— Я ей верю, — внезапно сказала Королева. — Я знаю моего племянника. Убить ублюдка, вроде моего покойного мужа — это в его стиле, но втягивать в это семью он бы не захотел. Вот, почему он не впутывал в это Коналла и остальных.

Тирион прорычал:

— В отличие от этой сучки, Роуз Торнбер. Он без колебаний спустил эту блядь с цепи, чтобы она уладила его проблемы.

— Роуз не такая, — начала Мойра.

Ариадна перебила:

— Следите за языком, Лорд Иллэниэл.

Снова встав, Тирион кивнул:

— Ладно. Я согласен. Девчонка скорее всего не виновна, но это мало что значит. Вам следует посадить её под замок, Ваше Величество.

— Если она ничего не сделала, то я не могу такое дозволить, — сказала Ариадна.

Тирион прошёлся по комнате, остановившись у полки над камином, где он рассеянно взял маленькую фарфоровую чашку, одну из многочисленных безделушек Пенни:

— Суть не в виновности, моя Королева. Если вы хотите поймать моего потомка, то нам нужна приманка для ловушки. Посадите его дочь под замок — и он будет вынужден сам к нам прийти.

Ариадна посмотрела по обе стороны от себя, затем резко приказала своим стражникам и крайтэкам:

— Оставьте нас. — Как только они удалились, она тихо сказала: — Ты ошибочно полагаешь, что я хочу схватить моего племянника. Он, может, и нарушил закон, но он также оказал всем нам услугу, избавив мир от этого человека. Моя единственная цель — предотвратить гражданскую войну. Заковав Мойру в цепи, я лишь создам ещё больше конфликтов. Покуда Мордэкай остаётся далеко за пределами моей досягаемости, у лордов не будет никаких поводов для недовольства.

— Он его не убивал, — сказала Мойра.

— А тебе-то откуда знать? — сказал Тирион. — Все дети хотят верить, что их отец — святой.

— Перед судом я заглянула в разум Милли, — спокойно сказала Мойра. — Она не верила в то, что он убил Принца, что бы она ни сказала в суде.

Королева приняла задумчивый вид:

— Вполне возможно. Роуз отлично аргументировала, что истинным убийцей был один из слуг, и Милли вполне могла солгать, защищая его. К сожалению, судья вынес приговор не в пользу твоего отца, Мойра. Будучи Королевой, я должна приводить в исполнение правосудие Лосайона.

— Это не правосудие — казнить невиновного, — вставила Мойра.

— Тогда позаботься о том, чтобы я не нашла твоего отца, поскольку выбора у меня не будет, — печальным голосом сказала Ариадна.

Тирион наклонился ближе, оказавшись почти нос к носу с Мойрой:

— Наша Королева мягко относится к твоему отцу, но я полностью намереваюсь обеспечить твоему отцу исполнение приговора. Во время его побега погибло два человека, но что действительно разожгло пламя в моём сердце, так это попытка меня убить.

— Тирион! — предостерегла Ариадна.

Но он её проигнорировал. Выпрямившись, он добавил:

— Это и Роуз Торнбер касается. Как только их найду, я позабочусь, чтобы её внутренности стали наружностями.

— Предупреждаю в последний раз, — сказала Королева.

Тирион оглянулся на неё, затем принял невинный вид:

— Ваше Величество подписала приказ об их немедленной казни. Я лишь собираюсь исполнить свой долг. — Затем он снова повернулся к Мойре: — Кстати, Её Величество также провозгласила, что лишает твоего отца и Роуз Торнбер всех титулов, земель и привилегий. Позаботься сообщить об этом твоему дорогому отцу, когда в следующий раз его увидишь.

Ариадна поспешно произнесла успокаивающим тоном:

— Я передам титул Коналлу.

— А что мой старший брат, Мэттью? — спросила Мойра.

Королева нахмурилась:

— Учитывая его отсутствие, а также отсутствие Айрин, они подозреваются в пособничестве в побеге твоего отца. Я не могу передать титул ни одному из них. Твой младший брат — единственный, в чьей верности всё ещё нет сомнений.

Тирион презрительно усмехнулся:

— Твои брат и сестра должны предстать перед Королевой в течение недели, чтобы отчитаться. Иначе их тоже объявят вне закона.

Мойра стояла на коленях, пока они не ушли, но внутри она кипела от гнева. Крайтэки и стражники остались, якобы на случай возвращения её отца, но в течение четверти часа она прощупала их разумы достаточно, чтобы узнать их вторую цель.

Они искали яйца драконов.

Вернувшись в спальню, Мойра захлопнула дверь, затем проверила, что окружавший комнату уорд приватности был на месте. Вытащив стило и заметки про телепортационные круги, она сделала новый круг, который вёл в промежуточную станцию Замка Камерон.

Конечно, сама она уйти не могла. Её отсутствие заметят, но для этой проблемы у неё было простое решение. Передав значительную часть своего эйсара своему второму «я», она отделила от себя Мёйру.

Мойра и её заклинательная двойница несколько секунд стояли лицом друг к другу. Затем Мёйра шагнула в круг, и исчезла. Мойра уселась на кровать в ожидании, рассеянно почёсывая Хампфри за ушами.

Во дворе нового и всё ещё пустующего Замка Камерон Мёйра направилась в импровизированную управляющую комнату, устроенную во временном здании у ворот. Добравшись туда, она вошла внутрь, и активировала щит, закрывавший доступ в замок. Уошбрук она оставила открытым. Тамошним жителям нужна была свобода, а вот замок и, что важнее, расположенная под ним Камера Железного Сердца, останутся за пределами досягаемости Королевы.

Мёйра создала новый телепортационный круг внутри самой управляющей комнаты, и вернулась в промежуточную станцию, после чего потратила несколько минут, уничтожая тамошние круги. Когда она закончила, попасть на территорию замка можно было лишь одним способом. Через только что созданный ею круг — и лишь она одна знала ключ.

Удовлетворившись, она вернулась в комнату Мойры. Как только она снова оказалась там, они стёрли круг на полу комнаты, и добавили новые. Затем она телепортировалась в драконью пещеру, скрытую высоко в горах позади Замка Камерон.

Мёйра уничтожила там круг, и создала новый, который вёл во двор замка, после чего начала осторожно переносить туда драконьи яйца. Потребовалось несколько ходок, поскольку каждое яйцо было диаметром почти фут, но закончив с этим, она пролевитировала их в воздух, и вошла в недавно отстроенный замок.

Для нормального человека жар был бы почти невыносимым, но Мёйру он никак не заботил. Она шла по коридорам, пока не нашла лестницу вниз, и начала спускаться в глубины. Мёйра миновала кладовые и погреба, пока не нашла тайный вход на лестницу, шедшую ещё ниже, к самой Камере Железного Сердца. Оказавшись там, она уложила яйца внутри, и запечатала комнату, заперев чары на двери.

Даже если Тирион найдёт комнату, открыть её без кода он не сможет, а если попытается пробиться силой, повреждая сами чары, то Камера Железного Сердца взорвётся, выпустив силу, некогда принадлежавшую Карэнту, бывшему богу правосудия. Мёйра не думала, что даже Тириону хватит глупости попробовать так поступить. В комнате хранилось достаточно силы, чтобы уничтожить всё на мили вокруг.

Что хуже, если будут уничтожены яйца, то хранившийся в них эйсар тоже высвободится, а поскольку каждое яйцо содержало почти столько же, сколько сама Камера Железного Сердца… результат скорее всего будет катастрофичным. Возможно даже хуже, чем событие, создавшее Залив Гарулона, когда был уничтожен Тёмный Бог Балинтор.

— Отчаянные времена, отчаянные меры, — пробормотала Мёйра.

Выполнив свою задачу, она вернулась на поверхность, и вернулась в комнату Мойры через круг. Затем они полностью этот круг стёрли. Теперь войти в Замок Камерон можно было лишь создав новый круг, а это можно было сделать лишь зная нужный ключ.

Мёйра слилась со своей создательницей, и спросила:

— «Хочешь знать ключ?»

— «Нет», — ответила Мойра. — «Держи его у себя. Про тебя они не знают. Если я не буду его знать, то не смогу выдать, даже если они отчаются настолько, что попытаются сделать нечто глупое. В худшем случае ты сбежишь, и передашь ключ Отцу».

Мёйра сочла эту логику разумной, но от этого ей стало не по себе. Мойра была магом Сэнтиров, так что добыть информацию из её головы без её на то согласия было невозможно, а это значило, что «нечто глупое» могло быть лишь старомодной пыткой. Она не была уверена, что сможет заставить себя сбежать, бросив сестру страдать в одиночку.