Последним в коридоре показался Якоб Стивенс. Был он явно доволен проделанной работой, и младший Саттор вздохнул с облегчением, кажется, суда и вправду не будет.

– Меня лишили разрешения на управление флайдером на год, – буркнул Ястреб. – И штраф назначили. Но в академию докладывать не будут. А, еще арестовали флайдер. Жуть.

– Молчать! – рявкнул полковник.

– Ну, карательные меры без меня, – поднял руки дядя Яша. – Я человек мягкий, мерзавцев этих люблю, так что убивай их, пожалуйста, без меня. Это разобьет мне сердце. Счастливо оставаться, мальчики, – жизнерадостно осклабился адвокат Стивенс и удалился, мурлыча себе под нос веселую песенку.

Коммандер оглядел обоих парней свирепым взглядом, потряс кулаком, но вдруг махнул рукой и с чувством произнес:

– Раздолбаи!

– Пап…

– Дядя Гоша…

– Потом вас убью, сейчас хочу домой. В машину, оба!

Даже не поверив, что выжили, приятели слаженно выдохнули и поспешили исполнить приказ полковника. Тот некоторое время смотрел друзьям вслед, после усмехнулся:

– Славные ребята. Но душу надо будет из них вытрясти… потом. – И последовал за сыном и Егором Брато.

Однако ни в флайдере, ни дома Георг о произошедшем не заговаривал. Впрочем, парни и без того чувствовали себя виноватыми. Очередной проступок на долгожданное возвращения Саттора старшего – это было не то, чем хотелось встретить коммандера. Рик хмуро поглядывал на отца, уже даже желая получить выволочку, чтобы снять напряжение. Однако полковник орать и иронизировать не спешил. Спокойно вел машину, даже что-то насвистывал себе под нос. И это спокойствие выматывало душевно еще больше, чем громкий скандал с подзатыльниками и емкими прозвищами, на которые Георг был мастер.

Егор нахохлился на своем сиденье. Он ни на кого не смотрел, только протяжно вздыхал время от времени, думая о своем. Рик покосился на приятеля, поджал губы и ткнул его кулаком в плечо. Брато фыркнул в ответ и отвернулся к окну, но трагически вздыхать перестал. Полковник на возню парней так и не обернулся. Он вел флайдер, продолжая наслаждаться видами родной планеты.

– С возвращением, хозяин, – склонил голову «дворецкий», когда коммандер переступил порог своего дома. – Доброго дня, Рик. Егор, добро пожаловать.

– Здравствуй, Кеша, – кивнул голограмме Георг и прошел сквозь Иннокентия. – Поставь релакс-программу. Я хочу принять ванну.

– Вашу любимую, хозяин?

– Ее.

– Слушаюсь.

«Дворецкий» исчез, и навстречу полковнику вышел Боб. Он поздоровался и замер в ожидании приказаний. Георг кивнул киборгу, но прошел мимо, ему пока нечего было приказывать. Рик кинул взгляд на Бобота и буркнул:

– Заказ сделал?

– Да, Рик, – ответил Боб. – Ужин уже доставили.

– Хорошо. Позаботься, чтобы не остыл, – кивнул младший Саттор и последовал наверх за отцом. – Пап, я никого не стал приглашать. Но на завтра…

– На завтра у меня другие планы, – ответил Георг, не оборачиваясь, – и ты в них присутствуешь. Так что днем не вздумай улизнуть куда-нибудь. Друзья и подруги подождут.

– Хорошо, пап.

Егор поднимался следом. Намек о том, что завтра его присутствие будет лишним, он уловил, и когда Рик обернулся к нему, вопросительно посмотрел на друга, но Саттор только пожал плечами. Он и сам ничего не знал о планах отца, но про серьезный разговор помнил. Должно быть, пришло его время. И раз за столько месяцев актуальность беседы не исчезла, значит, это что-то и в самом деле важное. Парень ощутил легкое беспокойство, однако пытать отца не осмелился. Чувство вины было по-прежнему сильным. Да и не было смысла в расспросах. Если отец не сказал сразу, значит, не скажет до тех пор, пока ни посчитает нужным, и Рик набрался терпения.

После ужина семейство разошлось по комнатам. Рой мыслей и предположений какое-то время не давали младшему Саттору заснуть. Но, в конце концов, и он уплыл в мир ночных грез под мерное сопение приятеля, уснувшего, как только коснулся головой подушки. Похоже, лишение флайдера и разрешения на вождение он считал досадным происшествием, но не трагическим, иначе деятельный мозг курсанта Брато уже вовсю работал, отыскивая выход из неприятного положения, а раз спокойно уснул, значит, этот выход уже нашел. Оставалось надеяться, что новая выдумка не повлечет за собой очередные неприятности.

– Доброе утро, сын. Здорово, пехота, – насмешливо произнес Георг, глядя на Егора, когда утром парни спустились на завтрак.

– И вам доброго утра, дядя Гоша, – проворчал Брато, падая на стул. – Всегда восхищался вашим талантом сочувствовать.

– Я рад, что сумел тебя порадовать, – невозмутимо кивнул полковник. – Но ты не расстраивайся, год быстро пролетит. А за это время можешь упиваться воспоминаниями о своей эпической поездке.

– Пап, мы же не хотели к твоему возвращению, – укоризненно произнес Рик.

– Тогда стоило озаботиться этим заранее, чтобы не гнать в последнюю минут, – более жестко ответил коммандер, глядя на сына.

Парни дружно вздохнули и опустили головы. Похоже, разнос все-таки не миновал, а лишь был отложен, чтобы не портить вечер возвращения домой.

– Чем занимались вчера днем?

– На Таганай слетали, – буркнул Егор.

– Думали, успеем, – добавил Рик.

– Чем хоть думали? – криво усмехнувшись, спросил старший Саттор. – Головы у вас так и не выросли, по-прежнему задницы на плечах. А что будет, если напрячь задницу? Правильно – неприятность. Так на черта вы их напрягали?! – голос коммандера на мгновение взлетел, но он выдохнул и закончил уже по-прежнему ровно: – Сами виноваты. Начинайте уже отращивать головы, парни, они вам еще пригодятся. Как поняли?

– Поняли, – пробурчали господа курсанты.

– Не слышу.

– Вас поняли, господин полковник! – гаркнули Рик с Егором.

– Вот и отлично, – потер ладони Георг. Она поднялся из-за стола, оглядел хмурых парней и усмехнулся: – Значит, так. На сегодня экзекуция закончена, у меня для этого слишком хорошее настроение. Рика я забираю с собой, а пехота может шагать по дому, сколько ей вздумается. Развлекайся, малыш, – елейно улыбнулся он Егору.

– Вы очень добрый, дядя Гоша, – усмехнулся Брато. – Буду чувствовать себя, как дома.

– Боб и Кеша за тобой присмотрят. Черт его знает, что станет с домом, если снова начнешь напрягать свою думалку, – подмигнул Георг и скомандовал: – Сын, набьешь утробу, жду тебя на улице. Оденься поприличней, мы с тобой идем в люди.

– Ого, – хмыкнул Егор.

– Хорошо, папа, – согласно кивнул Рик.

А еще через полчаса флайдер полковника выехал за ворота его дома, и Сатторы направились в Екатеринаполис, носивший некогда название – Екатеринбург. Но за прошедшие столетия город сильно раздался, вобрав в себя окрестные территории, и превратился в такой же гиперполис, как и многие крупные города планеты. Кто не желал жить в шумной толчее современного густонаселенного города, тот выбирался в жилые сектора с частными домами, сменившие прежние деревни и села. Георг Екатеринаполис не жаловал. Ему хватало безжизненного металла и тесноты совместного существования с командой на корабле, потому на Гее хотелось свободы, уединения, свежей зелени и птичьих трелей по утрам. Но что-то выманило полковника из его уютной берлоги, и теперь он спешил в нелюбимый «муравейник», явно находясь в состоянии приподнятого настроения и волнения одновременно.

– Пап, ты нервничаешь? – спросил Рик, внимательно глядя на отца.

– Немного, – сознался коммандер. – Ты сейчас сам всё поймешь. Потерпи немного, сын… – и тут же гаркнул вслед чужому флайдеру нецензурную тираду.

Парень поджал губы и нахмурился. Его желание узнать, что мучает его отца, стало уже почти невыносимым, но Рик всё еще терпел. И когда полковник вновь начал насвистывать, только покачал головой. Они так и летели во втором эшелоне под забавные истории, которые произошли за время последнего полета «Завоевателя», сменявшиеся ядреной бранью в адрес очередного водителя.

– Пап, – не выдержал младший Саттор. – Что происходит? Ты сам не свой.