— Кин, милый, остановись, — взмолилась я. — То, что ты делаешь… Кин, мне так хорошо, что, кажется, я умираю..

— Поверь, родная, — он с улыбкой посмотрел на меня, — это самое яркое проявление жизни.

И горячая волна понеслась по телу. Пальцы смяли простынь, тело выгнулось, и с приоткрытых губ сорвался громкий стон, заглушенный губами моего мужчины, снова нависшего надо мной. Он направил мою ладонь вниз, и пальцы сомкнулись вокруг горячего, пульсирующего средоточия желания Кинана. Да, я уже поняла, что мы делаем, и в этот момент стали неважны все поучения Сильвии. Мораль, нравственность. Такие непонятные слова, ставящие странные рамки, я не понимаю их, и не хочу понимать. Потому что то, что сейчас происходило между мной и молодым самцом, было сродни волшебству. Магия без пасов и заклинаний, магия желания, магия двух тел, слившихся воедино. Этого единения я хотела сейчас больше всего на свете.

— Милый, я не могу больше ждать, — взмолилась я.

Осторожное неспешное движение, дыхание замирает на выдохе, замирает все мое существо в ожидании. А затем громкий вдох, когда Кин заполняет меня собой, дает привыкнуть к новому человеческому ощущению, и я первая начинаю движение ему навстречу. Слух улавливает его стон, и сердце рвется из груди вместе с ответным стоном. Мои руки скользят по спине, матово светящейся в сете свечи, останавливаются на упругих мужских ягодицах, и я надавливаю, стремясь, срастись с ним. А потом пальчики вновь пархают вверх по крепкому телу, гладят, сжимаются. Кажется, я царапаю его, но Кин не замечает этого.

— Марсия, киска моя, — жарко шепчет он, — любимая…

Я совсем расслабляюсь, и через мгновение жаркая волна вновь отправляет тело в полет, но теперь мы срываемся вместе, сливаемся воедино бедрами, губами, руками, переплетая пальцы, мы одно целое. И сейчас кажется, что я знаю, что такое любовь…

Сердце все еще бешено билось в груди, дыхание никак не выравнивалось, но сладкая истома распластала тело на кровати. Нейс лежала рядом, поглаживая мое бедро. Он приподнялся на локте, снова поцеловал меня, легко коснувшись губ, и отвел спутавшиеся волосы с лица. Сознание плавало где-то рядом с телом.

— Ты необыкновенная, — тихо сказал Кинан.

Я только улыбнулась в ответ, ничего говорить не хотелось. Но одна мысль заставила меня перестать улыбаться.

— Теперь котята будут? — спросила я.

— Нет, — негромко засмеялся Нейс. — Не будет, обещаю.

— Хорошо, — я расслабилась и придвинулась к нему поближе и начала водить пальцем по его груди. Затем прижалась губами.

— Еще немного, и спать мы сегодня не будем, — предупредил Кин, прикрыв глаза.

— Я не хочу спать, — решила я.

— Уверена? — поинтересовался он, и в глазах снова зажегся прежний огонек.

— Ага, — кивнула я.

— Ты сама отказалась, — подмигнул Кинан, и я оказалась прижата к кровати…

В постели мы провалялись практически до последнего, потому на душ и на завтрак, состоявший из вчерашнего ужина, времени осталось совсем мало. Так быстро я еще никогда не одевалась. Кстати, платье и белье Кин принес из моей комнаты, пока я спала. Я благодарно улыбнулась. Нейс обнял меня перед выходом, коротко целуя.

— Киска, ты должна знать, — сказал он, — после этой ночи я больше не потерплю твоего флирта с другими мужчинами. Понимаешь?

Конечно, понимаю, чего уж тут не понятного. Я кивнула и направилась к двери. Нейс догнал меня, обнял, и мы поспешили в академию. Войдя в двери, я посмотрела в сторону кабинета ректора. А, потом схожу, легкомысленно решила я и направилась к лестнице. Только вот Кин прошел, а я нет. Он удивленно обернулся на меня. Я ткнулась в невидимую стену, потом еще и еще раз. Все проходили, а я нет! Кинан нахмурился, попробовал мне помочь и выругался.

— Я не могу, киска, мне не снять чары ректора.

— Естественно, — прозвучал голос лорда Ронана, так и отдающий прохладой. — Я же сказал, избежать разговора не получится.

Принципиально пошла в сторону выхода из академии, но наткнулась на такую же стену. Пес меня задери…

— Путь только один, — усмехнулся ректор и пошел в свой кабинет.

— С тобой сходить? — спросил Кинан, сделал шаг и наткнулся на невидимую преграду. — Демоны его забери, — снова выругался Нейс.

Я вздохнула и поплелась в кабинет лорда Ронана.

* * *

Не боялась я не разговора с ректором, не самого ректора, просто все еще была обижена. Кошки не любят, когда их, то за ухом чешут, то под хвост ногой. Таких мы не признаем. Можем терпеть, даже позволим погладить себя, но гадость сделаем при первом удобном случае. Гадость лорду Ронану я еще не придумала, не тем голова занята была, а чтобы позволить погладить себя, он мне повода не давал. Потому-то и не хотела я встречаться с этим непонятным человеком.

Кабинет ректора встретил меня обычным стерильным порядком и хозяином кабинета, уже удобно устроившимся за столом. Дверь закрылась сама собой, как только я переступила порог, опять щелкнул замок, и я враждебно посмотрела на Ормондта. Он на меня не смотрел совсем. Сидел, перекладывая бумажки на три стопки. Я бухнулась на стул, который уже справедливо считала своим, закинула ногу на ногу, одна из новых привычек, и с самым наглым видом вопросила:

— Чего звали, что хотели?

— Вообще-то, дорогая госпожа Коттинс, воспитанные люди начинают разговор с приветствия, — ехидно ответил ректор, ткнув меня носом в мои же слова.

— Я с вами не разговариваю, — с готовностью напомнила я.

— Вот досада, — он расплылся в насмешливой улыбке, — а я с вами разговариваю. И мне даже есть, что вам сказать, леди Иарлэйт. — ректор перестал улыбаться и подался вперед. — Да, Марсия, у меня не осталось сомнений в вашей личности. Я провел несколько дней в Призрачной долине и навел справки о семействе Иарлэйт. Итак, с чего начнем? С вашего детства?

— Да, пожалуйста, — вырвалось у меня.

— Хорошо. Вам действительно двадцать три года, ваше полное имя Элана Бертис Иарлэйт. Ваша мать умерла в родах, как вы и сказали, только умерла она не по этой причине. Но об этом позже, дорогая моя… Марсия или Элана? Как вам больше нравится?

— Марсия, — машинально ответила я.

— Согласен, это имя и мне привычней. — Лорд Ронан поднялся из-за стола и встал напротив меня. — Продолжим. Элана росла милой добродушной девчушкой, которая до определенного возраста часто появлялась на людях, охотно общалась с соседями. Но, когда малышке исполнилось десять лет, все изменилось. В замке стали появляться сестры Пречистой Анноры, и маленькая леди Иарлэйт пропала из поля зрения обитателей Призрачной долины. Наибольшее удивление вызывал тот факт, что с сестрами девочка общалась, но в самой обители ни разу не появилась. Ни для причастия, ни на празднествах, которыми так славится этот орден, ни просто помолиться за душу покойной матери. Отец словно отгородил малышку от всего света. От слуг мне удалось узнать, что лорд Иарлэйт был помешен на зельеварении, которому начал обучать дочь. Их занятия проходили в небольшой комнатке, которая ни от кого не закрывалась. Девочка с увлечением готовила зелья, одаривая ими прислугу. По мере взросления, двери каморки стали все чаще закрываться, а с момента, когда девочке исполнилось семнадцать, занятия по зельеварению переместились в подземелье замка. И время занятий стало разнообразно. То на рассвете, то на закате, то в полночь. Вы ведь знаете, Марсия, какие зелья варятся с привязкой ко времени суток? Может, сами мне скажите? — я промолчала. Ректор удовлетворенно кивнул и продолжил. — В тот момент, когда Элана не занималась с отцом, она проводила время с сестрами Пречистой. Но они не просто читали священные книги, скажем так, они ни разу не читали. По крайней мере, прислуга такого не помнит. Сестры так же закрывались с девочкой, как и ее отец. Сначала такие встречи проходили часто, затем лорд Иарлэйт начал ограничивать время встреч. И однажды девушка сбежала в обитель, оставив отцу лишь записку. И самое любопытное, что везли Элану вовсе не в обитель, люди лорда Анрэя там никого не нашли. Зато особо доверенный слуга вашего отца сумел вас догнать и вернуть в замок. И знаете, дорогая Марсия, какой вывод я сделал? Те женщины, что навещали вас, не были последовательницами Пречистой Анноры, хоть и носили одежду сестер этого ордена. Думаю, ваш отец прекрасно знал, кто они на самом деле, как знал и его доверенный человек, который отправился в погоню вовсе не в сторону обители. — ректор наклонился ко мне и внимательно вгляделся в глаза. — Кем являлись эти женщины на самом деле?