– Гарпун мне в печень.

«Я буду считать тебя лгуньей», – пронеслось в голове мадемуазель Лоет, и она попыталась рассердиться, даже встала с койки, но опять упала на нее, схватившись ладонями за пылающие щеки.

– Я не лгунья, – прошептала она. Мысли Тины никак не желали сосредоточиться на этих словах, они разбегались в разные стороны, оставляя только воспоминание о первом в ее жизни поцелуе, о котором она втайне мечтала, но даже не могла предположить, что это произойдет. И чтобы там до этого ни собиралась делать девушка, сейчас она вцепилась в край койки пальцами и дала себе слово, что останется сидеть здесь, даже если они будут тонуть. Вот пусть прибегает и спасает, раз сомневается в ее честности. «Я больше никогда не сделаю этого». – Ой, маменька-а-а…

Альен же сейчас о поцелуях не думал. Пригвоздив неутомимую в поисках неприятностей мадемуазель к месту, он очень надеялся, что сумел усмирить ветер хотя бы ненадолго. Молодой человек вернулся на палубу в тот момент, когда капитан Лоет отдавал приказы своим людям.

Якорь на «Алиани» был уже поднят, и шхуна постепенно увеличивала расстояние между «Счастливчиком» и «Красной зарей», все более набирая ход. Альен приблизился к бывшему пирату и, оставив прежний тон, уверенно позвал:

– Капитан Лоет.

– Что? – Вэйлр обернулся. – Какого дьявола ты делаешь на палубе, мальчик?

– Вы должны знать, почему «Заря» напала на «Алиани». Им нужна Адамантина, точней, Сверчок, – молодой человек перешел сразу к делу. – Я не буду объяснять долго, не время, но у нее в руках оказалась одна вещь, ради которой Ржавый убил другого пирата. Тина стала тому свидетелем. Он не видел ее, но слышал, как с корабля позвали Сверчка. Также слышал мое имя. Не думаю, что в Порт-Дайоне за стоянку платили много Альенов.

– Что за вещь? – с ледяным спокойствием спросил Вэй, скрипнув зубами.

– Карта клада Ларса Биглоу.

– Дьявол меня дери через колено, – сдавленно произнес еще неизвестный Литину седой мужчина. – Проклятый клад проклятого Беса.

– Я знал, Даэль, что она не сможет не вляпаться в очередное дерьмо, – хрипло произнес Лоет. – То ее продают, то ее хотят выпотрошить… – Затем последовала витиеватая брань, и Альен невольно восхитился словесными оборотами, настолько гладко одноглазый мужчина совмещал несовместимое. Однако успел уловить про продажу, но отложил все вопросы на потом.

Вэй посмотрел на бригантину.

– Может, ну их, им же не мой бриг нужен, – рассеянно усмехнулся он.

– Догонят шхуну, узнают про «Счастливчик», капитан, – заметил хмурый мужчина. – Не отвяжемся.

– Знаю, господин Ардо, – скривился Лоет и заорал: – Что рты раззявили, по местам! Пора надрать задницу зарвавшемуся щенку. – Скосил глаза на Литина и буркнул: – Затем второму. И еще одной мартышке. Как же я зол!

Больше он не отвлекался. Альен отошел в сторону, цепляясь за снасти и стараясь не мешать. Но уходить с палубы он не хотел. И дело было не в том, что его захватило происходящее или душа рвалась в драку. Молодой человек ничего не понимал в морском деле, он мог оказать сопротивление, но не в схватке двух кораблей. Молодой Литин чувствовал ответственность за разворачивающиеся события, а прятаться от ответственности он не привык.

Тем временем «Красная заря», огрызнувшись по неизвестному бригу парой ядер, не долетевших до него, уже мчалась за удаляющейся «Алиани». «Счастливчик» помчался следом. На лице Лоета появилась шальная улыбка, словно у мальчишки, задумавшего проказу.

– Как же я по всему этому соскучился! – вдруг воскликнул он и добавил гораздо тише, возведя глаза к небу: – Ангел мой, я всего лишь разочек… может, парочку, и сразу домой.

Услышавший его слова, Альен подумал, что, наверное, и мадемуазель Лоет говорит себе точно так же перед тем, как влезть во что-нибудь. А вскоре молодой человек уже ни о чем не думал, следя за тем, как впереди появляются паруса двух кораблей. Лоет поднял к глазу подзорную трубу:

– Тарванские сторожевики. Должно быть, возвращаются из рейда. Скажи канонирам, пусть дадут залп из одной пушки, привлечем внимание, пусть подберут шхуну, – велел он одному из матросов.

Тот сорвался с места, и вскоре одна из пушек выстрелила. Лоет потер руки. Шхуна начала разворачиваться в сторону тарванских военных кораблей, также привлекая их внимание выстрелом. Бригантина начала замедлять ход, и «Счастливчик» нагнал ее, зашел с правого борта, и капитан скомандовал:

– Залп!

Бриг содрогнулся, откинувшись на правый борт, и Альен крепче ухватился за снасти, кашлянув от порохового дыма. Он услышал, как затрещало дерево, как огрызнулась «Заря», и «Счастливчик» вновь содрогнулся под матерую брань капитана Лоета. Бриг вырвался вперед, закладывая на правый борт. Дым рассеялся, и Альен увидел суету на «Красной заре», а через мгновение понял и причину суеты: правый борт украшали две пробоины. Остальные повреждения не казались столь значительными.

Молодой человек посмотрел на Вэя. Одноглазый капитан скалился, показывая бригантине неприличные жесты.

– Чтоб тебя вздернули, Ржавый, – напоследок в сердцах пожелал Лоет и повернулся к тому, кого называл Даэлем: – Что там у нас?

– Снесли верхнюю часть левого борта, – весело ответил тот. – Задели корму, но мы, в отличие от «Зари», можем уйти.

– Еще бы, – криво усмехнулся Вэйлр. – Все как в старые добрые времена: сделал гадость, успел дать деру. Курс на Лаифу, будем лечиться.

– Лаифа? – хмурый господин Ардо вопросительно взглянул на Лоета, Альен также поднял на капитана изумленный взгляд.

– Это ближайшая гавань, – ответил Вэй. – Только егозу мою надо будет привязать… Кстати, где она? Почему я еще ни разу не наорал на нее?

– Странные у вас развлечения, – усмехнулся Альен. – Мадемуазель Лоет сидит в каюте и ждет, когда она сможет подняться на палубу. Думаю, ее уже можно позвать.

– Сидит? – округлил глаза мужчина приятной наружности, судя по одежде – матрос.

– Ждет? – недоверчиво спросил господин Ардо.

– Моя Тина?! – воскликнул Лоет.

Альен пожал плечами и направился в сторону каюты, слыша, как за спиной раздается задумчивое:

– Может, ее опоили? – Литин усмехнулся и покачал головой.

Вэйлр проводил взглядом удаляющегося молодого человека, передернул плечами и направился следом. У него было много вопросов, и откладывать их капитан Лоет не желал. Он догнал Альена возле каюты, в которую тот уже собирался войти. Вэй придержал дверь, не давая ей закрыться, и вошел следом. Его дочь действительно сидела на койке, скрестив руки на груди и задрав нос. Она заносчиво посмотрела на Литина, но при виде отца сникла, уже предвидя выволочку.

Однако Лоет уселся на стул, скрестил руки на груди и вытянул ноги. Альен Литин перевел взгляд с отца на дочь, отметив схожесть в их позах, в их лицах и в поведении. Сохраняя на лице невозмутимость, молодой человек присел на угол стола, уцепился пальцами за его край и остановил взгляд на одноглазом мужчине.

– Прежде чем вы начнете выражать свое негодование, – заговорил Альен, – я хотел бы заметить, что за время сражения ничего не изменилось. Мадемуазель Адамантина по-прежнему под моей защитой. К сожалению, «Алиани» теперь вне нашей досягаемости, и договор проверить не предоставляется возможным. Вам придется поверить мне на слово. Мадемуазель Лоет была принята ко мне на службу и в целях безопасности взяла имя Эмил Мулер по прозвищу Сверчок. Все это оговорено и подписано тремя сторонами.

– И кем же служит у вас моя дочь? – насмешливо спросил Лоет.

– Секретарем, – вновь соврал Литин, а Тина примерила на себя новое назначение. – К чему я вновь заговорил об этом? Как человек, несущий ответственность за вашу дочь, я прошу вас не орать на нее и тем более не применять к Адамантине физической силы.

– И что будет, если я вас не услышу, любезный господин Литин? – заинтересовался Вэйлр.

Это была самая неприятная часть для молодого человека. Угрожать силой глупо, помехой делам компании «Вэйлада» – низко. И все же фраза «меня пороли» не давала Альену покоя. А то, что дочь могла попасть под горячую руку отца, он даже не сомневался, понаблюдав за обоими родственниками.