— Итак, — произнес Гард, — вернемся к началу. Господин Расс.

— Да, ваше превосходительство, — ответил тот, — сию минуту. — После раскрыл папку и зачитал: — Сего дня и сего года господин Гинас Баккет заявляет о покраже, случившейся два дня назад в мужском салоне «Благодать», расположенном на улице Старого мельника. Предметом покражи стал золотой брегет с магическим камнем на крышке, именуемом «Слезой девицы». Подозреваемым в покраже был означен служащий Магического архива. После допроса прислуги в салоне «Благодать», было установлено, что жалобщик и подозреваемый находились рядом, и более никто к месту, где отдыхал жалобщик, не приближался.

Расс закрыл папку и посмотрел на Гарда, а Баккет снова указал на помощника архивариуса:

— Это он. Я с ним разговаривал, и он брал брегет в руки.

— Но позвольте! — воскликнул подозреваемый. — Я вернул вам ваш брегет, положил на столик! Что за чушь, в конце концов?

Следователь подобрался:

— Стало быть, знакомство с господином Баккетом подтверждаете, и что держали в руках брегет, не отрицаете.

— Похоже, что так, — кивнул Гард. — А посему продолжим следствие…

Тут я, пожалуй, отвлекусь от повествования магистра и дам некоторые пояснения. Энгаст начал посещать мужской салон еще до того, как герцог представил его нам, и попасть на глаза помощнику архивариуса успел, потому, когда наш агент подсел к нему, тот не удивился. Они свели знакомство, успев обсудить многое, в том числе и место службы. Так как устав салона был составлен так, что называть свои имена не дозволялось, как принадлежность к определенному сословию и место службы, дабы посетители могли общаться в некотором роде инкогнито, то Эгнасту пришлось извернуться, чтобы вытянуть из помощника архивариуса необходимую информацию, иначе появление в архиве выглядело бы подозрительно. Но он справился и весьма успешно.

Общались они дважды. В первый раз для того, чтобы услышать место службы, а второй, чтобы всучить тот самый брегет, который и стал причиной появления следствия. Это сделать было много проще. Так как «господин Гинас Баккет» уже слышал про архив, то во время второй беседы похвастался своим достоянием, главной ценностью которого являлся вовсе не материал, из которого он был сделан, а именно камень «Слеза девицы».

— Как служащий того самого заведения, — заговорщицки понизив голос, говорил «Гинас Баккет», — вы должны по достоинству оценить сей артефакт. — И покивал с прежней таинственностью (об этом я знала от Ришема, которому Эгнаст докладывался во всех подробностях и в лицах).

— Вас, должно быть, обманули, — уверенно ответил младший архивариус. — Подобные камни — легенда. Заморозить время невозможно. Впрочем, если вы не возражаете, то я посмотрю. Может, там и есть магическая составляющая, но уж точно не то, о чем толкуют досужие языки.

— Думаете, меня обманули? — забеспокоился Баккет. — Но брегет достался мне от дядюшки, а он лгать мне не стал бы. Я, знаете ли, его любимый племянник. А этот брегет он почитал более всего на свете и говорил, что камень нужно подпитать, и тогда он непременно сработает. Взгляните, прошу вас, — и протянул собеседнику брегет как раз в тот момент, когда к столику подошел салонный лакей, который принес мужчинам выпить.

На глазах лакея помощник архивариуса взял брегет, чтобы осмотреть его. Так у нас появился необходимый свидетель, который мог уверенно подтвердить, что данная сцена и вправду происходила. Кроме него собеседников видел управляющий салоном, привратник и еще пара лакеев, не говоря уже о нескольких мужчинах, отдыхавших неподалеку. Так что никакой лжи и выдумки в нашем деле не было, кроме ключевой фигуры — Гинаса Баккета. Впрочем, и удивляться тут не чему. Его светлость, как он сам выразился, был старым интриганом и подходил к делу ответственно. А Эгнаст был его человеком.

Это произошло на следующий день после нашего общего совещания по окончательному согласованию действий. Далее Энгаст посетил Дом юстиции, где объявил об утрате ценного предмета в мужском салоне «Благодать». А так как обо всех происшествиях в столице утром докладывали самому господину столичному прокурору, то он и назначил следователя Расса разобраться в этом деле.

Возможно, вы еще помните мое посещение Дома юстиции в роли скандальной женщины с «невероятно серьезным делом». И тогда вам не составит труда вспомнить, что именно следователя Расса служащий на входе предложил использовать как предлог, чтобы «случайно» забрести к его милости. И всё, что я тогда говорила об этом следователе, вы тоже вспомните, и тогда поймете, почему Гард сделал ставку в расследовании именно на него.

На следующий день в салон отправились полицейские под предводительством Расса. Был проведен обыск, а так же прошли допросы обслуги и управляющего, откуда и стало известно, кто последний держал в руках брегет. О чем после и было доложено Гарду с выводом, что вещицу украл тот господин, с которым беседовал пострадавший от покражи.

Утром сегодняшнего дня Эгнаст явился к следователю, чтобы узнать, как проходят поиски его собственности. Тогда же и назвал место службы «бесчестного и завистливого ворюги» и подал новое прошение о разбирательстве. Узнав, что дело касается Магического архива, господин главный прокурор столицы принял решение, что должен лично участвовать в допросе. Это не какой-нибудь рынок или же трактир. Ну а затем, прихватив «жертву кражи», следователя и полицейских, отправился с разбирательством туда, где уже засел магистр Элькос в ожидании развязки.

А теперь, когда вам стали известны все нюансы, мы, пожалуй, вернемся в Магический архив…

— Куда мы можем пройти? — спросил Фьер.

— Вы, господа, можете пройти туда, — задрав нос, объявил архивариус Гаппар и указал на входную дверь. — Я не допущу, чтобы в вверенном мне учреждении творилось всяческое непотребство.

— Вы осознаете, что препятствуете королевскому следствию? — полюбопытствовал его превосходительство Гард.

Магистр, накрыв плечо архивариуса ладонью, негромко произнес:

— Не горячитесь, друг мой. Перед вами не только главный прокурор столицы, являющийся представителем власти Его Величества в нашем славном городе, но и благороднейший и честнейший человек. Мы знакомы с его милостью еще со времен моей службы при Дворе. Лучше доверьтесь ему. Господин барон разберется во всем этом возмутительном деле, и более вас никто не посмеет побеспокоить. Иначе, я опасаюсь, скандал может быть раздут до неимоверной силы. К чему уважаемому учреждению пятнать репутацию подозрениями в краже и последующему укрывательству сего непотребства?

— Но это же чушь! — округлил глаза возмущенный архивариус.

— И я совершенно с вами согласен, — кивнул магистр. — Я сам одобрил работу здесь господину Фуру, посчитав его благонадежным и честным человеком. И потому я и прошу вас дать его милости во всем разобраться. Я уверен, что вскоре вы услышите извинения от всех этих людей, и они покинут наши почтенные стены.

— О-ох, — протяжно вздохнул Гаппар и указал на ту дверь во внутренние помещения. — Идемте, там мы поговорим, не привлекая внимания.

Гард бросил взгляд на магистра, и тот едва заметно кивнул, одобрив место допроса и обыска.

— Шилен, — обратился архивариус к другому своему помощнику, — постарайтесь, чтобы посетители ни о чем не догадались. Храните на лице привычное выражение.

— Да… — начал помощник за стойкой, но Гард прервал его кратким:

— Нет. — А после пояснил: — Архив будет закрыт на время следствия и все, кто находится сейчас здесь, пройдут вместе с нами.

— Но…

— Никаких «но», — отчеканил его милость, а Расс вставил:

— Если исчезнувшая вещь всё еще находится здесь, мы не можем допустить, чтобы ее вынесли, пока мы заняты допросом.

— Допрос! — воскликнул Гаппар и, воздев руки, с мукой вопросил: — Боги, что же это?!

Ни Боги, ни господа представители правосудия отвечать ему не спешили, а потому пришлось покориться и этому требованию. Вскоре двери были закрыты, и все участники фарса отправились во внутренние помещения, а точнее, в кабинет архивариуса. Впрочем, в уже уменьшенном составе. Один из полицейских занял пост возле входной двери, второй в общем зале, так что внутрь вошел только один из троицы. Что до «жертвы покражи» и Элькоса, то они отправились вместе со следствием. Интересы одного были затронуты, и он желал наблюдать за ходом происходящего, а Элькоса призвали быть свидетелем, да и Гаппар теперь не желала отпускать своего бывшего главу, видя в нем успокоение и защиту. В общем, всё складывалось более чем удачно.