Как только подъёмный мост был опущен, Роланд прошагал по нему, облачённый в броню и стальной шлем. Он остановился передо мной, недолго оглядывал меня настороженно, после чего широко раскрыл руки, и заключил меня в гигантские медвежьи объятия.

— Это правда ты! Что там случилось? У нас уже больше двух месяцев не было никакой связи ни с кем другим. Ари в порядке? Что с королевством?

— Всё хорошо, — сказал я ему. — Мы волновались о тебе. — Слова эти я произносил ему через плечо, используя минимум воздуха, поскольку он сжимал меня слишком сильно для нормального дыхания.

Роланд отпустил меня, и отступил, оглядывая расположенную позади нас дорогу:

— Давайте зайдём внутрь. Снаружи небезопасно.

Когда мы были внутри, внешнюю решётку снова опустили, а подъёмный мост — подняли.

— Итак, что здесь было последние два месяца? — спросил я.

— А мне больше хочется узнать, что было у вас, — сказал Роланд. — Почему никто не пришёл? Шкатулки для сообщений тоже перестали работать. Ланкастер будто стал совершенно изолированным островом.

Тут я осознал, что Роланд понятия не имел о перемещении Ланкастера в, фактически, другой мир.

— Трудно объяснить, — сказал я ему. — Давай, сначала ты мне всё расскажешь?

Мой родственник нахмурился:

— Вы, наверное, проголодались. Заходите. Отведайте лучшей каши из сушёной баранины с солью во всём Ланкастере. — На ходу он продолжил: — И, будучи хозяином дома, я настаиваю. Гости рассказывают первыми — что происходит?

«Баранина?» Я невольно содрогнулся. Хотя я и мог её есть, она занимала довольно видное место в списке блюд, которых я обычно избегал, а поскольку я был дворянином, это значило, что я её не ел почти никогда. Если только её не готовила Пенни — я был не настолько глуп, чтобы отказываться есть её стряпню, да и она умела делать баранину более удобоваримой. Я снова ощутил укол горечи, вспомнив, что Пенни больше нет.

Мы сели за высоким столом в главном зале, и пили слабое пиво, ожидая, пока подадут еду. Уступив требованию Роланда, я рассказал ему обо всём, что случилось за последние два месяца. Трудно мне было лишь описать случившееся с Пенни. Каждый раз, когда я рассказывал об этом, я чувствовал, будто моё сердце снова разрывается.

Когда я закончил, Роланд с увлажнёнными глазами сочувственно положил ладонь мне на плечо:

— Соболезную твоей потере, Морт. Мы все любили её. Жаль, что меня тогда не было рядом.

Я кивнул, не отрывая взгляда от стоявшей передо мной чаши. Я не был уверен, что не расклеюсь, если посмотрю ему в глаза. Мне всегда было труднее справиться с горем, когда я слышал мягкие слова других людей.

Роланд подозвал своего управляющего, и послал его за бутылкой вина, чтобы мы могли поднять тост за почившую Графиню. Затем он повёл свой собственный рассказ:

— Мы и понятия не имели, что были отрезаны в каком-то чужом мире. Пока ты мне всё только что не рассказал, — сказал он. — Где-то в прошлом месяце я почуял: что-то не так. Фермеры и фригольдеры перестали приходить в замок. Торговцы доставляли товары по расписанию.

Я послал людей в твои владения, чтобы узнать, всё ли в порядке, но никто из них не вернулся. Неделю спустя некоторые из живших поблизости фермеров объявились, прося убежища — они утверждали, что крупные звери пожирают их стада и разоряют поля. Я впустил их, и послал ещё людей расследовать эти случаи. Они тоже пропали, — объяснил он.

— Шкатулки для сообщений тоже перестали действовать. Мои письма оставались лежать в них непрочитанными, поэтому я послал ещё троих посыльных. Никто из них не вернулся. Как ты можешь себе представить, я начал сильно волноваться, но закрыли замок и перешли на осадное положение мы лишь после того, как объявился великан.

Я подался вперёд:

— Что он сделал?

Роланд с любопытством посмотрел на меня:

— Так ты его видел? Я-то думал, что ты не поверишь мне, когда я его упомяну.

Я кивнул:

— Видел, в странном лесу, о котором упоминал ранее — который появился там, где мы ждали найти Ланкастер.

Дядя потёр свою густую бороду:

— Значит, великанов минимум двое. Это — плохие новости.

— Того я убил, — сказал я ему. — Но уверен, есть и другие.

— Ну, этот пришёл прямо по дороге, совершенно ни о чём не заботясь. В то время вокруг замка ещё паслись овцы — так он взял одну из них прямо из стада, и начал есть, как ты или я могли бы есть яблоко. Куснул четыре-пять раз — и всю съел, вместе с копытами, шерстью и головой. — Роланд содрогнулся. — Он потом поглядел на замок, но войти не попытался. Через некоторое время он ушёл, но с тех пор овцы начали регулярно пропадать. Искать их никто из нас не отважился. После этого мы начали держать мост поднятым.

— Значит, вам повезло, — сказал Грэм. — Там есть твари и похуже. Сомневаюсь, что кто-то, живший вне ваших стен, ещё жив.

Роланд согласно кивнул:

— Имеешь ввиду пауков? Один из них перебрался через стену две недели назад, и попытался засесть в одной из башен. Мы потеряли семерых, прежде чем сумели его убить.

— Мне нужно провести тебя в Албамарл, — внезапно сказал я. — Твоя сестра месте себе не находит с тех пор, как исчез Ланкастер.

Мой дядя откинулся назад, потянувшись:

— Я бы многое отдал за хорошую жареную курочку и зелень — но если всё так плохо, как ты описываешь, то я не могу рисковать, отправляя моих людей в путь.

Грэм с выражением посмотрел на меня, будто хотел что-то сказать, но я лишь покачал головой:

— Мы их не бросим, Роланд… и Ланкастер не бросим, если уж на то пошло. Я могу забрать тебя увидеться с Ари, и вернуть через день-другой. Мой сын и остальные могут остаться здесь, чтобы присмотреть за твоими людьми.

— А что великан? — спросил Герцог. — Я бы не хотел встретить его в пути, даже если ты будешь рядом.

Великан меня заботил меньше всего. Я сталкивался с гораздо более опасными врагами, но отмахиваться от опасений дяди не стал. Вместо этого я указал ему на очевидное:

— А мы не пойдём по дороге, — сказал я, улыбаясь.

Роланд встревоженно распахнул глаза:

— Чёрт, да ты из ума выжил, если думаешь, что я снова сяду в эту твою летающую хреновину. Я в прошлый раз чуть не умер!

Я усмехнулся, вспоминая. Годы тому назад я возил Роланда на зачарованном конструкте, делавшем полёт более безопасным. Никакой опасности для него там и близко не было, но я не ожидал, что у него обнаружится такой сильный страх высоты. Он мне весь конструкт заблевал изнутри, вынудив меня приземлиться, и ввести его в состояние беспамятства, чтобы лететь дальше. Я кивнул на Керэн:

— Видишь эту молодую особу? Она из другого мира, и является носителем дара Морданов. Нам ведь не придётся лететь, а, Керэн?

— Прошу прощения? — сказала Керэн.

— Ты ведь можешь телепортировать нас туда, где мы пересекли границу, верно? — спросил я.

Она кивнула:

— Думаю, да.

Я повернулся обратно к Роланду:

— Видишь, всё проще простого. Она может перенести нас к границе, и мы сможем перейти её обратно в Лосайон.

Герцог с подозрением уставился на меня:

— А потом мы пешком пойдём в Албамарл, верно?

— Нет, потом я сделаю круг, и перенесу нас обратно ко мне домой. У меня там есть портал, который ведёт прямо в покои Ариадны, — объяснил я.

Роланд странно на меня посмотрел:

— В её покои? Это едва ли кажется пристойным. Что на этот счёт думает Графиня? — Он приостановился на миг, осознав свою ошибку, затем опустил взгляд: — Прости, Морт. Я не подумал.

Выражение его лица причиняло почти такую же боль, как упоминание им моей жены — но я сохранил спокойное выражение на лице:

— Ничего. У меня у самого такое бывает. Трудно поверить. Не знаю, привыкну ли я когда-нибудь.

Дядя протянул руку к бутылке вина, и снова наполнил мой бокал:

— Ещё один тост, на посошок. — Он поднял свой бокал, и мы все последовали его примеру. — За Пенни. Чтоб мы никогда не забывали её доброту и любовь.