучше не показываться на глаза. Албамарл был не самым дружелюбным местом для моей семьи в этот месяц.

Оскорблённая, Ариадна выпрямилась:

— Может и так, но я бы тебя не тронула, какими бы ни были твои преступления. Ничто из случившегося не было твоей виной. Мне больно слышать, что ты такого низкого обо мне мнения.

Старая дворянка упёрла в неё свой ясный взгляд:

— Вы — не единственная власть в Албамарле, Ваше Величество. А теперь позвольте мне сосредоточиться на моём пациенте.

Гнев Ариадны растаял так же быстро, как появился, и она сдулась, позволив своему взгляду опуститься к полу:

— Лорд Гэйлин говорит, ему не выжить.

— Это я сама решу, — проворчала Элиз, затем указала на шрам на животе Коналла: — Поскольку он закрыл рану, я предполагаю, что он исправил то, что было повреждено внутри. Однако жаль. Не могу сказать, были ли проколоты его внутренности, без повторного вскрытия.

— Были, — сказала Ариадна. — Это он тоже исправил. — Затем, подумав, она спросила: — Как ты определила бы это, будь рана открытой?

Элиз показала мешочек, полный пахучих трав:

— Сварила бы чай вот с этим, и влила бы в него. Если можно чувствовать запах в ране, то понятно, что желудок или кишки были пробиты. По крайней мере, он сделал за меня часть работы.

Ариадна содрогнулась:

— Ты можешь что-нибудь сделать?

Элиз сжала губы:

— Могу, наверное, но не здесь. Нужно перенести его в кухни.

— Кухни?

— Здесь не вскипятить достаточно воды. Мне нужна будет помощь. Придётся греть много воды, и ещё нужны будут полотенца. Мне нужен местный травник. У меня не всё под рукой есть, — приказала Элиз.

— А что насчёт королевского врачевателя? — предложила Королева. — Он уже был здесь ранее, хотя и сказал, что сделать почти ничего нельзя.

Элиз покачала головой:

— Он просто будет путаться под ногами, и наверняка станет жаловаться, что я убиваю пациента.

Ариадна встревоженно спросила:

— Что ты собираешься делать?

— Спасти ему жизнь, если возможно, — объявила Элиз. — Мои методы могут немного шокировать, но если ничего не делать, то у него почти нет шансов. Вы мне доверяете?

Ариадна не была в этом уверена, но всё равно кивнула.

— Тогда мне нужно, чтобы вы оставались со мной. И Харолда ещё приведите. Слуги наверняка будут против некоторых моих действий. Потребуется ваш авторитет, чтобы они не отбились от рук, — сказала Элиз.

Последовавшие за этим часы были странными — Элиз организовывала и направляла кипячение воды и полотенец в различных котлах, которые по её настоянию перед этим многократно чистили. После того, как полотенца прокипятили, частью из них накрыли ещё одни котлы с кипящей водой, хотя старая женщина и отказалась говорить, зачем это было нужно.

Ариадна не могла удержаться от чувства, что эти таинственные процедуры были похожи на какой-то странный магический ритуал больше, чем почти вся виденная ею в жизни настоящая магия. У неё были серьёзные сомнения в эффективности этих действий, но она держала язык за зубами — по большей части.

— Где ты этому всему научилась? — спросила она в какой-то момент.

— Это — часть тайных учений Церкви Миллисэнт, — ответила Элиз, наблюдая за кипящими котлами.

Королева нахмурилась:

— Церковь…? — Церковь Миллисэнт всё ещё присутствовала в Лосайоне, но её численность и власть значительно уменьшились за последние годы. Это было одним из последствий уничтожения их божества. Конечно, те, кто всё ещё исполнял обряды, верили, что их богиня была жива и здорова, несмотря на все доказательства обратного.

— В молодости я была Леди Вечерней Звезды, — добавила Элиз Торнбер, будто эта простая ремарка всё объясняла.

Ариадна была в шоке. «Она была проституткой?». У Королевы не было слов.

Элиз засмеялась, наблюдая за дискомфортом молодой женщины с явным весельем, затем кивнула:

— Да, знаю, что вы думаете, и — да, вы правы. Однако чего вы, возможно, не знаете, так это того, что некоторых Вечерних Леди также учили дополнительным вещам.

Это по крайней мере показалось Ариадне разумным, поскольку Миллисэнт была богиней лекарского дела, но теперь-то богини уже не было. Как её ритуалы могли работать, если божество больше не наполняло их силой? Не зная, что сказать, она наконец озвучила свои сомнения прямо:

— Но Миллисэнт же мертва.

— Это — не магия, Ваше Величество, — ответила Элиз. — Я обучалась ядам и целительным снадобьям. — Она приостановилась, чтобы выбранить одного из помощников: — Что ты делаешь? Я сказала, что мне нужна соль, но я не говорила её добавлять. Её надо сначала отмерить.

Ариадна наблюдала, как Элиз добавила большую партию завёрнутых марлей трав в один из котлов. Затем она начала отмеривать соль, используя принесённые королевским травником весы. «Что ж это за чай, с солью?». Наконец она спросила:

— Как он будет всё это пить? — В этом котле содержалось минимум пара галлонов воды.

Старая женщина засмеялась:

— Это не для питья, Ваше Величество. Будут и лечебные отвары, конечно, но уже потом. Это же — для промывания, что-то вроде ванны, для его внутренностей.