— Как восприняли его ваши родные?

— Из родных у меня была только мама. Она приехала в Англию, когда ей было немного за двадцать. Мечтала познакомиться с хорошим человеком, жить с ним в уюте, как представители среднего класса. Но потом забеременела мной. Ее тогдашний бойфренд ничего не хотел слышать, и она растила меня одна как мать-одиночка. Ей пришлось нелегко. Потом, когда мне исполнилось десять лет, у нее обнаружили рассеянный склероз. Поначалу болезнь развивалась медленно, но, когда мне стукнуло шестнадцать, она стала резко прогрессировать. Я была вынуждена бросить школу и ухаживать за мамой. Устроилась на две работы: по утрам работала в кафе, вечерами — в клубе.

— Долго длился ваш роман с Игорем? — спросила Мосс, ненавязчиво предлагая Барборе продолжить рассказ.

— Примерно с год. Он тогда так много для нас делал. Всячески помогал. Заплатил за то, чтобы для мамы оборудовали специальную ванную. Гасил задолженности по моим кредитным картам… — Барбора улыбнулась своим воспоминаниям, которые, видимо, все еще волновали. Она затянулась сигаретой, и лицо ее омрачилось.

— Потом однажды вечером — к тому времени я с ним встречалась уже несколько месяцев — мы пошли в кино в Бромли… Когда покупали билеты, какие-то парни стали отпускать замечания в мой адрес, обсуждая мою фигуру. Игорь разозлился, но я попросила, чтобы он не связывался. Мы зашли в кинотеатр, посмотрели фильм, и я подумала, что он забыл про тот инцидент. Кино кончилось поздно, когда мы вышли на улицу, народу вокруг было мало. Игорь увидел одного из тех парней. Тот шел перед нами к парковке. Мы были почти у нашей машины, как Игорь вдруг накинулся на него и стал бить руками и ногами. Как зверь. Парень упал, а Игорь продолжал пинать его, ногами припечатывая его голову к земле. Таким я его никогда не видела, это был такой шок… Я попыталась оттащить его, а он и мне в лицо заехал кулаком. Наконец, выбившись из сил, он просто взял и ушел. Оставил парня лежать на земле в темноте…

Барбора заплакала. Мосс вытащила небольшую пачку салфеток, предложила их Барборе, и та взяла одну. Сделав глубокий вдох, она вытерла лицо.

— И я пошла за ним, — продолжала Барбора. Мы просто оставили того парня на земле между двумя машинами… Игорь велел мне сесть за руль, хотя у меня не было страховки на вождение его машины. Я повиновалась. Он схватил мою сумку, нашел салфетки для снятия макияжа и вытер кровь с костяшек пальцев и с лица. Затем завез меня домой. Я не видела его несколько дней, а потом он явился с подарком. Мама так ему обрадовалась. А я просто приняла подарок и продолжала вести себя как ни в чем не бывало.

— Что стало с тем парнем? — спросила Эрика. Барбора пожала плечами. Вдалеке громыхнул гром, сверкнула молния.

— А в какой момент возникла Андреа? — спросила Мосс.

— Через несколько недель после того, как я начала работать в «Дебюсси» за стойкой бара, Андреа зашла туда выпить. Народу было мало, я ее обслужила, мы разговорились. Она стала приходить чаще, и постепенно мы познакомились поближе. Она говорила, что ненавидит чванливых богатеньких девчонок, с которыми ей пришлось учиться в школе. Узнав, что я живу к югу от реки, она сказала, что хотела бы побывать у меня в гостях. Сказала, что для нее это будет нечто вроде турпоездки… хотя с Чаринг-Кросса до Нью-Кросса на поезде ехать всего десять минут. — Барбора с горечью рассмеялась.

— Значит, Андреа бывала у вас дома?

— Нет, — покачала головой Барбора. — Обычно она приходила в «Перекресток», в кафе, где я работала. Ей там нравилось. Богемная атмосфера, всегда есть интересные люди. Люди, которые живут на воле, а не в клетке, как она говорила… Я сказала, что у нее клетка золоченая, но она не поняла. Думаю, она просто не знала этого выражения.

— Когда она сообщила, кто ее отец?

— Не сразу. Сначала делала из этого великую тайну. Но потом, все больше времени проводя в кафе, чтобы заткнуть за пояс девчонок, которые крутились возле художников и артистов, стала во время разговора вставлять намеки.

— И как народ реагировал? — спросила Эрика.

— Большинство — никак, их этим не удивишь… а вот Джордж-Игорь заинтересовался. Когда узнал, сразу как будто обратил внимание на Андреа…

— У него был роман с Андреа?

Барбора кивнула.

— У них закрутилось так быстро, я и опомниться не успела.

— К этому времени он уже бил вас, Барбора?

— Нет… иногда. Скорее угрожал насилием, подчинял своей воле… Когда я узнала про Андреа, вот тогда он меня впервые по-настоящему ударил.

— Где это случилось? — спросила Эрика.

— Дома. Воскресным вечером. Мама принимала ванну. Не помню, с чего вдруг возник этот разговор, но он возник, и я сказала, что все знаю.

— Что было дальше?

— Он ударил меня в живот. Так сильно, что меня стошнило. А потом запер меня в чулане под лестницей.

— Надолго?

— Нет. Я упросила его выпустить меня. Мама в ванне замерзала. Нужно было помочь ей выбраться из ванны. Он сказал, что выпустит меня только при условии, что я пообещаю никогда больше не упоминать про него и Андреа.

— И вы не упоминали?

Барбора мотнула головой.

— Что было потом? — спросила Эрика.

— На какое-то время все нормализовалось. Страсти улеглись. Потом однажды, когда я была дома, Игорь заявился к нам на кухню через заднюю дверь. С ним была юная девушка. На вид лет восемнадцати, не больше. Она едва держалась на ногах. Была одета в облегающие джинсы и футболку. Все ее лицо было в крови — засохшей и свежей, которая капала на футболку. Она плакала и… что мне оставалось? Я их впустила. Но Игорь и не думал ей помогать. Он подтащил ее к чулану под лестницей, впихнул туда и запер. Он был вне себя от ярости, ругался, все требовал свой телефон. Сказал, что его стащила эта девушка…

Надвигался ураган, в лесу стало совсем темно.

— Что случилось с той девушкой? — тихо спросила Эрика.

— Игорь отправил меня наверх. Сказал, чтобы я сидела в своей комнате и не рыпалась, а то мне не поздоровится. Я слышала, как девушка кричала и плакала. Это продолжалось, как мне казалось, несколько часов… Потом наступила тишина. Игорь открыл дверь и велел идти в комнату мамы. Она заулыбалась, увидев его. Весь этот кошмар она проспала. Он попросил мою спортивную сумку, большую, которую я обычно брала в поездки. Я прошла к гардеробу, достала сумку, он ее забрал… Спокойный такой. Через несколько минут я спустилась вниз. Он как раз уходил с сумкой через плечо.

— Что было в сумке? — спросила Мосс, хотя и сама уже догадалась.

— Та девушка, — ответила Барбора. — Она была в сумке, и он ее куда-то унес.

— И как вы поступили? — спросила Эрика.

— Убралась в чулане. Там была кровь и вообще…

— А потом?

— Позже он вернулся, похвалил меня. Даже денег дал… — Голос Барборы полнился отвращением к самой себе. — И мы продолжали встречаться, как будто ничего не случилось. Правда, теперь он начал рассказывать мне про свою работу. Как он встречал девушек, которые сходили с автобусов на автовокзале Виктория; как они работали на него.

— Работали? — спросила Эрика.

— Проститутками. Чем больше я узнавала, тем больше денег давал мне Игорь. Он купил для мамы инвалидную электроколяску, чтобы она могла передвигаться без посторонней помощи. Ее больше не приходилось возить. Ее жизнь изменилась.

— И какова во всем этом роль Андреа?

— От того, что я постоянно находилась в состоянии сильнейшего стресса, я не могла есть, у меня прекратились месячные. Игоря я перестала интересовать как женщина, и мое место заняла Андреа. Теперь она его обслуживала.

— Все это продолжалось, когда вы ездили на отдых с Андреа и ее семьей?

— Да.

— Вам известно, что позже она обручилась?

Барбора кивнула и взяла еще одну предложенную ей сигарету.

— Андреа знала про Игоря? Была в курсе, чем он занимается? — спросила Эрика.

— Не знаю. Я с ней это никогда не обсуждала. Поначалу мы были близки. И, как ни странно, оставались близки и на отдыхе вместе с ее семьей, но я замкнулась в себе. Думаю, у Андреа об Игоре были романтические представления. Она видела в нем некоего лондонского гангстера-авантюриста, как в дурацких фильмах Гая Ричи.