Однако Саттор, как и Романов был уверен, что однажды терпение талеян иссякнет, и тогда на окраиной планетке начнутся нешуточные страсти. Сегодня же защита Пангвеи, Стронна и Геи сыграли на руку аборигенам, до которых объединенный флот Союза независимых планет так и не добрался. А памятуя об аппетитах гальарцев, можно было быть уверенными, что кессорум выкачали бы с большой скоростью. И черт его знает, чем вообще могла бы закончиться для талеян вся эта эпопея. Так что на данный период времени колонизация была даже кстати.

Коммандер отвлекся от своих мыслей и вгляделся в пейзаж за окном транспортника. Он радовал глаз, хотя бы тем, что это был не космос. Транспортник катил по городской улице. Здесь не было привычных полковнику громадных зданий, не было трехуровнего эшелона для движения транспорта, машины катились исключительно по земле. Не стояли информаторы, где можно было узнать обо всем во Вселенной в мгновение ока, не имелось отделений вездесущего земного банка «Галактика», который можно было найти, казалось, даже у черта в Преисподней. Не бродили роботы-дворники, не мчались высокоскоростные воздушники. Талея больше напоминала Землю пятьсот лет назад образования империи с горианским принцем во главе, положившим начало императорской династии, здравствовавшей и по сей день.

Город был невелик, достаточно тих и мирен. И скучноват, если честно. Привычного уровня и темпа жизни не хватало. Впрочем, здесь можно было бы отдохнуть душой от суеты, как, например, на Чилай-ве – планете бесконечного океана и маленьких островков, или на Эрате.

Саттор мазнул взглядом по местным жителям. Они мало отличались от большинства гуманоидных рас, разве что имели заостренные на кончиках уши. Не такие примечательные, как у латувеан, чьи уши были ярчайшим показателем их эмоций. И размером, и неподвижностью талеянские ушные раковины были один в один с человеческими, за исключение заостренного хряща наверху. Если быть честными, то были во Вселенной расы и полюбопытней.

Те же панги. Они перемещались по улицам на таких же машинах, что и местное население, ничем не выделяясь, конечно, кроме своей внешности. Тела их были покрыты плотной чешуей, ушные раковины отсутствовали, их заменяли слуховые отверстия. Глаза у всех имели одинаковый желтый цвет и вертикальные черточки зрачков. Носа тоже не было, имелись два узких вытянутых дыхательных отверстия – ноздри. Безгубый рот, наполненный крепкими острыми зубами, напоминал щель. Глядя на пангов, ожидалось, что и язык у них раздвоенный, но он был обычным. Не имелось у «ящеров» ни хвостов, ни гребней, и в остальном их строение напоминало обычное человеческого, даже мышцы легко угадывались под твердым панцирем чешуи, впрочем, не спасавшим от разряда из обычного земного шотера, а вот пробить ножом такую броню было сложней.

То, что панги не спешат пользоваться своей техникой на Талее, было понятно. Открывать реальный уровень своих технических возможностей, которыми может пожелать воспользоваться колонизированная планета, рептилоиды не собирались. Единственное, что скрыть они не могли – это космические перемещения. У талеян космических кораблей не было. Точней, имелись, но их возможности немногим превосходили древние земные «Шатлы». Покинуть пределы своей планетарной системы талеяне не могли, а панги не утруждали себя помощью в космической отрасли Талеи. Так что на астродроме, куда сел линкор, стояли только корабли панговеян и строннцев. Теперь еще и «Свирепый».

– Прошу, – произнес водитель транспортника, открывая дверцу. – Особняк норна Даора.

Альтори – межгалактический язык, на котором уже не одну сотню лет разговаривали жители Вселенной, на Талее знали. И если в цивилизованном сообществе он был главным, то коренные жители Талеи использовали альтори только для общения с инопланетянами. Между собой они продолжали разговаривать на родном языке. Да и недолюбливали здесь альтори, хотя бы уже за то, что его насильно насадили гальарцы, первыми колонизировавшими эту планету.

– Благодарю, – кивнул полковник, выбираясь из транспортника.

Он огляделся и пожалел, что не взял с собой Рика. Особняк норна, скрытый кованой решеткой с затейливыми вензелями, утопал в зелени и аромате незнакомых ярко-розовых цветов. Мальчику бы прогулка среди зелени пошла на пользу. Еще в первый день пребывания Рика на «Свирепом», пока он спал, Саттор вколол ему «Метморис» – блок, подавлявший депрессивное состояние, истерику, помогал меньше думать о произошедшей в жизни малыша трагедии. И то, что мальчик узнавал на линкоре, воспринималось им легче. Доза была небольшой, коммандер хотел лишь помочь приемному сыну, тот должен был осознанно пройти адаптацию в новом для себя мире. Да и лишать Рика прошлого Георг не собирался. Чтобы быть полноценной личностью, младший Саттор должен был иметь прошлое, настоящее и будущее. Мальчик справлялся с переменами неплохо, и это неизменно радовало его нового отца.

– Следуйте за мной, господин полковник, вас ждут.

Дворецкий – талеянин склонил с достоинством голову и указал коммандеру на дверь. Саттор коротко кивнул в ответ и последовал за мужчиной. Они вошли в особняк, поднялись на второй этаж и проследовали до кабинета, за дверями которого находился сам хозяин дома, двое пангов, один строннец и представитель Гальара.

– Доброго дня, господа, – почти без эмоций произнес Саттор.

Норн Даор был хмур, но, увидев вошедшего, кажется, даже немного расслабился. До прихода коммандера ему, похоже, было неуютно среди остальных инопланетян.

Все-таки для талеянина их вид был экзотичен и, должно быть, давил психологически. Представитель Стронна принадлежал к правящей династии. Красноглазый, краснокожий, с закрытыми, но все-таки заметными жабрами. Лицо плоское, носовой нарост с единственным дыхательным отверстием, и голос – скрипучий, словно старая дверь на проржавевших петлях.

Гальарец больше походил на землян и талеян, однако голова его была больше по размеру, имела яйцеподобную форму, и это делало вид инопланетянина даже комичным, если бы не крючковатые тонкие зубы во рту. Склочный и надменный нрав и вовсе отталкивал от представителей Гальара. Они всегда и всё знали лучше остальных, даже если в вопросе не разбирались совсем. Отчего-то полагали себя высшей формой жизни, и это, естественно, принижало остальных жителей Вселенной, в глазах гальарцев, конечно. Яйцеголовых никто не любил, но считались с ними. Планета была не из слабых. Однако дел старались иметь, как можно меньше.

– Я требую, чтобы на Талею прибыли представители Союза независимых планет, – капризно произнес гальарец, так и не ответив на приветствие. – Почему Альянс присутствует, а Союз нет?

– Возможно, потому, – с нескрываемой иронией проскрипел строннец, – что Талея находится под защитой Альянса.

– С каких это пор Талея попала под защиту Альянса?! – скандально вскричал яйцеголовый. – Талея независимая планета! И Союз вправе оказать ей покровительство и включить в свой состав.

Спор, похоже, имевший место еще недавно, разгорелся с новой силой. Норн Даор вновь стал мрачен. Он опустил взгляд карих глаз на руки, сцепленные в замок на поверхности стола и никак не реагировал на выкрики гальарца и его оппонентов. Саттор, усевшись в кресло, некоторое время слушал спорщиков, после кашлянул, привлекая к себе внимание, и полюбопытствовал:

– Норн Даор единственный представитель своей планеты? Мне казалось, что в решении вопроса будущего Талеи должны принимать участие главы всех кланов.

На него обернулись все, кто находился в кабинете, полковник насмешливо изломил бровь:

– В чем дело?

– Нам знакомы взгляды Геи, – раздраженно ответил строннец. – Талея еще не готова к самостоятельному существованию, ей нужна защита.

Норн вскинул голову на принца, после перевел взгляд на полковника и не удержался:

– Гея действительно считает, что Талея может стать самостоятельной планетой?

– Прекратите отвлекаться! – одновременно воскликнули один из пангов и гальарец.

– Да-да, вернемся к делу, – охотно отозвался строннец.