— Где ее руки? — спросила Эрика, со страхом подумав, что Айви отрубили верхние конечности.

— У нее за спиной, — ответил Айзек. Один из его ассистентов подошел и осторожно приподнял Айви с земли: обе ее руки, с налипшей на них грязью и камешками, были туго связаны под ее телом. Айзек, работавший в перчатках, пальцем счистил грязь с запястий Айви.

— Видите? Связаны пластиковой веревкой, которую часто используют в промышленности или при упаковке продукции.

— Что с ее обувью? — спросила Эрика, глядя на ступни Айви, — заляпанные глиной, отекшие, с лопнувшими сосудами и длинными грязными ногтями.

— Ее ботинки валялись в грязи, — ответил Айзек. — Выдраны волосы на висках. С корнем.

Он чуть повернул голову Айви сначала в одну сторону, потом в другую, показывая большие ядреные ссадины, усеянные капельками засохшей крови. Фотограф, присев на корточки, защелкал фотоаппаратом. При свете вспышки ее кожа казалась почти прозрачной, с сеточкой голубых вен на лбу.

— У Андреа тоже были выдраны волосы, — тихо произнесла Эрика.

— Время смерти? — спросил Питерсон.

— Судя по температуре внутренней среды организма, умерла она не очень давно. Однако тело лежало на холоде, под дождем, поэтому точнее скажу позже.

— Наши сотрудники уже проводят поквартирный обход и прочесывают территорию, — сообщил Питерсон.

Они наблюдали за работой фотографа, снимавшего Айви со всех ракурсов. Молодая женщина, помогавшая Айзеку, аккуратно зачехлила руки Айви в пластиковые пакеты, чтобы сохранить ДНК, если что-то осталось. Айзек торопливо отошел к скамейке в углу палатки и вернулся с прозрачным полиэтиленовым пакетом.

— Это то, что мы при ней нашли: связка ключей, шесть презервативов, сто фунтов, кредитная карта на имя Мэтью Стивенса и клочок бумаги с номером телефона.

— Это ваш номер, — заметила Мосс, глянув на Эрику.

— Я беседовала с Айви на днях вечером в связи с убийством Андреа. Она выдала мне кое-какие сведения, но, думаю, она была напугана. Я сказала, чтобы она мне позвонила… — Голос Эрики сошел на нет. Она осознала, что вся информация, какую знала Айви, умерла вместе с ней.

— Она пыталась вам позвонить? — спросил Питерсон.

— Не знаю. Нужно проверить автоответчик.

После пресс-конференции она не проверяла сообщения. Извинившись, Эрика направилась к выходу из палатки. Вдоль берега кто-то шел. Когда этот человек приблизился, Эрика узнала старшего инспектора Спаркса.

— А вы что здесь делаете? — осведомилась она. — Вы же не входите в группу немедленного реагирования.

— Старший суперинтендант Марш поручил мне возглавить расследование, — заявил Спаркс. Несмотря на всю серьезность ситуации, он едва скрывал свое ликование.

— Что? Прямо в одиннадцать часов вечера на месте убийства? — спросила Эрика.

— Нужно отвечать на звонки. Шеф пытался с вами связаться, — ответил Спаркс.

— Я еще здесь не закончила. Завтра с Маршем мы это обсудим, — сказала Эрика.

— У меня четкие указания. Меня назначили руководить расследованием, и я хотел бы попросить вас покинуть место преступления.

— Хотели бы попросить?

— Нет. Я приказываю вам покинуть место происшествия.

— Старший инспектор Спаркс, я только что обследовала место преступления, и есть вещи… — начала Эрика.

— А я говорю, что теперь я — главный на месте происшествия, и я приказываю вам уйти! — заорал Спаркс, утратив самообладание.

— Если вы имеете хоть какое-то представление о процедуре осмотра места преступления, тогда советую вам вспомнить, что главный на месте происшествия — судмедэксперт и именно он отдает распоряжения, — сказал Айзек, вместе с Мосс и Питерсоном появляясь за спиной у Эрики. — Старший инспектор Фостер прибыла сюда в качестве руководителя следственной группы, и я закончу осмотр в ее присутствии и о результатах доложу ей как руководителю следственной группы. Старший инспектор Спаркс, вы рискуете наследить на месте происшествия. Если намерены остаться и продолжить наблюдение за работой экспертов, я попрошу вас вести себя в соответствии с установленными требованиями, одеться как подобает и заткнуть рот.

Спаркс хотел что-то сказать, но Айзек, вскинув свои безукоризненно ровные брови, смотрел на него свысока, словно бросал вызов — попробуй возрази.

— Завтра в восемь утра в отделении совещание, — обратился Спаркс к Мосс и Питерсону. — Будем пересматривать ход расследования. Извольте присутствовать. — Они кивнули. Спаркс наградил Эрику долгим недобрым взглядом и в сопровождении одного из полицейских в форме зашагал прочь.

— Спасибо, — поблагодарила Эрика Айзека.

— Я старался не ради благодарности. Мне нет дела до ваших разборок. Для меня важно одно — обеспечить неприкосновенность места происшествия, чтобы вы могли выполнить свою работу — найти преступника, — ответил Айзек.

Эрика сняла комбинезон, который тут же упаковали в мешок для отправки в лабораторию. Укрывшись от дождя под облезлой беседкой, она закурила и стала прослушивать голосовые сообщения. Четыре были от Марша, одно гневнее другого. По его словам, Саймон и Диана «были шокированы» тем, что Эрика на пресс-конференции «перехватила инициативу и вылезла со своей версией». И Марш разделял их негодование. Он велел ей утром явиться к нему «на ковер» и в заключение пригрозил: «Игнорирование моих звонков будет расценено как нарушение субординации и открытое неповиновение».

Последнее сообщение начиналось какофонией звуков; она услышала брань, затем стук падающих в таксофон монет.

— Да, это Айви… Айви Норрис. Если дашь мне денег, я расскажу то, что ты хочешь знать. Мне нужна сотня… — Три быстрых коротких сигнала, снова брань, связь прервалась. Эрика еще раз прослушала сообщение. Оно было получено семь часов назад. Эрика позвонила сержанту Крейну. Голос у него был усталый.

— Привет, Крейн. Старший инспектор Фостер. Вы еще в отделении?

— Да, босс, — устало отозвался он.

— Есть реакция на обращение?

— Нам позвонили двадцать пять человек, босс. Со времени последнего звонка прошло несколько часов. Теперь сидим и ждем. Может, в вечерних новостях еще раз покажут номера телефонов.

— Есть что-нибудь толковое? — спросила Эрика с надеждой в голосе.

— Четырнадцать звонков от известных нам психов и выдумщиков — они сознаются в каждом преступлении, о котором слышат в телеобращениях. Один из них до сих пор талдычит, что это он убил принцессу Диану. Но нам все равно приходится проверять их заявления, а это отнимает время. Еще десять звонков поступили от журналистов; те, по сути, выуживали информацию.

— Я насчитала двадцать четыре.

— Последний звонок был от Айви Норрис. Она позвонила нам через пару часов после пресс-конференции. Мы отследили ее звонок. Она звонила с таксофона, что стоит в пабе «Корона». Она несла какую-то бессвязную чушь, но в принципе назвалась и сказала, что хочет поговорить с вами лично. Вы проверяли свои сообщения? Я пытался до вас дозвониться, но вы не ответили.

— Она тоже пыталась мне дозвониться. Мы только что обнаружили ее труп.

— Вот черт, — воскликнул Крейн.

— Не то слово. Послушайте, завтра с утра я сразу в отделение. Дайте знать, если будут еще какие сведения.

— Э… босс…

— Что?

— Я получил распоряжение всю новую инфу предоставлять старшему инспектору Спарксу.

— Ясно. Но все, что касается Айви, это еще и личный интерес.

— Я вас понял, босс.

Только Эрика положила трубку, к ней подошли Мосс и Питерсон. Она рассказала им о сообщении от Айви.

— Она столько раз поднимала ложную тревогу, — сказала Мосс. — Вообще, рано или поздно ее все равно бы убили.

— Тело собираются увозить. Нужно поскорее освободить место для криминалистов. Тем и так придется поторопиться, дождь ведь идет, — сказал Питерсон. — Значит, мы теперь подчиняемся старшему инспектору Спарксу?

— Выходит, что так, — ответила Эрика. Все трое на время замолчали. Казалось, Питерсон и Мосс разочарованы.

— Ладно, до скорой встречи, — попрощалась Эрика.