— Мойра! — воскликнула она, но затем нахмурилась почти сразу же, как только произнесла это. — А, не Мойра… Мёйра. Прости.
— Ничего неожиданного, — сказала Мёйра. — Я уже начинаю подумывать о смене внешности, чтобы всем было проще.
— Неплохая идея, — высказала своё мнение Керэн. — Я удивляюсь, почему ты ещё этого не сделала.
Мёйра подмигнула ей, и подчёркнуто погладила свои волосы:
— Трудно изменить идеал.
Керэн рассмеялась, но Линаралла без всякого выражения уставилась на неё, снова не уловив шутки. Затем спросила:
— Я понимаю, что ты считаешься симпатичной, но ты едва ли идеальна, по крайней мере физически.
— Она не это имела ввиду, — выдала Керэн.
Но Линаралла продолжила:
— Симметрия является критичной составляющий красоты, а твой нос не идеально ровный, не говоря уже о пропорциях твоих грудей и бёдер, которые не до конца сбалансированы. К тому же, гладкость твоей кожи…
— Линн! — предостерегла Керэн. — Это была шутка.
— О, — сказала Ши'Хар.
Между тем Мёйра обнаружила, что разглядывает свой облик. Её тело было намеренно созданным, и она никогда на самом деле не думала его менять, даже для исправления нормальных вариаций формы или цвета кожи, с которыми люди обычно мирились. Однако ничто этому не препятствовало. «Я могу быть грудастой, блондинкой, стройной, короткой, длинной — какой пожелаю», — осознала она. «Почему я остаюсь копией Мойры?». Она не была уверена, но решила, что это было просто привычкой. Поддавшись порыву, она сменила цвет своих волос на светлый медовый.
Керэн широко улыбнулась:
— Выглядит хорошо. Мойра обзавидуется. — Она протянула руки: — Хватайтесь. Укорочу вам прогулку.
Секунду спустя они появились в главном зале Замка Ланкастер. Почти все остальные уже собрались там, чтобы встретить её, и после долгих приветствий Мёйра посмотрела, кто присутствовал, а кто — нет. Чад, Сайхан, Элэйн, Алисса и Грэм присутствовали, но Мэттью был заметен своим отсутствием.
— Где Мэтт? — спросила Мёйра. — Ему тоже надо это услышать.
Они посмотрели друг на друга, хотя Мёйра заметила, что через несколько секунд их взгляды непременно переключались на Керэн, которая вздохнула:
— Он на самом деле не может говорить, — признала Керэн. — Он был ранен в бою.
Мойра взволнованно спросила:
— Он в порядке?
Керэн кивнула:
— Его раны были исцелены, но ваш отец с ним что-то сделал. Мы думаем, что это начинает проходить, но может пройти некоторое время, прежде чем он сможет нормально общаться.
Мёйра нахмурилась:
— Может, тебе следует объяснить, что именно произошло. Я в замешательстве.
Чад Грэйсон высказался первым:
— Папка обратил его в камень, и он такой упёртый от природы, что обратно превращается целую вечность.
Элэйн зыркнула на лесничего:
— Если у тебя нет никаких полезных комментариев, то изволь не открывать рта. — Как только она перевела взгляд обратно на Мёйру, лучник начал беззвучно произносить что-то ей в спину.
Мёйра стала слушать, как они пытались объяснить случившееся, но их совместные ответы лишь ухудшили ситуацию. В конце концов всё спасла Линаралла с её чрезмерно точной терминологией:
— Мордэкай лишил его тело большей части энтропии, фактически замедлив для него течение времени, чтобы его можно было исцелить. Мы согреваем его, и он постепенно возвращается к норме, но говорить с ним трудно, поскольку его восприятие звука всё ещё слишком далёкое от нас.
— Линн говорит, что наша речь скорее всего звучит сейчас для него как птичьи трели, — любезно добавила Керэн.
— А он говорит, будто квакает, — сказал Чад. — Скучно до одури.
— Однако мы нашли временное решение, — сказала Керэн. — Мы записываем то, что хотим сказать, а потом ждём, пока он напишет ответ.
Чад Грэйсон хихикнул:
— Это примерно так же весело, как наблюдать за ростом травы.
— Значит, мне придётся всё написать, — сказала Мёйра. — Я всё объясню в процессе.
Грэм сходил за письменными принадлежностями и бумагой в кабинет Герцога Роланда, и после того, как Мёйра удобно уселась за высоким столом в главном зале, она начала писать, время от времени останавливаясь, чтобы рассказать остальным новости.
Мэттью,
Мойра послала меня передать вести о событиях в городе и дома. Керэн и остальные уже рассказали мне, что здесь случилось.
Во-первых, Леди Роуз и наш отец сбежали, но я полагаю, что, учитывая случившееся здесь, ты это уже знаешь. Мы до сих пор не знаем, где сейчас Леди Роуз, но я верю, что если наш отец выжил, то она наверняка с ним.
Королева держит меня под домашним арестом, хотя я уверена, что ты можешь догадаться, насколько хорошо у неё это получается. Тирион похоже стал её ближайшим советником, и ходят слухи, что они сблизились и в гораздо более физическом смысле. Коналл продолжает служить её защитником, хотя его верность несколько пошатнулась.
Ариадна прямо заявила мне в лицо, что не желает действительно поймать Отца, но Тирион — другое дело. Он затаил серьёзную обиду как на Папу, так и на Роуз. Он заявил, что намерен убить их обоих при первой же возможности.
Гарэс Гэйлин остаётся верен Королеве, но его мотивы не описать в двух словах. У нас с Мойрой было мало времени его изучить, но его разногласие происходит из самого существования Мойры (а также моего). Если бы нас не было, он, возможно, был бы более склонен поддержать невиновность Папы, или хотя бы лишить Ариадну своей поддержки.
Тирион подкрепил Королевскую Стражу в Албамарле своими крайтэками, а также во всех остальных крупных городах. Похоже, что это помогло раскрыть скрытые единицы АНСИС среди популяции, но создало для Ариадны новые проблемы. В Албамарле горожане обеспокоены необъяснимыми исчезновениями друзей и близких. Их легко спровоцировать на уличные беспорядки.
Сейчас Мойра изолирована дома, но она уже начала принимать меры. Я не решаюсь доверить их бумаге, даже здесь, среди друзей (которые читают эти слова по мере их написания). Уверена, что ты можешь догадаться, о чём речь. Пока что она ограничилась стерегущими её крайтэками, но по мере их смены теми, что в Албамарле, она расширяет список своих сторонников.
Она изо всех сил пытается предотвратить повторение ситуации в Данбаре, но это трудно, поскольку теперь у нас двое врагов — АНСИС и Королева. Чтобы всё упростить, Мойра выработала план по объединению королевства и примирению нашего отца с Ариадной. Однако он не лишён риска, и некоторые потери вполне ожидаемы. Если у тебя есть мысли на этот счёт, пожалуйста, изложи их в своём ответе, особенно касательно Тириона и Гарэса.
Помимо этих главных действующих лиц, Мойра не намеревается подвергать опасности или наносить урон кому-либо из слуг-людей. Лично я беспокоюсь, сможет ли она достичь успеха, не нанеся существенного урона Лосайону вообще и дворянству в частности. Опять же, твой вклад может помочь. Мойра намеревается начать действовать сразу же, как только я вернусь с твоим ответом.
С любовью (от твоей самой младшей сестры),
Мёйра
Грэм хохотнул, читая через её плечо конец письма:
— Самая младшая сестра, говоришь? Айрин будет в восторге. Она всегда была младшенькой.
Мёйра улыбнулась:
— В некотором роде, я также самая старшая, или одна из троих самых старших, поскольку у меня воспоминания Мойры. Теперь все они — средние отпрыски.
Чад вставил слово:
— А кого-нибудь кроме меня волнует тот факт, что она в этом письме говорит о планах по свержению власти?
— Да, — сказала Элэйн, глядя на рэйнджера с очевидным отвращением. — Мы с тобой в кои-то веки одного мнения.
— Мордэкаю следовало это сделать годы тому назад. Если бы он это сделал, то у нас не было бы сейчас таких проблем, — прямо заявил Сэр Сайхан. Грэм выглядел шокированным словами наставника.
— Он бы с тобой не согласился, — объявила Линаралла. — Отец верит в главенство закона.
