К тому же, я всё ещё пытался справиться с кучей подавленного гнева и ненависти к себе.

Великан крутанул туловищем, раскручивая в воздухе массивную дубину, которую тащил за собой своей большой, бугристой рукой, и нанёс по мне размашистый удар. Отлично.

Я не стал утруждать себя направлением силы на чудовище, поскольку у него скорее всего была та же защита, что и у всех остальных местных существ. Вместо этого я перехватил дубину, которая на самом деле была среднего размера деревом, которое, похоже, недавно выкорчевали с последующим обрыванием верхних веток.

Моя железная воля и кипящая сила схватили дубину, остановив её лишь в футе от моей всё ещё чувствительной головы. Затем я резко дёрнул дубину в воздухе, отправив её прежнего владельца в полёт к ближайшим кустам.

Великан заревел от ярости, и секунды спустя вернулся, покрытый прутиками и листьями. Я ответил на его вызов коренящимся концом дубины, вогнав её в голову великана подобно стенобитному тарану.

— Пришло время подправить тебе внешность, — пробормотал я.

После чего забил его до смерти.

Ничего славного или романтичного в этом не было. Это даже нельзя было назвать битвой. У великана не было никаких шансов. Первый удар его оглушил, а дальше была просто брутальная череда молотящих ударов, которыми я превращал его тело в дёргающуюся кучку плоти и сломанных костей.

Каким бы разъярённым я ни был, мне всё же поплохело от этой картины. Закончив, я поставил дубину рядом со входом в укрытие Элэйн — на случай, если она ещё раз пригодится. Заходя внутрь, я не смог скрыться от одной конкретной мысли: «Если бы я с самого начала так сделал, и не стал бы полагаться на Пенни и Грэма…».

Мои внутренности стянулись в комок.

Круг Элэйн был готов наполовину. Я закончил его, и добавил ключ места назначения, прежде чем произвести расчёты для присвоения ключа нашего нынешнего местоположения. После чего мы вернулись в Замок Камерон, забрав с нами тело Брэнта. Ему помочь уже было нельзя, но его можно было хотя бы прилично похоронить, в отличие от бедняги Уолтэра.

Мэттью, Мойра и Коналл успели вернуться раньше нас, перенеся Пенни с помощью похожего временного круга сразу же, как только покинули лес. Остальные все ещё были впусти с солдатами.

Мойра и Коналл обняли Элэйн, а Мэттью просто смотрел. Он старался по возможности избегать объятий, но когда его брат и сестра отпустили Элэйн, та протянула руки, всё равно обняла его. Мне было видно, что ему неудобно, но тут у Элэйн наконец прорвало плотину, и её плечи затряслись. Лицо Мэттью смягчилось, и он прижал её к себе покрепче, пока она плакала.

Мойра посмотрела на меня, произнеся одними губами имя Уолтэра. Склонив голову, я ответил отрицательным кивком.

Оставив Элэйн им не попечение, я обнаружил, что меня дожидается Питэр, мой камергер. Я сказал ему, где найти тело Брэнта, которое мы оставили снаружи.

— Пошли весть его семье, и пусть его приготовят к погребению с почестями.

Питэр начал было говорить:

— Милорд, у меня…

Проигнорировав его, я встревоженно спросил Коналла:

— Где Пенни?

— Её только что унесли наверх. Сейчас она уже должна быть в кровати, — ответил он. — Элиз пошла с ней.

Я направился было к лестнице, но меня окликнул Мэттью:

— Эй, старик!

Это заставило меня нахмуриться:

— Что?

— Больше так не делай. Я в ближайшем будущем совершенно не собираюсь становиться Графом.

— О, неужели? Как же, размечтался, — сказал я ему.

Он кивнул:

— Серьёзно. Очень неудобная работа, по-моему. Я могу потратить своё время с гораздо большей пользой. — После чего он широко улыбнулся.

Я давно не задумывался об этом вопросе. Меня уже однажды объявляли мёртвым, и Пенни удерживала титул вместо меня, но она не была Камерон по крови. Она могла удерживать титул лишь до достижения одним из наследников совершеннолетия. В случае моей смерти титул должен был перейти к Мэттью. Коналл и Айрин были следующими по очереди, поскольку Мойра была приёмной дочерью, а не родной.

— Так распорядись этим временем с умом, — сказал я. — Придёт день, когда настанет твой черёд — нравится тебе это или нет.

Питэр снова заговорил:

— Милорд. В замке было неспокойно. У меня плохие новости.

Я был не в настроении. Мне нужно было идти к жене:

— А им ты что, ещё не сказал? — спросил я, махнув в сторону Мэттью и остальных.

Камергер покачал головой:

— Они прибыли незадолго до вас, и, учитывая состояние Графини, у меня не было возможности.

— Что бы это ни было, оно подождёт… — начал я.

— Дело в Леди Роуз и вашей дочери, Айрин, — перебил Питэр. — В замок проникли злоумышленники.

— Что?! Как? Они в порядке? — Я резко развернулся к камергеру в почти паническом состоянии.

— Леди Роуз в шоке, а Айрин… я не уверен, что с ней. Сейчас она спит. Гэри понимает случившееся лучше, но я расскажу то, что знаю.

Я послушал его несколько минут, после чего пошёл домой.

— Как она? — спросил я Элиз.

Пожилая женщина перевела на меня свой усталый взгляд:

— Сначала ты, теперь она — точно говорю, вы меняя в могилу сведёте. Она дышит, и ты, похоже, хорошо поработал с её костями. Но я не могу сказать, есть ли у неё более тяжёлые внутренние повреждения. У меня нет твоего взора.

— Внутреннего кровотечения нет, — сказал я ей. — Всё на месте… кроме… — я замолчал, не в силах произнести слова. «Кроме её руки».

Элиз встала со своей табуретки у кровати, и обняла меня своими худыми руками:

— Ты хорошо справился, Морт. Если бы ты не удалил руку сразу же, она бы умерла. Не вини себя за это.

— Я это исправлю, — внезапно сказал я, набираясь решимости.

Она неправильно меня поняла:

— Уверена, Мэттью сможет сделать ей руку, которая будет лучше прежней.

Я отступил от неё:

— Нет, я хочу сказать, что я её восстановлю.

Элиз нахмурилась:

— А ты можешь? Я думала, что твоя уникальная форма лечения работает только на тебе.

Так и было, если пользующейся ею архимаг был вменяемым, однако я уже дважды так делал — один раз, когда Пенни едва не умерла после попадания копья из баллисты, нацеленного в меня, и второй раз, когда Элэйн была при смерти годы тому назад. И до сих пор я не собирался повторять этот опыт.

Использование метамагии для того, чтобы стать другим человеком, по сути сливало две души в одну. Риск был не такой, как во время превращения в землю или ветер, но опасность была не меньше. Было трудно снова разъединиться, и потом нельзя было с уверенность сказать, кто ты — лекарь или пациент. Я всё ещё время от времени гадал, не являюсь ли я на самом деле Элэйн, и не разгуливает ли она с моей душой вместо своей. Не было никакого способа узнать точно.

Но ради Пенни я готов был рискнуть. И если мне нужно было стать другим человеком, то не было никого иного, кем я предпочёл бы стать. «Хотя мне будет её жаль», — подумал я. «Быть мной — то ещё удовольствие».

Отвечая на вопрос, я кивнул:

— Могу. Однако я подожду, пока она не придёт в себя.

Элиз прищурилась:

— А это не опасно?

— Нисколько, — солгал я, и сменил тему: — Что, по-твоему, случилось с Айрин?

Она всплеснула руками:

— Да что я знаю о магии? Её тело целёхонько, но разбудить её я не смогла. Что бы она ни сделала, это погрузило её в коматозное состояние.

Очевидно, в Айрин наконец-то пробудилась её сила, и если её тело осталось невредимым, то я был весьма уверен — всё у неё будет хорошо. У всех это случалось по-разному, и обычно происходило через некоторое время после полового созревания, часто в стрессовые моменты. У меня сила раскрылась где-то в шестнадцать — мне нужно было спасти лошадь моего друга из реки.

По крайней мере, у Айрин, в отличие от меня, будет полно людей, которые смогу помочь ей учиться и приспособиться к новым способностям. Тут моё внимание привлёк плеск в соседней комнате. Я изо всех сил попытался его проигнорировать.