— Готовься, Марси, — донеслось до меня, — сейчас придется поработать.

Только открой сумку, долговязый, я тебе рожу-то твою нахальную расцарапую. Я зашевелилась, от нетерпения переползая из одного края сумки в другой.

— Нервничает, — жалобно произнесла моя недотепа.

— Конечно, кому понравится в сумке сидеть, — согласился Нарвис.

Сумка меньшая из зол, а вот ваша идея меня раздражает основательно. Вскоре они остановились, щелкнул замок, и сумка начала открываться. Я приготовилась к прыжку, чтобы дать стрекача. Но хваткие руки долговязого в толстых перчатках, подготовился, схватили меня еще на взлете.

— Спокойно, девочка, спокойно моя красавица, — зашептал он, погладил меня, развернул мордой вперед и выставил перед собой.

— Мя-ау!!! — заорала я, увидев перед собой нечто.

Нечто имело полупрозрачное колыхающееся тело, несколько рук и горящие глаза. Эти глаза уставились на меня, я на них.

— Ш-ш-ш, — яростно зашипела я, замахиваясь лапой.

Нечто спало с лица, если оно у него вообще было, глаза увеличились, раздался утробный вой, от которого моя шерсть встала дыбом, и нечто растаяло, а следом и второе.

— Пф-ф, — продолжала я махать лапой.

— Марси, хватит, ты их напугала! — воскликнул Нарвис, засовывая меня обратно в сумку.

Сильвия тут же захлопнула крышку, и они пошли к склепу.

— Кажется, разлетелись все стражи, — сказала моя хозяйка.

— Н-да, не хорошо получилось, — произнес долговязый балбес. — Неудобно перед призраками. Я хотел, чтобы они нас за кошкой не увидели.

Значит, перед этими страшилами ему неудобно, а передо мной, такой хорошей и родной нет?! Ну, погоди, дай только выберусь отсюда. Молоком и колбасой ты теперь не отделаешься, Нарв. И за ботинками приглядывай, будет тебе привет от Марси. Заскрипела тяжелая дверь, и я снова вздыбилась, почувствовав смерть. Ненавижу это ощущение.

— Мяу, — подала я жалобный голос.

— Тише, маленькая, — отозвалась Сильвия.

Ей тоже было не по себе, я это ясно услышала по голосу. Погладьте меня, пожалейте… Но никто не спешил успокаивать бедную кошку. Сумку поставили на пол, замок щелкнул, и я выскочила наружу, озираясь бешеными глазами. Шерсть по-прежнему стояла дыбом от неприятных ощущений. Я забилась под каменную скамью и оттуда шипела.

— Боится киска, — всхлипнула Сильвия.

Так пошли отсюда уже, пошли домой! Долговязый обнял мою трусиху, начал нежно целовать, шепча какие-то милые глупости. А обо мне опять никто не вспомнил.

— Я сейчас тебе покажу несколько раз, а потом ты сама повторишь, хорошо? — спросил Нарвис, и Сильвия кивнула.

Меня никто не спрашивал, потому я осталась сидеть под скамьей. Маги приблизились к носилкам, пристроенным у дальней стены, на которых покоилось тело убиенной девушки. Нарвис приподнял простыню, заглянул под нее и прошептал:

— Красивая.

— Правда? — ревнивая нотка явно проскочила в голосе моей недотепы, и она, забыв о страхе, подошла к трупу, приподняла простынь и фыркнула. — Ничего особенного. И нос у нее длинноват.

— Глупенькая, — тихо засмеялся долговязый. — Ты самая красивая. Но, главное, живая. И, не дай Святители, это когда-нибудь изменится.

— Ты бы расстроился, если бы я умерла? — спросила Сильвия.

— Никогда так не говори, — голос Нарва дрогнул. — Я бы не смог жить без тебя.

Фу-у, целоваться, когда под тобой ЭТО! Я фыркнула и отвернулась, но вскоре опять посмотрела на них. Эти два вандала тащили носилки на возвышение. Моя дуреха пыхтела. Надо думать, мертвяк тебе не пушинка. Нарвис нахмурился, показал, чтобы Сильвия отпустила свою сторону носилок, сделал пас, и носилки повисли в воздухе, так он их и дотолкал до возвышения, на которое и поставил. Затем стянул простынь. Я снова зафыркала от ощущения холода, которым тянуло от мертвой девушки. От нее вообще много, чем тянуло. Я уловила остаточный страх, которым еще пахло ее тело, ощущение смерти и уже начавшееся разложение. Бр-р-р.

— Смотри, — негромко сказал Нарв. — Пока только смотри и слушай.

Он начал плести заклинание, а я смотрела во все глаза, потому что видела то, что не видели сами маги. На губах Нарвиса появились синеватые искорки, разгоравшиеся все ярче. Они сорвались с места, как только долговязый закончил, и понеслись к мертвому телу, охватывая его сиянием, проникая сквозь поры и уходя в мертвяка. Завораживающее зрелище. Тело дернулось и выгнулось дугой. Руки девушки безвольно опали с груди, вызвав у меня чувство омерзения, и мертвяк резко сел, слепо глядя на двух студентов. Нарвис снова зашептал. Теперь искры были багровыми, почти черными. Повторился тот же процесс, и девушка рухнула на носилки безжизненным телом, впрочем, таким оно все это время и оставалось. Острый запах смерти противно щекотал мой нос.

— Сейчас повторим еще пару раз, а потом я покажу подчинение, — сказал Нарвис замершей Сильвии, она послушно кивнула.

Девушка снова и снова поднималась и падала, а я начала скучать от этих повторений, потому что моя недотепа попросила повторить не два, а десять раз. Потом она попробовала и радостно захлопала в ладоши, когда мертвяк подчинился ее желанию.

— Теперь подчинение, — сказал долговязый, и я с интересом посмотрела на него.

Он поднял труп, а затем начал плести новое заклинание. Оно было белого цвета. Дернувшуюся было в сторону магов девушку, откинуло назад, и она замерла, ожидая указаний. Труп встал с возвышения и рваными движениями начал двигаться по кругу.

— Жаль, у нас мало времени, да и тебе голову лишним забивать не хочется, — покачал головой Нарвис. — Я бы тебе гораздо больше показал. — А затем мертвечине. — Вернись на место.

Труп послушно лег, и Нарв его упокоил.

— Теперь ты, радость моя, — улыбнулся он.

Я, на всякий случай, отползла подальше. Кто ее знает, охламонку. Один раз получилось, потом что-нибудь напортачит. Но Сильвия раз за разом поднимала мертвеца и укладывала обратно. Потом облегченно вздохнула и перешла к подчинению. Я вскочила на скамью, вытянулась, лениво помахивая хвостом, и с любопытством смотрела, что будет дальше. Сильвия подняла труп, начала произносить заклинание подчинения… Только что-то у нее не получилось, потому что вместо белого света на ее губах появилось зеленовато-желтое сияние. Я насторожилась и подумала, что надо бы снова нырнуть под лавку. Уже было собралась это сделать и…

Веки тяжело дрогнули, и я уставилась в черный потолок. Почему я лежу на спине? Повернулась на бок, тело слушалось плохо, да и сами движения были непривычными.

— Холодно, — произнесла я и осеклась.

— Что? — потрясенно спросила Сильвия.

— Я замерзла, — повторила я и села.

Непривычно так села, совсем непривычно, но, тем не менее, самым неудобным был холод камня. Я подняла глаза и уставилась на потрясенные лица двух недоучек.

— Вы меня понимаете? — я была потрясена не меньше их.

— Д-да, — кивнул Нарв. — Вы разговариваете?

— Долговязый, с тобой я вообще говорить не хочу после твоих экспериментов. Честную кошку в склеп притащить… — я сердито фыркнула и слеза с возвышения, встав на две лапы! — Что со мной?

Он посмотрел мне за спину, потом на меня и выдохнул почти шепотом.

— Марси?!

— А ты кого ждал? — ответила я и нахмурилась. — Почему я себя так странно чувствую.

— Сили, это же Марси, — все так же шепотом сказал Нарв.

— Моя Марси? — ахнула моя тугодумка. Затем посмотрела туда же, куда недавно глядел долговязый и с надрывом вскрикнула. — Марси, кошечка моя!

— Чего орешь, недотепа? — проворчала и обернулась.

Позади меня на каменной скамейке лежала кошка. Такая знакомая белая шерстка в рыжих и черных пятнышках сейчас больше всего напоминала кусок меха на воротник. Я шагнула, покачнулась, и руки Нарвиса стремительно поймали меня. Я посмотрела на него, обнаруживая, что почему-то вдруг стала ему по плечо, судорожно всхлипнула и тыкнула пальцем… пальцем?!

— Это я?

Нарв, молча, кивнул, и я осела ему на руки. Спокойно, Марси, спокойно. Сейчас Нарвис исправит все, что натворила криворукая. Я с надеждой посмотрела на него, потом на кошачье тельце, свесившее голову и передние лапы со скамьи. Какая я хорошенькая, мелькнула умильная мысль.