Эрика обвела взглядом сидящих за столом, сознавая, что от ее выступления зависит, удастся ли ей сохранить в своем подчинении следственную группу. Она чувствовала большую ответственность, да еще в конференц-зале сломался кондиционер, и атмосфера была неуютно душной.
— Я активно изучаю подробности личной жизни Грегори Манро, — продолжала Эрика. — По моему мнению, он знал или прежде встречал нападавшего и, имея информацию о его личной жизни, мы могли бы установить личность убийцы. Но дело это сложное, и мне нужно больше времени.
— Шурин жертвы, Гэри Уилмслоу, тоже находится под следствием за другие преступления, которые расследуются в рамках операции «Хемслоу», — перебил ее Оукли. — Надеюсь, вы не намерены объединять эти два дела, и сотрудники, занимающиеся убийством Манро, не станут вмешиваться в ход операции «Хемслоу»?
— Нет, сэр. На этот счет даны четкие указания, — ответил Марш, многозначительно посмотрев на Эрику. Воцарилось молчание. Взгляды всех присутствующих обратились на Эрику. Марш перевел разговор на другую тему. — Что удалось выяснить относительно гей-порнографии, обнаруженной на месте убийства? Насколько я понимаю, Грегори Манро загрузил в свой мобильный некое приложение для геев?
Этот вопрос Эрика с Маршем уже обсуждали. Она поняла, что он задал его для Оукли.
— Да, сэр. На месте преступления были найдены порножурналы для геев, и он загрузил в свой телефон «Грайндр», но не активировал его. В приложении нет ни контактов, ни сообщений, — ответила Эрика.
— Значит, жертва, возможно, имел гомосексуальные наклонности и тайком встречался с мужчинами? — заключил Оукли.
— Не считая нескольких потрепанных порножурналов для геев, нет никаких доказательств того, что Грегори Манро был подвержен гомосексуальным порывам, — возразила Эрика.
— Почему вы не подумали о том, чтобы проверить места сборищ гомосексуалистов в Лондоне? Общественные туалеты? Парки? — давил Оукли.
— Я подумала об этом, сэр. Нам известны несколько таких мест, но они не охвачены камерами видеонаблюдения. Мои люди работают на износ, разбираясь с тем материалом, который у нас есть. И наводить справки, шастая по кустам…
— Он был женатый человек с гомосексуальными наклонностями. Не понимаю, почему вы не рассматриваете это как основную версию, старший инспектор Фостер?
— Как я уже сказала, сэр, мы ведем расследование в нескольких направлениях. Мне нужно больше людей, чтобы…
— У вас и без того большая команда, старший инспектор Фостер. Может, прежде чем просить дополнительные ресурсы, объясните, как вы используете те, что уже имеются в вашем распоряжении?
— Сэр, уверяю вас, все члены следственной группы работают на пределе своих возможностей.
Оукли взял одну из фотографий Грегори Манро, сделанных на месте происшествия, и стал внимательно ее рассматривать.
— Насилие в гей-сообществе зачастую неразрывно связано с сексуальностью. Разве такие люди не ищут тайных встреч с объектами своего вожделения? Не приглашают домой опасных мужчин?
— Сэр, гомосексуалисты разные бывают, — парировала Эрика. За столом повисла тишина.
— Это все из-за жары, сэр. Жара всем действует на нервы, — произнес Марш, сердито зыркнув на Эрику.
Оукли, раздраженно хмурясь, достал из кармана аккуратно сложенный носовой платок и прижал его к лицу, промокая потный лоб. При этом он весьма осторожно приподнял челку, и Эрике вдруг подумалось, что помощник комиссара носит парик. «Сироп, — внезапно пришло ей на ум. — Сироп… Сироп из фиг… парик…»[30] Ей вспомнилось, как Марк рассказывал ей про рифмованный сленг кокни, когда она только-только приехала в Англию. Она хохотала до упаду.
— Вас что-то развеселило, старший инспектор Фостер? — спросил Оукли, убирая в карман носовой платок.
— Нет, сэр, — ответила Эрика, беря себя в руки.
— Да, веселого мало. Нехватка людей — не единственная ваша проблема. Из-за того, что вы не в состоянии найти подозреваемого, СМИ в очередной раз устроили столичной полиции хорошую взбучку. Сначала местные, а теперь уже и национальные издания. — Оукли показал на газеты в центре стола, пестревшие заголовками: «ПЕРВОКЛАССНЫЙ ДОКТОР УБИТ В СОБСТВЕННОЙ ПОСТЕЛИ», «ПОЛИЦИЯ ВСЕ ЕЩЕ РАЗЫСКИВАЕТ УБИЙЦУ ВЫДАЮЩЕГОСЯ ВРАЧА». — А вы что молчите, Коллин? Вам есть что добавить?
— Я работаю… — начала Коллин и замялась.
Сейчас скажет: «не покладая рук», подумала Эрика.
— Я делаю все возможное, чтобы моя команда пресс-службы направляла СМИ в верное русло. Правда, нам пока особо нечем их попотчевать — фактов мало, — добавила она, пытаясь свалить вину на Эрику.
— Мы не обязаны кормить с ложечки журналистов. По-моему, несколько преждевременно оглашать какие-либо сведения на столь раннем этапе следствия, — заметила Эрика. — Мы должны опережать журналистов хотя бы на пару шагов и иметь наготове больше информации. В результате они сделали то, что я и ожидала: нашли свой собственный ракурс, увязав данное дело с урезанием бюджетного финансирования в целях экономии.
— Вот-вот, интересно, кого они здесь цитируют, старший инспектор Фостер? — Оукли взял одну из газет. — «По всему Лондону отключены в общей сложности 14 000 камер видеонаблюдения. У полиции недостаточно людских ресурсов для эффективного обеспечения безопасности жителей столицы». Кажется, это вы громко сетовали на нехватку видеокамер?
— Сэр, вы полагаете, что я информирую прессу о ходе следствия?
— Нет, помощник комиссара совсем не это имел в виду, — поспешил вмешаться Марш.
— Пол, я сам за себя в состоянии ответить, — рявкнул Оукли. — Я хотел сказать, что не нужно сеять панику. Вашей команде предоставлены огромные людские ресурсы для расследования этого убийства. И вряд ли ваше вечное нытье по поводу нехватки того-сего поднимает боевой дух. Как по-вашему, сколько еще вам нужно сотрудников?
— Сэр, я не сею панику и не ною, — возразила Эрика.
— Сколько?
— Пять. Я приготовила для вас документ, в котором четко расписано, как я буду использовать…
— Со дня убийства Грегори Манро прошла неделя, и мне нужны гарантии, что вашим сотрудникам найдено надлежащее применение, — перебил Оукли.
— Разумеется, сэр, только…
— Фостер, я бы настойчиво рекомендовал сосредоточиться на версии о том, что Грегори Манро пригласил к себе домой мужчину с целью полового сношения, и этот человек, кто бы он ни был, воспользовавшись удобным случаем, убил его. Преступление по страсти.
— Убийство на почве гомофобии? — уточнила Эрика.
— Мне не нравится это выражение, Фостер.
— Зато оно нравится прессе. И если мы станем вести расследование в данном ключе, на гей-сообщество, вне сомнения, обрушится новая волна негатива. Мы также обнаружили следы незаконного проникновения в дом через кухонное окно, а в проволочном заборе со стороны заднего фасада была аккуратно прорезана дырка. Непохоже, чтобы Грегори Манро пригласил в свой дом убийцу. Самая реальная зацепка — рекламный листок фиктивной фирмы по установке и обслуживанию систем охранной сигнализации. Сейчас сезон летних отпусков. Мы опросили не всех жителей Лорел-роуд, так как некоторые их них в отъезде. Мы также отрабатываем список жалоб в адрес Грегори Манро от его пациентов. И это тоже занимает время.
— Какие-нибудь из жалоб заслуживают внимания? — осведомился Оукли.
— Таких пока не нашлось, но…
— Я хотел бы послушать нашего специалиста по поведенческой психологии, — в очередной раз бесцеремонно перебил Эрику Оукли. — Тим?
Тим Эйкен, психолог-криминалист, до сей минуты хранил молчание. Его коротко остриженные густые волосы отливали здоровым блеском, на лице — модная щетина, и, несмотря на то что одет он был по-деловому — в рубашку с галстуком, — запястье его обвивала толстая связка разноцветных плетеных браслетов. Он поднял голову от блокнота, в котором вычерчивал кубики.
— Я думаю, что мы имеем дело с индивидом, наделенным чувством жесткого самоконтроля. Он тщательно планирует каждый свой шаг. Физически он силен. Грегори Манро был не субтильного телосложения, однако следов борьбы мы не обнаружили.
