Тирион взялся рукой за её колено, и повернул её лицом к себе:

— Ты проснулась.

Она сонно улыбнулась:

— Едва-едва.

— Этого хватит, — сказал Тирион, поднимая её руки, и фиксируя их у неё над головой: — Я всё ещё голоден. Ты оставила меня в трудном положении.

Ариадна тихо засмеялась:

— Я сейчас слишком устала. Тебе придётся подать мне петицию завтра на приёме, если ты хочешь возмещение за какие-то мнимые посягательства.

— Ты сможешь всё возместить после того, как я закончу на тебя посягать, — ответил он, раздвигая ей ноги коленом.

Она укусила его за ухо, и прошептала:

— У вас, похоже, срочная петиция, милорд.

— Страстная мольба о справедливости, Ваше Величество, — хрипло ответил он. После чего ввёл её в курс дела.

Вскоре, возвращаясь в свои покои, Тирион ощутил, как у него подогнулось одно из колен, едва не заставив его упасть. Он удержал равновесие, прислонившись рукой к стене, и перенеся вес на другую ногу. Боль была очень острой. «Это тело долго не протянет. Уже почти три месяца прошло. Надо возвращаться», — подумал он.

Рядом с дверью в его покои стоял на страже один из крайтэков. У большинства обитателей дворца не было личной охраны, но Тирион больше не хотел испытывать судьбу. Он позаботился о том, чтобы кто-то из его стражей всегда был поблизости. Случившееся после суда над Мордэкаем стало суровым напоминанием.

— Пошли за дормоном, — приказал он стражу. — Мне нужно вернуться на Западный Остров.

Крайтэк отправился выполнять приказ, но также послал другого крайтэка занять своё место. Тирион вошёл в свои покои, собрал немногие свои личные вещи, и уселся ждать. «Надеюсь, Лираллианта закончила. Времени прошло достаточно».

Его задумчивость прервал стук в дверь:

— К вам с визитом Сэр Коналл, милорд, — объявил его новый страж.

— Он теперь Лорд Камерон, — крикнул Тирион. — Не заставляй меня снова напоминать тебе об этом. Впускай его. — Тупость крайтэков его раздражала. Они рождались с необходимыми им знаниями, но другие их атрибуты разнились в широких пределах, в зависимости от того, что он хотел, когда их создавал. В данный момент он пожалел, что не сделал их умнее. У этих были проблемы с подстраиванием под новую информацию, например тот факт, что Коналл теперь был лордом-землевладельцем, а не просто рыцарем.

Открылась дверь, и внутрь вошёл Коналл. Его лицо говорило о едва сдерживаемом гневе:

— Ваша Светлость, я пришёл поговорить с вами о…

— Королеве, — перебил Тирион. — Будто ты имеешь на это какое-то право.

— Защищать её — мой долг, — чопорно сказал Коналл. — Ваше поведение для неё опасно.

Тирион встал, сделал два шага, и пересёк комнату, встав с молодым лордом почти нос к носу:

— Ты — её защитник, Коналл, а не блюститель её морали. Не твоё дело, с кем Королева решает ебаться. Или ты расстроился потому, что она выбрала не тебя?

Лицо Коналла покрылось румянцем:

— Она — моя тётка!

— Дальняя, — сказал Тирион. — Всё равно что троюродная сестра. Если бы захотела, она могла бы выйти за тебя замуж. Я что, задел тебя за живое?

— Нет! — возразил Коналл, чувствуя, что теряет равновесие. — Меня беспокоят слухи. Её муж совсем недавно был убит…

— Твоим отцом, — напомнил Тирион. — С моей точки зрения твоё положение выглядит всё более и более запутанным. Возможно, тебе следует радоваться, что она так быстро нашла себе кого-то.

— Я не верю, что он это сделал, — сказал Коналл. — Я слышал показания. Только глупец поверит тому, что сказала в конце та девочка. Это почти наверняка был слуга Лиманда, Вандэр.

Тирион зло улыбнулся, после чего подошёл к буфету, вытащив пару бокалов и бутылку вина. Открыв её, он наполнил оба бокала наполовину, и протянул один молодому человеку:

— Жаль, что судья с этим не согласился. Твоего отца осудили, и не важно, был он убийцей или нет. Теперь он в розыске. И твой долг — сдать его правосудию.

— Казнить невиновного — это не правосудие, — настаивал Коналл.

Тирион сел, и откинулся на спинку кресла, положив ногу на ногу:

— Мне плевать, как ты это называешь. Я намереваюсь убить этого человека, когда увижу его в следующий раз. Называй это хоть долгом, хоть правосудием, хоть местью, мне всё равно.

Коналл нахмурился, глядя на бокал вина у себя в руке, но пить не стал.

— Вопрос, Лорд Камерон, — продолжил Тирион, — в том, что будешь делать ты? Поддержишь королеву и предашь отца, или пойдёшь на измену?

Коналл поднял бокал, и осушил его одним глотком:

— Я верен Королеве, но я не подниму руку на отца.

Тирион рассмеялся:

— Посмотрим, окажется ли судьба достаточно мила, чтобы избавить тебя от такого выбора. Я в этом очень сомневаюсь. Своим нынешним титулом ты обязан его несчастью. Советую принять выпавшую тебе удачу, и жить дальше. Детям рано или поздно нужно оторваться от родителей.

— Независимость — одно дело, — сказал Коналл, — но к отцу я всегда буду относиться с почтением.

— Неужели? — сказал Тирион, подняв бровь. Затем он забросил руку себе за спину, и похлопал себя по спине: — Я иногда всё ещё могу его чувствовать — тот нож, который в меня воткнула моя дочь. Мои дети были более чем рады убить меня, чтобы от меня избавиться.

Коналл промолчал, глядя в свой пустой бокал.

— Не будь таким угрюмым, — сказал Тирион. — Дочку я не виню. Она правильно поступила. Я тогда был болен жаждой насилия. Я её простил, и принялся жить дальше. Пара тысяч лет в облике дерева чудесно меняет мировоззрение.

— Я бы никогда так не поступил, — наконец сказал Коналл.

Тирион наклонился вперёд, и заново наполнил оба бокала:

— Посмотрим. Твой отец напоминает мне одного из моих детей, Гэйбриэла. Я рассказывал тебе, что с ним случилось?

— Я слышал рассказ, но забыл некоторые из имён, — ответил Коналл.

Тирион дружелюбно кивнул:

— Он умер первым. Не смог убить свою сестру. Был слишком добрым, так что вместо этого она убила его.

— И в чём суть? — раздражительно спросил Коналл.

— Не будь как Гэйбриэл. Не будь как твой отец, иначе плохо кончишь, — сказал Тирион. — Если бы Гэйбриэл её убил, то кровопролитие закончилось бы раньше, но он был слаб. Вместо этого моей дочери Бриджид пришлось заканчивать его работу вместо него. Вместо одного ребёнка я потерял двоих. Слабость твоего отца может стоить жизни множеству людей. Твоя несмелость может дать тот же результат.

— Ты болен, — сделал наблюдение Коналл. — Зачем ты здесь? Я не понимаю, что тобой движет. Зачем ты вернулся?

Тирион отпил вина:

— Ты не поверишь.

— Попробуй.

Архимаг глядел на него несколько секунд, затем ответил:

— Ладно. Я был вполне доволен в облике дерева. Это гораздо лучше, чем быть человеком. И на возрождение Ши'Хар мне тоже плевать, со временем моя ненависть к ним притупилась.

— Так чего же ты хочешь? Власти?

— Власть? — хрюкнул Тирион. — Ну и шутка! У меня её и так столько, сколько мне хочется. Власть — лишь инструмент. Я был счастливее, пока грезил тысячи лет, но потом твой отец меня пробудил, и я начал замечать события в мире. Со временем я осознал, что всё снова пришло в движение. Созданный детьми в моё отсутствие мир интересный, но живущие в нём люди, вроде твоего отца, испытывают недостаток воли, необходимой для этого мира защиты. АНСИС вас уничтожит.

Нет, я не хочу власти. Я вернулся, чтобы спасти мир от слабаков, — закончил Тирион.

Коналл опустошил второй бокал, но не дал Тириону снова его наполнить. Он собирался уходить:

— Я не могу решить, являешься ли ты одержимым манией величия, или просто обманывающим себя идеалистом, но в любом случае на спасителя ты не похож.

Тирион прищурился:

— Следи за словами, мальчик, — предостерёг он, но секунду спустя расслабился: — Можешь думать, что хочешь, но я раскрою тебе одну тайну. Спасители никогда не бывают людьми с благородными намерениями или высокими идеалами. Люди, которые так утверждают, либо глупцы, либо мошенники. Твоего отца я бы отнёс к первой группе. Нет, истинные спасители — это люди, которые не боятся делать необходимое, которые готовы испачкать руки в крови.