— Позвольте объяснить…
— Прочтите, пожалуйста, серийный номер, — обратился Оукли к Маршу, не обращая внимания на Эрику. Марш быстро снял заднюю крышку телефона и стал зачитывать номер, Оукли его записал.
— Доступ к моей голосовой почте возможен и без телефона, — сказала Эрика. Марш положил ее телефон в новый полиэтиленовый пакет и запечатал его.
По-прежнему игнорируя Эрику, Оукли открыл какую-то папку.
— Старший инспектор Фостер, вам известно, почему вы здесь?
— Думаю, да, сэр. Правда, мне не совсем понятно, что привело сюда вас?
— Три дня назад дежурный по отделению сержант Вулф составил протокол, в котором детально воспроизвел подробности инцидента, произошедшего между вами и Мэтью Полсоном, семилетним внуком Айви Норрис. Той самой Айви Норрис, чье тело было обнаружено минувшим вечером.
— Я в курсе, сэр. Меня вызывали на место происшествия, — сказала Эрика.
— В отчете Вулфа говорится, что во время инцидента в дежурной части отделения вы дали мальчику подзатыльник. Что вы на это скажете? — Помощник комиссара поднял голову от папки и посмотрел на нее.
— В отчете также упоминается, что в то время мальчик зубами вцепился мне в руку, — заметила Эрика.
— Что вы делали в столь непосредственной близости от этого ребенка?
— Он сидел на моем чемодане, сэр. И не хотел с него слезать.
— Он сидел на вашем чемодане, — повторил Оукли, откидываясь на спинку кресла. Ручкой он постучал по своим зубам. — Вы были травмированы, когда семилетний мальчик напал на вас?
— Да, он прокусил мне руку, — ответила Эрика.
— Однако в отчете нет записей о дальнейшем развитии событий. Согласно протоколу, вы должны были показаться врачу, который подтвердил бы наличие травмы. Вы были у врача?
— Нет.
— Почему?
— Это не представляло угрозы для жизни. В отличие от некоторых я предпочитаю заниматься своими непосредственными обязанностями, а не бумажной волокитой.
— Не представляло угрозы для жизни. Зато теперь это может быстро обернуться угрозой для вашей карьеры, — заявил Оукли. Эрика посмотрела на Марша, тот промолчал.
Оукли пролистал бумаги в папке.
— У меня здесь фотоматериалы с камер видеонаблюдения в дежурной части, на которых отражена целиком вся стычка. Айви Норрис угрожала вам ножом, сержант вмешался и погасил ссору. Однако буквально шесть минут спустя камеры зафиксировали, как на парковке вы сажаете в свою машину Айви Норрис и трех ее внуков.
Оукли придвинул к ней по столу большое фото с поразительно четким изображением Айви и ее внуков, стоящих у машины Эрики. На следующем снимке показано, как Эрика протягивает что-то через опущенное стекло. На следующем — Айви и дети садятся в машину Эрики.
— Было очень холодно. Я их пожалела, вызвалась подвезти.
— Что вы протягиваете Айви на фотографии?
— Деньги.
— Вы их подвезли? Куда?
— На Кэтфорд-Хай-стрит.
— А потом?
— Высадила их там, где они попросили.
— И где же?
— У букмекерской конторы «Лэдброукс». Айви не хотела, чтобы я узнала, где она живет. Они вышли из машины и скрылись между магазинами.
— Вышли из машины или сбежали от вас? Что происходило, когда они сидели у вас в машине? Применялось ли физическое насилие с той или другой стороны?
— Нет.
— Сутки спустя вас снова видели с Айви Норрис. На этот раз вы терроризировали ее на поминках, устроенных частными лицами.
— Это была типичная вечеринка после закрытия заведения, сэр, и Айви находилась в общественном месте. Я ее не терроризировала.
— Вам известно, что хозяин «Короны» подал официальную жалобу на неправомочные действия полиции?
— Вот как? Несмотря на то, что он является полицейским осведомителем? Или именно потому, что является полицейским осведомителем?
— На вашем месте я вел бы себя поскромнее, старший инспектор Фостер, — ледяным тоном произнес Оукли. — Против вас слишком много фактов. Ваш номер телефона обнаружили на месте происшествия, у убитой Айви Норрис. Также мы нашли при ней сто фунтов наличными. А на этой фотографии вы даете ей деньги…
— Я дала ей свой телефон и попросила позвонить, если у нее появится какая-то информация.
— У нас есть расшифровка сообщения, которое она оставила вам на автоответчике. Цитирую: «Если дашь мне денег, я расскажу то, что ты хочешь знать. Мне нужна сотня».
— Стоп. Так вы уже залезли в мою личную почту на мобильном телефоне? Выходит, я, что ли, убила Айви Норрис?
Эрика посмотрела на Марша. У того хватило приличия отвести взгляд.
— Нет, вас не подозревают в убийстве Айви Норрис, старший инспектор Фостер. Но все эти факты говорят о том, что мы имеем дело с очень проблемным, неуправляемым сотрудником, — сказал Оукли.
— Сэр, не секрет, что у каждого из нас свои стукачи. Осведомители, которых мы приглашаем выпить и поговорить в неформальной обстановке, покупаем у них информацию за небольшое вознаграждение. Но Айви Норрис сто фунтов я не давала.
— Старший инспектор Фостер, позвольте напомнить, что получение информации за деньги не является официальной политикой правоохранительных органов, — наконец подал голос Марш. Эрика только рассмеялась в ответ.
Марш повысил голос на октаву.
— Вы также открыто проигнорировали мое распоряжение относительно официального обращения. Вмешались, выступив с неодобренным неподготовленным текстом заявления. Использовали пресс-конференцию как трибуну для изложения своих безумных идей. Еще неизвестно, какой вред вы нанесли…
— Безумных идей? Сэр, я ищу человека, которого видели с Андреа Дуглас-Браун буквально за несколько часов до убийства. Свидетелями их встречи были официантка и Айви Норрис.
— Ну да, несуществующая официантка и ненадежный свидетель, который теперь мертв, — заметил помощник комиссара Оукли, оставаясь раздражающе спокойным. — Ваша задача — дискредитировать лорда Дуглас-Брауна?
— Нет!
— Его деятельность в связи с оборонными подрядами вызывает вопросы; в той или иной степени она повлияла на развитие всех структур полицейских и вооруженных сил.
— Сэр, у меня только одна задача — поймать убийцу Андреа Дуглас-Браун и Айви Норрис. Или я первая вам говорю, что они обе погибли при весьма схожих обстоятельствах?
— То есть теперь вы считаете, что эти два убийства как-то связаны? — уточнил помощник комиссара.
— Я только хочу добавить, сэр, что следствие разрабатывает не эту версию, — смалодушничал Марш.
Эрика помолчала. Потом:
— Да, я считаю, что эти убийства связаны. И считаю, что в интересах следствия необходимо разрабатывать мою версию, если мы хотим поймать убийцу.
— Я повторяю, следствие разрабатывает не эту версию, — сказал Марш.
— И какую же версию мы разрабатываем? — спросила Эрика, остановив на Марше пристальный взгляд. — У человека, которого старший инспектор Спаркс определил в главные подозреваемые, через три часа появилось алиби!
— У вас не возникло бы такого вопроса, если бы вы, старший инспектор Фостер, потрудились сегодня быть здесь на совещании в восемь часов утра, — ответил Марш.
— У меня в квартире отключили электричество, а телефон мой был не заряжен. Поэтому я не имела доступа ни к сообщениям, ни к уведомлениям. Из моего личного дела вам известно, что ничего подобного я прежде себе не позволяла.
Молчание.
— Как ваше самочувствие? Как здоровье, старший инспектор Фостер? — поинтересовался помощник комиссара Оукли.
— Прекрасно. Какое это имеет отношение к делу? — спросила Эрика.
— То, что вы пережили за последние месяцы, любого могло бы свести с ума. В Рочдейле во главе группы из двенадцати человек вы проводили рейд по захвату нарколаборатории; только семеро вернулись…
— Я в курсе, — перебила Оукли Эрика.
— Вы проводили рейд, не имея достаточной информации… — продолжал тот. — Но вы настойчиво гнули свою линию, так же, как сейчас. Неужели непонятно, что это может быть расценено как импульсивное поведение с вашей стороны?
