– Причем, – мрачно изрек Саттор. – Меня никто на аркане не тащил. Сам пошел.

– Но всё придумал я, – стукнул себя в грудь кулаком Брато.

– А я не остановил, наоборот, поддержал…

– Может, вы еще и сами себя сейчас накажите? – ядовито спросил Лосев.

– Мы можем вычистить плац? – неуверенно предложил Егор.

– Можем, – твердо сказал Рик. – И казарму отдраить.

– Ага, и на камбуз…

– Молчать! – снова рявкнул ректор и повторил: – Черте что! Нормальные дети стоят, опустив головы, шмыгают носами и уверяют, что больше не будут.

Мальчишки переглянулись.

– Дядя, мы нормальные, – уверил Брато.

– Просто честные, – добавил Саттор.

– Уйдите с глаз долой, – махнул рукой ректор.

– А наказание? – возмутился Егор. – Плац? Казарма?.. Камбуз?

Лосев резко развернулся к ним и показал фигу:

– Вот вам камбуз! Казарму будете драить вечером, а сейчас на учебу. Завтра у вас персональный зачет. Лично буду присутствовать на всех занятиях.

– Но это же жестоко! Дядя…

– Кадет Брато, кадет Саттор, как поняли свое наказание?

– Вас поняли, господин ректор! – гаркнули мальчишки.

– Кр-ругом! – пророкотал ректор. – И пошли вон отсюда. – Но прежде, чем закрылась дверь за кадетами, он произнес медовым голосом: – До завтра, мальчики.

Вечером, намыв полы в казарме, пацаны засели за учебники, и до отбоя их никто не слышал и не видел. Хотели повторять материал ночью в туалете, но бдительный капрал разогнал их по койкам, усмехнувшись:

– Перед смертью не надышитесь.

На следующий день преподаватели спрашивали только их, по всем предметам. Ректор заходил на каждое занятие, брал стул и усаживался рядом с преподавательским столом и вставал с него только с окончанием урока. Он не просто наблюдал за опросом, но и спрашивал сам. Группа отдыхала, кадеты Саттор и Брато вкалывали. И когда после третьего урока мальчишки стояли у стены, глядя вокруг себя ошалелыми взглядами, Рик утер пот со лба и произнес:

– Это перекрестный допрос какой-то.

А уж в этом-то Рикьярд Саттор толк понимал, недаром другом их семьи был успешный адвокат Якоб Стивенс. За три года их знакомства Рик немало наслушался о судопроизводстве и процессуальных приемах. Кроме того, Жюльет – дочь Яши училась на юриста, и мальчик ни один раз помогал ей готовиться к занятиям, если приходилось на каникулах и в увольнительных отправляться к Стивенсам, а не домой. Так что кадет Саттор знал, о чем говорил. Кадету Брато в его словах не было смысла сомневаться, и он просто кивнул, соглашаясь:

– Ага. – Немного помолчал и добавил: – А дядя Степа все-таки зверь.

Еще никогда они так не ждали окончания учебного дня. Однако по завершении, уже измученные и плохо соображающие, мальчишки услышали то, чего ожидали меньше всего:

– Молодцы, я доволен, – изрек ректор, поднимаясь со стула. – Завтра можете делать то, что хотели.

– Симуляторы? – округлил глаза Егор.

– Нет, – отмахнулся Лосев. – Нечто получше. Будете чистить плац. – И удалился, насвистывая незамысловатую мелодию, под двумя мрачными взглядами. Впрочем, урок был усвоен, и мальчишки вели себя тихо, почти тихо, до окончания того учебного года.

Вспомнив прошлое, Рик против воли рассмеялся. Он как раз вышел из дома и теперь стоял под окнами комнаты отца. Опомнившись, парень зажал рот ладонью и поднял взгляд наверх, но полковника не было видно. Младший Саттор передернул плечами, снова хмыкнул и подошел к своему флайдеру. Он досадливо покусал губы и присел, любовно огладив помятый борт.

– Как не ко времени, – вздохнул Рик. Надев на ухо сендер, парень выдохнул, усмиряя мгновенно ускорившийся бег сердца, затем откашлялся и произнес: – Контакт – Лара.

Лариса Свенссон… Курсант Свенссон. Девчонки не учились в кадетском корпусе при Третьей Космической, но поступить в Академию могли. Когда парни перешли из кадетского корпуса на первый курс, к ним присоединились и девушки. С Егором и Риком их училось семеро. Проныра Брато успел пофлиртовать почти со всеми, и даже встречался около месяца с Агатой Ребровой, но они быстро пришли к выводу, что друзьями им быть больше нравится.

А вот Рик к появлению девочек отнесся прохладно. Впрочем, так выглядело со стороны. На самом деле курсант Саттор просто жутко стеснялся, поэтому ему было проще держаться от них вдалеке, общаясь лишь по необходимости. Из-за этого девушки считали его мрачным и недружелюбным, и только Егор знал, отчего его приятель напускает на себя равнодушный вид и упорно игнорирует сокурсниц, когда те впархивали в аудиторию шумной стайкой.

– Дурень, – говорил Егор, – ты чего зажимаешься? Ну, хочешь, я приглашу девчонок куда-нибудь, когда мы будем в увольнительной?

– Отвали, – бурчал Саттор. – Что с ними делать в увольнительной?

– Пришло время нам поговорить, сынок, – ответил Брато, усаживаясь рядом. – В жизни любого мужчины наступает такой период, когда нужно распрощаться с девственностью. И никто лучше женщины ему в этом не поможет. Чтобы лучше понять, о чем я говорю, давай вспомним академического кота Филарета…

– Придурок, – Рик тогда шлепнул хохочущего друга по лбу и ушел, качая головой.

Нет, Рикьярд Саттор не собирался оставаться монахов, как и бегать от девчонок, но напор приятеля ему не нравился. Рик вообще мало с кем сходился близко и за все годы обучения Егор оставался его единственным другом. Впрочем, Брато тоже не распылялся, с людьми он находил общий язык быстро и мог бы обзавестись уймой друзей, но предпочитал оставлять их знакомыми, и по-настоящему ценил только Саттора, оставаясь преданным их дружбе.

Сам Егор распрощался с «недостатком», от которого теперь упорно порывался избавить и приятеля, еще на зимних каникулах в последний год обучения в кадетском корпусе. После не удержался и связался с Риком, чтобы важно похвастаться своим первым опытом. На что более серьезный Саттор философски ответил:

– Все там будем.

– Да ну тебя, зануда, – оскорбился Брато, растеряв весь апломб. – Вот у тебя есть новость, интересней моей?

– Отец подарит мне флайдер на выпускной.

– Вот черт! Модель?

– «Сириус-5».

– Охренеть! – завопил Брато, но тут же ворчливо добавил: – Вот так и ты должен был выкрикнуть, когда я с тобой поделился своей важной новостью.

– Охренеть! – воскликнул Рик, еле сдержав смешок.

– Вот именно, – торжествующе ответил Егор, однако мгновенно переключился и жарко спросил: – С линейным ускорителем?.. А бортовая система… Охренеть!!!

Впрочем, Егор тоже получил свой «Сириус» на выпускной от дяди, правда, не пятой, а третьей модели, но счастлив был настолько, словно получил в подарок целый крейсер. Машины и скорость были слабостью парней, ну, у кое-кого, прибавились еще и девушки, но машины все-таки оставались вне конкуренции. Рик пока довольствовался только вождением.

Но вот треснула и его броня. Это случилось в конце первого курса, весной, когда солнце уже пригревало, и первая зелень радовала глаз. Рик вдруг увидел Её. И вроде бы знал еще с начала учебного года, но разглядел только сейчас. Просто повернул голову и замер на мгновение, глядя, на солнечный луч, запутавшийся в рыжих волосах Ларисы Свенссон. Вот так разом, увидел и пропал. Правда, с тех пор замкнулся еще больше, и даже Егору не сразу удалось вытянуть из друга мрачное:

– Нравится.

– Кто?

– Свенссон.

– Так что же ты молчал?! – засиял Брато, но в нос ему ткнулся кулак Рика:

– Только сунься, и я перестану с тобой разговаривать.

– Всё так серьезно? – присвистнул Егор. – Ну, ладно, как скажешь. Страдай дальше.

А Рик страдал. Теперь он украдкой следил взглядом за Ларисой, любуясь во время полета на симуляторе, между занятиями, во время доклада, оборачивался, услышав ее смех, и жутко ревновал, если смех вызывал шуткой другой парень.

– Да хоть заговори с ней, – возмущался Егор. – Что ты с ума сходишь?

– Без тебя разберусь, – отмахивался Рик.

И он сделал первую неуклюжую попытку сблизиться, когда оказался рядом с ней на занятиях по тактике наземного боя. Выглядело это так: