Про папеньку Тине нравилось слушать, и она бы еще послушала, но ее интересовал совсем другой пират.

– Дядя Мартель, а кто все-таки был страшным пиратом? – спросила девушка, возвращая старика на прежний курс.

– Страшный? Так они, малец, все страшные, – Мартель убрал трубку и сложил на животе руки. – Они же разбойники, чужое к рукам прибирают.

– И все-таки, – не желала отставать Тина.

Старик ненадолго задумался. Затем почесал щеку и оживился.

– Да, вот, например, Золотой. Жил такой разбойник лет сто назад. До золота страшный охотник был и украшал себя золотом, потому так и прозвали. Про него много жутких историй рассказывали. Он как-то свою зазнобу с другим застал… хотя, нет, тебе я не буду эту историю рассказывать, мал еще, да и воротит с нее. Так зверствовал, что даже его парни струхнули. Еще вот Одноногий Орс, у того забава была… В сеть кого-нибудь посадит – и за борт, а потом за кораблем сеть тянут. Выжил человек через линг – отпускал. Только разве там выживешь? Но многие соглашались, надежда – вещь такая.

– А еще?

– Еще… Ларс Биглоу. Вот уж тварь была, – Тина встрепенулась. – Кстати, тоже был с принципами, как и Лоет. Слов на ветер никогда не бросал, его пуще дьявола боялись. Самый удачливый пират своего времени. Говорят, золото из его карманов как горох сыпалось. Мог купить себе остров, но жаден был настолько же, насколько богат. Ни одной ржавой миты не оставил своим наследникам, а они у него были. Все спрятал. Спрятал и проклял то место, пролив там кровь своего брата. Говорят, место гиблое, туда не подобраться. А еще говорят, что тому, кто найдет сокровища Биглоу, перейдет его удача. Сколько народа уже голову сложили за этот клад, а ведь не сдаются. Ищут, ищут. Глотки друг другу режут, корабли топят, команды под корень изводят. Биглоу оставил карту, даже не прятал ее. Сказал: кому карта достанется, тот получит и сокровища. В первый же час после его смерти трое его сыновей умерли в попытке завладеть картой – каждый хотел быть первым. И понеслось. Как только карта попадает в чьи-то руки, так и расплата рядом. Правда, еще говорят, что было какое-то условие. Только я его не знаю. Вроде как он зашифровал свое послание на обратной стороне карты. Может, тому повезет, кто расшифрует? А как расшифровать то, чего нет? Враки это все.

– Враки, – задумчиво повторила Тина. – Это все враки. Ой, – она вскочила на ноги, – кажется, меня хозяин звал. Побегу, а то снова гадом станет.

– Беги, малец, – усмехнулся Мартель, снова набивая свою трубку.

Своего нанимателя Тина нашла в капитанской каюте, где тот разговаривал с капитаном Верта, потягивая вино из серебряного стаканчика. Мадемуазель Лоет остановилась на пороге, она приплясывала от нетерпения и делала жуткие рожи, показывая всю значимость своего визита. Альен приподнял брови в насмешливом изумлении.

– Мальчик мой, у тебя лицо свело, или же тебя мучит нужда, а ты забыл, как она справляется и пришел об этом спросить у меня? – поинтересовался Литин.

– Гарпун вам в печень, хозяин, – от души ответствовала Тина.

– И тебе доброго дня, Сверчок, – усмехнулся молодой человек. – Что случилось?

– Вы мне нужны, господин Альен, – взяв себя в руки, произнесла мадемуазель Лоет.

– Приятно знать, что ты кому-то нужен, – Литин поднялся на ноги. – Оставлю вас, капитан Верта.

– Разумеется, – улыбнулся Верта. – И поспешите, а то эти дьяволовы дыры сопят так, что способны разбудить морское чудовище.

– Чтоб вас черти полюбили, капитан, – с чувством пожелала ему Тина и первой направилась в каюту Альена.

В каюте девушка схватилась за перо. Господин Литин остановился рядом и наблюдал, как подрагивает перо в нетерпеливой руке, как рождаются неровные прыгающие строки. Возбуждение Тины не давало усомниться в том, что она узнала что-то важное. Когда она поставила точку и сдвинула лист в сторону своего нанимателя, тот рассматривал уже не строчки, а саму мадемуазель Лоет. Тина подняла голову и застыла, пойманная внимательным изучающим мужским взглядом в ловушку. Щеки тут же опалило огнем, и неугомонное создание испытало сильнейшее смущение. А следом пришел страх, заставивший кровь отхлынуть от лица. «Он знает», – вдруг подумала девушка.

Однако Альен Литин не задал ни одного вопроса, которых Тина боялась как огня. Вместо этого молодой человек взял в руки исписанный лист и вчитался, все больше хмурясь. Пока Альен изучал новости, принесенные Сверчком, мадемуазель Лоет терялась в догадках, заподозрили в ней девицу или же испытующий взгляд нанимателя имел какое-то иное значение. Пока она размышляла, Литин взял перо, и вскоре Тина прочла: «Достань карту».

Она тут же полезла за пазуху, но опомнилась и отвернулась, на всякий случай. А когда вновь посмотрела на Альена, он уже сидел на стуле и повторно перечитывал то, что написала Тина. Девушка не стала рассказывать про проклятье и то, что все хозяева карты непременно гибнут, решив, что это лишнее… пока лишнее. Зато рассказала про скрытое послание и про то, что клад Биглоу баснословен. Должно быть, Литин почувствовал подвох в том куске сыра, что ему подсовывала хитрая девица, потому лицо его вновь стало мрачноватым, и во взгляде появился огонек сомнения.

Забрав из рук своего слуги футляр, Альен сам достал карту и перевернул ее обратной стороной. Желтоватые и бурые пятна на ней наводили на мысли о том, что карта много раз бывала в переделках. Молодой человек бросил на Тину скептический взгляд и постучал пальцем по бурым пятнам, давая понять, что ей не провести своего наниматели.

– Ты должен рассказать мне все, – негромко произнес Альен. – Твоя история пестрит белыми пятнами, как эта карта – пятнами крови. Пиши, что утаил.

– Хозя…

– Пиши, Сверчок, пиши, – не пожелал слушать слугу Альен.

Возмущенно сопя, мадемуазель Лоет все-таки решилась рассказать все, что узнала от Мартеля. В общем-то, у сомнений господина Литина имелись основания, Тина это признавала. По карте было отлично видно, что путь ее оказался долог и тернист. И раз уж никто до сих пор не нашел сокровища Биглоу, значит, не все так радужно и просто, как пыталась рассказать об этом девушка.

– Это след от огня, – Альен указал на небольшое черное пятно. – Ее держали над свечой, пытаясь увидеть скрытое послание. Похоже, оно так и не проявилось.

– Или исчезло вновь, – прошептала Тина, отрываясь от своего занятия.

– Проверим, – кивнул Литин, зажигая свечной огарок.

Он некоторое время держал карту над огнем, под встревоженным взглядом мадемуазель Лоет, а затем разочарованно задул маленькое пламя.

– Ничего. Может, нет послания? Или карта ненастоящая.

– Настоящая, – не согласилась Тина. – Там и подпись стоит. И вон какая старая.

– Не факт, – пожал плечами Альен. – Ты знаешь руку того, кто это чертил? Вот и я не знаю. Да, бумага старая, но подделку могли составить много лет назад и выдать за оригинал. Мог и сам… хозяин составить намеренную фальшивку, если уж он был такой скупердяй.

– Он был с принципами и всегда держал свое слово, – вновь возразила Тина.

– И все-таки, Сверчок, – молодой человек присел на край своей койки, – представь, что это все одна – большая шутка, и мы сейчас лезем в петлю из-за миража.

– Дьявол меня дери, хозяин, если я поверю в это, – жарко возразила девушка. – Это подлинник!

Альен усмехнулся и вернул Тине карту, забрав у мадемуазель Лоет ее небольшую письменную работу. Прочитав то, что написала девушка, он окинул ее мрачным взглядом и кивнул на дверь.

– Иди, мне нужно все это обдумать.

– Много думать – голова разболится, – проворчала мадемуазель Лоет и направилась к двери, на ходу пряча карту.

– Ты, наверное, вообще головной болью не страдаешь, – усмехнулся Альен Литин, и Тина наградила его тяжелым взглядом перед тем, как скрыться за дверью.

Что бы тогда ни думал господин Литин, но картой после этого он интересовался еще несколько раз. А не так давно два заговорщика попросили разрешения у капитана посетить его каюту и посмотреть карты. Господин Верта был немного удивлен, но все-таки отказывать не стал. И Тина с Альеном углубились в изучение местоположения острова, таящего в себе несметные богатства Ларса Биглоу.