– Берик, – позвала я своего телохранителя и, когда тот появился в дверях кабинета, велела: – Найди Илана и скажи, чтобы взял своего саула и выехал за стену Иртэгена. Пусть ждет меня на Большом лугу.

Ягир с минуту смотрел на меня изумленным взглядом, после нахмурился и уже собрался возразить, но я раздраженно прервала эту попытку:

– Не вздумай сказать глупости, Берик. Мне нужно поговорить с ним. Сюда звать не хочу, к нему идти тем более. А на улице нас увидят многие. Не хочу ни слушателей, ни слухов. Встретимся на лугу, там переговорим и разойдемся.

– Отправь к нему Эгчена, байчи узнает всё, что тебе надо…

– Со мной он будет откровенней, – отмахнулась я. – Иди и передай.

– Как скажешь, каанша, – проворчал Берик и все-таки добавил: – Танияру это не понравится… если он узнает.

– Узнает, – ответила я. – У меня от мужа тайн нет.

– Как скажешь, – заметно успокоился телохранитель и отправился исполнять мое повеление.

Выехали мы с Иланом через разные ворота. Мы еще подходили с Бериком к ашрузу, а родственник Селек уже направлялся на выезд из Иртэгена.

– Ты ему велел ехать другой дорогой? – спросила я ягира.

– Нет, – ответил тот. – Сказал так, как ты велела. Сам.

Хмыкнув, я одобрила чужую предусмотрительность и продолжила путь в моем извечном сопровождении: телохранитель и рырхи. И выехали как обычно: Ветер вез на себе, кроме меня, еще и Мейтта с Торн, а ягиру достался Бойл. Однажды моим зверям придется забыть об удобной спине саула и бежать рядом, но пока была возможность свесить лапы и порыкивать на прохожих с высоты скакуна, детеныши пользовались ей, а Ветер уже особо не возражал. Впрочем, это вам и так известно, а потому вернемся к вынужденной, но необходимой встрече за пределами Иртэгена.

– Ашити! – Я повернула голову на крик и увидела Эгчена. Байчи-ягир махнул мне рукой, вынудив остановиться. – Почему едешь одна?

– Я не одна, – ответила я. – Со мной Берик и Ветер с Элы. Мы немного прокатимся, Эгчен, мне не нужно сопровождение.

– Каан велел не выпускать тебя только с Бериком или Юглусом…

– Байчи, – я посмотрела на помощника своего мужа, – я недолго. Вернусь и поговорим.

– Ашити…

Подняв руку, я остановила его и отрицательно покачала головой:

– Я буду рядом с Иртэгеном, не переживай. – После улыбнулась: – Верь мне, Эгчен, как я верю тебе.

Байчи с минуту сверлил меня упрямым взглядом, я взора не отвела, и он махнул рукой:

– Хорошо. Но, если задержишься, я отправлю ягиров.

– Хорошо, – теперь ответила я. И более нас никто не задерживал.

А вскоре мы миновали ворота, и саулы прибавили в шаге. Мейтт вытянул шею и зашевелил носом, ловя запахи. Улыбнувшись его детскому любопытству, я потрепала маленького вожака между ушей, затем Торн, поднявшую голову, и устремила взгляд вперед. Признаться, я вдруг ощутила некоторую растерянность. Пусть мужчина, ожидавший меня, был мне безразличен, да и ехала я к нему на встречу только для того, чтобы задать несколько вопросов, но не к месту подумалось, что этот человек симпатизировал мне еще недавно. Что он ради меня ездил в Курменай, если, конечно, слухи правдивы, и что он, похоже, всё еще помнит меня, раз был поспешен в отъезде. Да еще и предусмотрительно поехал в противоположную сторону от той, куда собиралась направиться я. Как мне вести себя с ним? Быть намеренно суровой и равнодушной или же приветливой, чтобы расположить к откровенности? И не посчитает ли он наше тайное свидание за призыв к действию?..

– Чушь какая, – наконец рассердилась я сама на себя.

Я ехала на допрос очередного подозреваемого, и только. Здесь вообще было не о чем думать, и уж тем более испытывать растерянность. Нужно всего лишь следовать наиболее выгодной линии поведения и избегать моментов, которые могли толковаться двояко. Только и всего. И, выдохнув, я стала вновь собранной.

О том, что Мейлик и вправду могла искать поддержку среди приближенных ее мужа и его матери, я уже успела сделать выводы. Это было вполне ожидаемо и понятно. К кому же еще ей было обратиться, как не к людям, которые до недавнего времени составляли верхушку тагана? Илан и его старший брат были вхожи в дом Архама и, возможно, даже дружны с ним, а значит, и с его любимой женой.

А еще никто в точности не знал, где пропадал Илан и с кем мог встречаться за время своего отсутствия. К тому же Селек могла использовать родню как своих шпионов, особенно если они были посвящены в ее нехорошую тайну, хотя бы один из них. Почему не Илан? Раз Мейлик обратилась к нему, значит, была уверена, что он имеет связь с беглецами. И тогда действительно рассчитывала сама сбежать к мужу, чтобы быть с ним рядом. Вот вам и уверенность в их встрече.

И было еще кое-что. Илан мог подучить Мейлик спровоцировать Хасиль. Зачем ему это? И ответ был прост – я. О нет, не думайте, что я о себе такого уж высокого мнения, но если он не забыл меня, то отказ народа признавать Танияра своим кааном ведет моего мужа к утере власти и защиты. И тогда появляется возможность избавиться от мужа ради его жены. Я не клялась духам, что каан станет моим единственным мужчиной. Попросту было незачем, потому что и без того не видела иного мужчины рядом с собой, кроме моего супруга. Да и он поклялся лишь для того, чтобы избавиться от возможных новых брачных предложений и дать мне уверенность, что своего слова не нарушит. Но ведь это знали мы, а тот же Илан мог сделать свой вывод: на пути к желанной женщине стоит только ее муж, а он защищен властью и армией, и значит, нужно лишить его этой защиты.

Впрочем, была и вторая версия, менее романтичная, но вполне себе реальная, даже в большей степени, чем первая. Я, в общем-то, уже озвучила ее ранее – илгизиты. Илан – родственник Селек, а она была связана с отступниками. Как держала связь, осталось невыясненным. Зато, по словам самого Илана, он периодически покидал Иртэген, так почему бы и не для того, чтобы встретиться с илгизитами? И именно эта версия, словно недостающая часть мозаики, ложилась в уже созданное полотно, делая его целостным. Родственник старшей каанши соединял две разрозненные части цепи, становился связующим звеном, которое я так хотела найти. Только как подловить его?

Додумать я не успела. Мы как раз миновали пролесок и выехали на Большой луг, лежавший в преддверии холмов.

– Уже топчет траву, – донеслось до меня ворчанье Берика.

Илан был уже здесь. Похоже, гнал своего Ангира, потому что его путь был в несколько раз длиннее нашего. Он повернул голову и теперь не отводил взгляда, пока мы приближались. Впрочем, спешить навстречу не стал. Дождался, когда мы спустимся на землю, и только после этого шагнул в нашу сторону.

– Милости Белого Духа, каанша, – произнес Илан, когда нас разделяли всего шага три. – И тебе, Берик.

– И тебе Его милости, Илан, – кивнула я, останавливаясь.

Мужчина опустил взгляд на рырхов, уже обступивших его. Страха или волнения, как это порой случалось с другими тагайни, не выказал. Подождал, пока звери его обнюхают, а затем посмотрел на меня. Я не спешила заговорить. Стояла напротив и разглядывала в ответ. Не могу сказать в точности, что пыталась отыскать в лице и облике, но продолжала изучать.

– Ты всё так же хороша, Ашити, будто утренняя заря, – наконец произнес Илан с улыбкой.

Берик нахмурился. Он подступил ближе, и рырхи, будто уловив настроение моего телохранителя, снова приблизились к Илану. Зубы их обнажились, и над лугом разнеслось угрожающее рычание. Мой собеседник нагнулся к Бойлу и едва успел отпрянуть, потому что вечно спокойный рырх чуть не вцепился ему в ладонь.

– Нет! – рявкнула я, видя, что вся троица готова броситься на Илана. – Мейтт!

Маленький вожак повернул ко мне голову, фыркнул, но рыкнул на сестру и брата, и звери уселись, продолжая сверлить человека подозрительными взглядами. Это был первый раз, когда они показали настоящую угрозу.

– Я позвала тебя не для того, чтобы выслушивать восхваления, – сухо произнесла я. – У меня есть вопросы, на которые я хочу услышать ответы. Думаю, ты уже знаешь, о чем пойдет речь.