– Пап, пап, он – демон?

– Рик, – Георг укоризненно покачал головой и сказал Лосеву: – Мы отойдем на минуту.

Отец и сын сделали несколько шагов, но Рик вывернулся и снова посмотрел на хмурого красноглазого мальчика.

– Вот уж не ожидал от тебя такого, – негромко произнес коммандер. – Ты видел пангов, ты видел нианцев, кого ты только не видел, и вдруг говоришь такую ересь.

– Но у него клыки, – Рик обернулся, оглядел Егора и опять посмотрел на отца. – Пап, а если он пьет кровь?

– Час от часу не легче! – полковник всплеснул руками. – Сын, помнишь князя со Стронна?

– Жуть, – согласно кивнул младший Саттор.

– Судя по всему, отец или мать Егора с Дагвера. Это планета во второй галактике Альянса. Именно дагверцы имеют бордовую радужку и клыки. Но у мальчика светлая кожа, значит, второй родитель с Геи, даги более смуглые. Перестань валять дурака и поздоровайся с мальчиком дружелюбно. Вам жить и учиться вместе. Понял меня?

– Да, пап, – не стал спорить Рик. – Только я не буду с ним дружить, он мне не нравится.

– Никакой агрессии, – строго предупредил Георг.

– Не, пап, драться я не буду, – пообещал младший Саттор, и они с отцом вернулись е ректору и его подопечному.

Мальчики смерили друг друга настороженными взглядами, и Рик все-таки протянул руку:

– Я – Рик Саттор.

Красноглазый мальчик взглянул на протянутую ладонь, коротко пожал ее и буркнул:

– Егор Брато.

На этом знакомство будущих кадетов закончилось. Егор опустил голову и теперь смотрел на свои руки. Рик тоже на них посмотрел, ожидая увидеть когти, но ногти красноглазого были обычными, даже чистыми и подстриженными. Младший Саттор поглядел на свои руки, придраться оказалось не к чему. После этого Рик потерял интерес к новому знакомому и завертел головой, разглядывая других мальчиков, собиравшихся у кадетского корпуса.

Большая часть воспитанников была уже одета в форму. Те, кто помладше, свысока поглядывали на новеньких, ребята постарше на малявок внимания не обращали, оживленно болтая между собой и обсуждая прошедшее лето. Говорили о машинах, о девчонках, некоторые об академии, куда предстояло перейти на следующий год.

– Пора, – сказал ректор. – Егор, Рик.

– Я могу подойти поближе? – спросил Георг.

– Ты можешь даже сказать приветственную речь моим парням, они будут счастливы, – рассмеялся Лосев.

– Угу, а потом в Штаб полетят жалобы о нецензурщине на построении в честь начала учебного года, – усмехнулся полковник.

– Зато ближе к сыну, – подмигнул ректор.

– Мерзкий шантажист, – фыркнул Саттор и скривился: – Ну, хорошо! Если что, пеняй на себя, я не оратор.

– У тебя будет время подготовиться, – Лосев шлепнул коммандера по плечу и зашагал в куда-то направо. Егор поспешил за ним, Рик обернулся на отца.

– Догоняй… кадет, – усмехнулся Георг и подтолкнул сына.

Рик вздохнул, но прибавил шаг, догнал ректора и Егора Брато, скосил глаза на нового знакомого, но заговорить не решился. Зато заговорил Егор:

– Они не всегда красные, – сказал мальчик. – И я не демон.

– А похож, – возразил младший Саттор.

– А ты дылда, но я же не обзываюсь, – ответил Егор и поравнялся с ректором.

Рик пристроился с другой стороны от Лосева. Правда в словах Егора Брато, безусловно, была. Рик заметно превосходил ростом тех, кто поступал в этом году в кадетский корпус. Ли был прав, младший Саттор действительно сильно вытянулся за этот год, но способствовали ли этому занятия отца и сына, рационный, который составил Георг для Рика, или это было наследственной чертой – сказать было сложно. Родителей мальчика никто не видел, а самому они и без того казались большими, да и не задавался этими вопросами полковник, он просто гордился сыном и радовался его успехам, без всяких «но» и условий.

Построение, про которое говорил сыну коммандер, проходило на большом плацу между кадетским и академическим корпусами. Это был огромный квадрат с трибуной у дальнего края. Посреди возвышался флагшток с флагом империи. Курсанты заняли большую часть квадрата, кадеты ютились с левого края. Рядом с курсантами стояли выпускники этого учебного года, малышам же осталось место рядом с трибуной, на которую поднялись ректор и Георг Саттор. Перед трибуной стоял строй военных: кураторы, преподаватели, офицеры и личный состав, который обслуживал аэро и астродромы. Родителям отводилась роль зрителей, и наблюдать за детьми им предлагалось издалека. В наблюдательном секторе были установлены визуализаторы, дававшие эффект присутствия, но многие предпочитали смотреть в сторону плаца, а не на экраны.

Когда заиграл горн, оповещая о начале построения, Рик невольно вздрогнул от неожиданности и посмотрел на отца, но полковник, едва улыбнувшись, вскинул руку в воинском приветствии, потому что над плацем прокатилось:

– Слава императору!

– Слава! – дружным хором грянули в ответ кадеты, курсанты и весь преподавательский состав, включая ректора и приглашенного полковника, на которого сейчас были обращены взгляды доброй половины воспитанников Третьей Космической Академии.

А затем заиграл гимн Геи, и хор из множества голосов подхватил всем известные слова. Пел и Рик, он уже давно знал гимн своей новой Родины наизусть, и теперь старательно выводил слова, продолжая поглядывать на отца. Коммандер заметил, подмигнул сыну и продолжил петь вместе с остальными. А потом Рик заметил, что взгляд ректора направлен ему за спину, не удержался и тоже обернулся. За ним стоял Егор Брато, он молчал, снова разглядывая свои руки хмурым взглядом. Младший Саттор толкнул локтем нового знакомого, и когда тот посмотрел на него, вдруг растерялся. Красноглазый мальчик тихо плакал.

– Ты чего? – прошептал Рик.

– Отстань, – ответил Егор и снова опустил голову.

– Плакса. – Тут же послышалось откуда-то со стороны.

Брато ссутулился еще сильней и сжал кулаки, а Рик поискал взглядом того, кто обозвал его нового знакомого, но не нашел. Будущие кадеты смотрели на ректора, уже говорившего приветственную речь. Повернулся к нему и Рик, но вскоре опять смотрел на Егора. «Потерял родителей», – вспомнил младший Саттор. Сирота… Мальчик еще помнил свои слезы, и помнил отца, мать и брата с сестренкой. Он нахмурился и снова оглядел строй будущих товарищей, но снова не смог понять, кто сказал обидное слово. Желая хоть как-то подбодрить Егора, Рик развернулся и положил ему руку на плечо, но Брато дернулся, избавляясь от сочувственного жеста, и Саттор больше не настаивал. Он повернулся в сторону плаца, взглянул на трибуну и встретился со строгим взглядом отца. Полковник укоризненно покачал головой. Рик охнул и уже больше не вертелся.

– Сегодня наши ряды пополнятся, – тем временем вещал ректор. – Сейчас они еще малыши, обычные мальчики, каких много в нашей великой империи, но уже через час они наденут форму, и мы будем их называть кадетами Его Императорского Величества! Перед вами стоят ваши будущие братья, сейчас по учебе, а в будущем и по оружию! Помогите им стать частью нашей большой и дружной семьи!

– Ура, кадетам! – гаркнули курсанты и кадеты.

– Ребята, – голос Лосева смягчился, и он посмотрел на малышей: – Надеюсь, вы по достоинству оцените ваш новый дом, новых друзей и старших товарищей. Добро пожаловать в Третью Космическую Академию!

– Ура! – прокричал кто-то из рядов мальчиков постарше, подсказывая, что нужно ответить.

– Ура! – нестройно ответили дети.

Рик полуобернулся, Егор снова промолчал, кажется, его судьба будущего военного совсем не радовала, и он не хотел становиться кадетом Его Величества. Наверное, Брато и не попал бы сюда, если бы его родители остались живы.

– Боги посылают нам испытания, – зашептал Рик. – Настоящий воин примет удар грудью и не пошатнется.

– Я не воин, – ответил Егор. – И не хочу им быть.

– Боги выбирают за нас дороги, мы лишь идем по ним.

– Вот и иди, – фыркнул Брато и замолчал, так больше и не посмотрев на Рика.

– Ну и дурак, – ответил ему младший Саттор и едва не вылетел из строя, когда кулак Егора врезался ему в спину. – Совсем дурак.