— Прости, мое дыхание, но я хочу скорей увидеть тебя без платья, — он поднял к губам мою руку. — Чтобы вся-вся без одежды.

— Мечтатель? — усмехнулась я.

— Без нескольких часов муж, — подмигнул мне Киан. — Спи, светлячок, домовиха права, тебе нужно отдохнуть.

— А тебе? — я зарылась пальцами в черный шелк волос.

— Боюсь, я глаз не смогу сомкнуть, — улыбнулся демон.

— А что ты будешь делать? — полюбопытствовала я, целуя ямочку на подбородке.

— Молить солнце, быстрей взойти на небосвод, — он коротко коснулся губами моих губ. — А как только светило услышит мои молитвы, я ненадолго схожу в мой мир. Ты ведь не против, если мои родители посетят нас на свадьбе?

Его мама меня немного пугала, но я согласно кивнула, не желая хоть чем-то расстраивать моего любимого. Если бы мы знали, во что превратится наша маленькая скромная свадьба для своих… Но это ждало нас днем, а сейчас мой демоненочек прощался со мной до утра, желая самых сладких снов. Не знаю, откуда у меня взялись силы, чтобы отпустить его.

— Люблю тебя, — прошептала я, целуя его, наверное, уже в сотый раз.

— Живу тобой, — отвечал он, поддаваясь моему нежеланию разомкнуть руки.

Когда Киан все же смог вырваться из моих объятий и снял защиту, дверь сотряс громовой удар и вопль Бидди:

— Ах, ты ж демоняка бессовестная! Ежели не откроешь, отведаешь моей скалочки, ох, отведаешь!

— Ой, — малодушно сказал Киан, и дверь распахнулась.

От удара скалкой его спасла только собственная ловкость. Домовиха воинственно посмотрела на меня, погрозила кулаком и бросилась следом, но уже вскоре вернулась и уведомила:

— Утек, гад чернявый. Вертлявый, как уж.

— Дорогая, не трогай его, мы просто хотели побыть наедине, — сказала я, присаживаясь на корточки и обнимая ее.

— А ну, спать! — скомандовала наш диктатор, поцеловала меня в щеку и опять погрозила кулачком. — Охламонка.

Хмыкнув, я послушно пошла в ванную комнату. Но еще какое-то время лежала, глядя в потолок и мечтательно улыбаясь. Когда сон сморил меня, я даже не заметила.

* * *

Солнечный луч нагло скользнул по лицу, остановился на сомкнутых веках, затем пощекотал нос и сбежал, как только я чихнула и порывисто села. Я потянулась, зевнула и хотела уже спрятать голову под подушку и досмотреть сон, когда пришла мысль: "Я выхожу замуж". Я выхожу замуж? Я выхожу замуж! Сегодня, уже совсем скоро, замуж!!! Сон, как рукой сняло. Я вскочила с кровати и побежала к окошку. Землю устилал первый снег. Это непременно должно быть хорошей приметой, просто обязано! Великий Свет, скоро я войду в храм рука об руку с моим избранником, с самым красивым мужчиной во всех мирах. Мы предстанем перед Духами Рода, и они благословят нас. О мой бог, даровавший мне свою силу, услышь меня и подари в этот день только счастье. И пусть ничто не омрачит нашего торжества! Пусть буду только улыбки и счастливый смех, пусть слезы, которые прольются сегодня, буду слезами умиления и радости.

Я выхожу замуж! Что это? Как? Вот она я, Мэйгрид Ронан, стою у окна и любуюсь на первый снег. Но совсем скоро Мэйгрид Ронан исчезнет и родится Мэйгрид Мансор-Риарра. Что же это? Маленькая смерть ради возрождения в новой жизни? В жизни, где я буду женой… Великий Свет, я выхожу замуж! Я надену свое свадебное платье, мама и Бидди укроют мою голову вуалью, а папа отведет меня туда, где будет стоять ОН.

Отец-последователь, одетый в пурпурную мантию, с руной Света в золотом круге, висящей на толстой цепи, соединит наши руки, и мы преклоним колени под сенью храма. И свидетелями нам станут наши родные, наш ближний круг. Наши души будут парить над нами, подобно двум мотылькам, потому что невозможно оставаться в тяжелом теле, когда взмываешь на волнах счастья. Я выхожу замуж…

В коридоре послышались шаги, они замерли за моей дверью, и я обернулась на вежливый стук.

— Войдите, — сказала я, ожидая увидеть маму или кого-то из прислуги, но на пороге стояли мои девочки.

Они степенно вошли, так же степенно приблизились ко мне, с достоинством поздоровались и…

— А-а-а-а, Мэ-эй, — завизжала Кая и бросилась мне на шею, — у тебя свадьба, свадьба! Я умру, я точно умру!

— Девчонки, я выхожу замуж! — заорала я в ответ, и наш визг оглушил замок.

— Поверить не могу, Мэй, — воскликнула Венда. — Так скоро! Вы же только начали встречаться, обалдеть!

— А-а-а-а!!! — поддержала ее рыжик.

Мы схватились за руки и запрыгали по комнате, продолжая визжать и смеяться.

— Оглушили, трещотки, — Бидди уже заправляла мою кровать. — Охо-хонюшки, как же это? И постельку-то последний раз застилаю. Выросла дитятко, выросла маленькая. Сегодня в другую кроватку ляжет, мужнину. Ох, ты ж, девонька моя. Давно ли на руках качала, давно ли песни пела и сказки рассказывала, а теперь вон к свадьбе готовлю. Голубушка ты моя, — причитала она, деловито поправляя подушки.

— Ну, что вы, это же счастье! — воскликнула Кая.

— Молчи, охламонка рыжая, — прикрикнула на нее домовиха. — Порядок такой. Ой, ты ж, пирожочек сладенький, и куда ж ты так рано собралась? Еще б гулять и гулять, а ты к мужу, огонь в очаге хранить, деток растить. А детки-то вырастут, вот и узнаешь, как это кровушку родную из дома отпускать. — Она обернулась ко мне. — Не умылась, не позавтракала, а уже прыгает. Женишок уж под воротами топчется, а она лахудрой стоит, с подругами шум-гам разводит. А ну, живо умываться, говорю! Я пока блинчиков принесу. И девочкам твоим. Звать-то их как.

— Кая, — рыжик присела в реверансе. — Вендала, — Венда повторила реверанс за Каей.

— Справные девки, — одобрила домовиха. — А рыжая все одно охламонка.

Сказав это, Бидди исчезла, а я, кивнув подругам, поспешила выполнять наказ маленького тирана. Вскоре мы сидели за столом и насыщались блинчиками с земляничным вареньем и сметаной. Бидди всегда чудесно готовила. Девочки, пресытившиеся академической едой, жадно поглощали угощение, нахваливая нашу домовиху, чем окончательно и бесповоротно завоевали сердце Бидди. Она села на свободный стул, подперла кулачком щеку и с умилением смотрела на нас с подругами. Стопка блинов все больше таяла.

— Ой, чего сказать-то хотела, — неожиданно дернулась домовиха. — Огонек-то наш, кажись, не в себе. Мается чегой-то сердешный. По коридору все бродит, бродит. Под дверь твою встанет и прислушивается. А потом вздыхает и опять ходит и ходит, ходит и ходит. Что это с ним?

Я посмотрела на Венду и попыталась спрятать улыбку. Кая задумалась на мгновение, но тут же весело просияла:

— Огонек, как мило, — и теперь тоже смотрела на нашу серьезную подругу. — Ее Дагни совсем достала, — заговорила рыжая в полголоса. — Всю неделю сплошные придирки. Уже два раза комнату осматривала. Вен грязнулей и неряхой обозвала, это нашу чистюлю-то. Совсем озверела от ревности.

— Вот стерва, — не сдержалась я и прикрыла рот рукой, пока не получила по губам за нехорошее слово. Но Бидди не отреагировала, с интересом слушая нас.

Венда промокнула рот салфеткой и откинулась на спинку стула. Она вздохнула и перевела взгляд на окно.

— Совсем плохо? — сочувственно спросила я.

— Он ведь так и не успокоился? — спросила подруга, не глядя на меня.

— Нет, он и не успокоится, дядя тебя любит, — "успокоила" я Венду.

— Так вон он чего, — протянула Бидди. — А я-то подумала, хворь какая. Ах, ты ж пень желтоглазый! — вдруг взвилась домовиха. — На ребенка глаз положил. Ну, я ему!

— Бидди, не надо! — выкрикнула я. — Он же, действительно, любит.

Домовиха вернулась на стул и задумчиво посмотрела на меня, перевела взгляд на Венду.

— И чего ты, девка, убиваешься? Огонек наш неплохой. Дурной немного, но добрый и преданный. А красавец уж какой. По нему все бабы сохнут, а он тебя полюбил.

Венда неожиданно всхлипнула и убежала в ванную комнату. В спальне повисло тягостное молчание.

— Да, нравится он ей, — зашептала Кая, выдавая подругу с головой. — Я в ее тетрадку тут заглянула, а там вся последняя страница его именем исписана. Хрестоматию не столько читает, сколько наглаживает. Во сне тут его звала, но не сознается. Упертая же, сама знаешь. Еще и вбила себе в голову, что он поиграться только. Боится, что откроется, а дракон обманет. Я бы мгновения не раздумывала. Такой мужчина, еще и дракон.