- Тебе в каюте одиночества не хватило? – насмешливо спросил Ястреб.

Я досадливо покусала губы, но быстро справилась с собой и развела руками.

- Здесь одиночество интересней. Но ты уже всё испортил, и я ухожу назад, в келью.

- Ильса.

Я, едва успев развернуться в сторону двери, с показной неохотой обернулась, скрестила руки на груди и спросила:

- Н-ну?

- Не спеши, - Брато поднялся со стула, правда, далеко не отошел. Уселся на угол стола. – Ты ведь зачем-то пришла сюда.

- Какой ты нудный, Птенчик, - фыркнула я. – Зачем приходят в релаксатор? Хотела расслабиться, имитацию какую-нибудь запустить. Но мне хотелось всё это сделать в одиночестве, без компании. И тем более не с тобой под боком.

- Я буду сидеть тихо, как мышонок, - расплылся в ухмылке наемник.

- Обойдусь, - буркнула я и все-таки направилась к двери.

- И долго будем бегать друг от друга? – вопрос заставил меня споткнуться.

Я резко обернулась и впилась взглядом в лицо бывшего, отыскивая там следы насмешки, но он не издевался. Склонил голову к плечу и ждал моего ответа. Едва сдержавшись от того, чтобы снова не начать кусать губы, показывая волнение, я неспешно направилась в сторону Егора.

- Бегать? – переспросила я. – А мы бегаем? Мне казалось, что мы просто пытаемся мирно существовать рядом, пока не будут улажены некоторые проблемы. Тогда мы уже не будем бегать, Птенчик, ни друг от друга, ни друг за другом. Мы разбежимся, чтобы уже никогда не встретиться. Разве не так?

Он пожал плечами, не оспаривая, и не подтверждая мои слова. Подтянул к себе коммуникатор и поманил меня.

- Иди сюда, - спокойно сказал Брато, не показав даже оттенком эмоций, что думает о моих словах.

- Зачем?

- Да не съем я тебя, Лисеныш. Хватит быть осленышем, - вот теперь насмешка проступила. – Ну подойди. Ты же хотела имитацию? Хотела. Я включу ее тебе и исчезну, честное ястребиное.

Веселится. Ну и черт с ним. Я прошла к диванчику, бухнулась на него, закинула ногу на ногу и велела:

- Включай и проваливай.

Брато хмыкнул, покладисто кивнул и… И всё исчезло. Релаксатор, космос, катер с наемниками, даже Егор… как обещал, потому что…

- Сволочь, - захлебнулась я судорожным всхлипом, вдруг оказываясь на знакомом склоне Уральских гор, посреди оранжевого заката. – Зачем?

Не удержавшись, я встала на ноги и сделала шаг. Имитация оказалась искусной, более искусной, чем те, что входят в стандартный набор релаксаторов. Еще шаг, и вершина уже ближе. Еще немного, и я увижу серебристое извивающееся тело реки, бликующее закатными сполохами. Нет, пожалуйста, не надо!

- Ну что же ты остановилась? – шепот за спиной заставил вздрогнуть. Я обернулась и уткнулась носом в грудь Егора Брата. – Я помогу.

Он поднял меня на руки и закончил подъем, как когда-то, донес до вершины, поставил на ноги и накрыл плечи ладонями. А я зажмурилась, всё еще борясь с собой. Не хочу назад, не хочу в прошлое. Не надо мне этого! Того, что было, не вернуть. К чему эти игры? Зачем бередить старые раны? Зачем Таганай и его волшебство?

- Не буду смотреть, - я мотнула головой. – Не буду!

И он ущипнул меня. Не уговаривал, не заигрывал, просто ущипнул за зад, и я, возмущенно пискнув, распахнула глаза. Река была на своем месте, и оранжевые блики в ее ряби. И лес всё так же шумел на извилистых берегах, даже казалось, что я чувствую ветер, обдувавший разгоряченное лицо. Неожиданно поняла, что не дышу с того мгновения, как взглянула с высоты вниз.

- Таганай, - прошептала я. – Я люблю тебя, Таганай… Хватит! Прекрати! – выкрикнув это, зажмурилась и шагнула вперед. Конечно, не упала и не разбилась. Я стояла все в том же релаксаторе, отчаянно стараясь не показать, что меня тронула эта имитация. – Зачем ты это делаешь? Тебе было плевать на меня тогда, сейчас плевать тем более.

И закат исчез. Вернулась по-домашнему уютная комнатка для релаксаций. Призрак из прошлого замер напротив. Он смотрел на меня исподлобья, хмуро, тяжело.

- Значит, мне было на тебя плевать? – спросил Брато, делая шаг ко мне.

- Да! – воскликнула я. – Тебе.

- Я был бы этому только рад… если бы мне было на тебя плевать, - с горькой усмешкой отозвался наемник. – Я был бы просто счастлив. Не было бы этих бесконечных попыток найти фальшь в твоих словах и поступках. И нутро бы не выворачивало от боли. И, увидев тебя через столько лет, не почувствовал бы себя тем юным дураком, который готов был бороться со всем светом, чтобы смести преграды, которые мешали быть с тобой. Не пошел бы против своих, лишь бы не потерять снова…

- Да брось, Егор, - я оборвала его. Отошла на несколько шагов и с сарказмом посмотрела на него. – Ты же не дурак и подозревал глобальную подставу от нанимателя после требования прибыть всей группой. Несложно было смекнуть, что я становлюсь вашим гарантом безопасности. Вот и всё. Иначе ты принял бы решение еще на корабле, когда начинал колебаться.

Взгляд бывшего стал холодным и колючим. Он скрестил руки на груди, покачал головой и ответил злой насмешливой ухмылкой.

- Ну, конечно, как я мог забыть, - язвительно произнес наемник. – Что может еще иметь ценность, кроме драгоценной лисьей жизни? Разве может еще что-то лежать на другой чаше весов? Какие-то четыре невзрачные жизни? Кто такие эти наемники, чтобы равняться с тобой, да, Лисеныш? Что могут значить в сравнении с тобой, годы проведенные бок о бок с людьми, не раз прикрывавших мне спину? Какая блажь эта дружба! Подумаешь, они вытащили меня из пыточной туаронцев, рискуя никогда не выбраться из каменного лабиринта с его ловушками. Плевать, что Терри тогда нашпиговали отравленными дротиками. Однако он пер мою поломанную тушу, пока не свалился на выходе из лабиринта. А Сол с Иваном, которые сдерживали туаров, пока ожидали нас – это вообще несущественная мелочь. Плевать на Дэва, принявшего на себя разряд карелянского блава,  когда он встал между мной и чешуйчатой тварью. Плевать на Ивана, который, рискуя взорваться каждую секунду, спас наши задницы, взломав защиту дворца строннского князька. Плевать на Ярого, который в одиночку сдерживал взвод арханов, пока прикрывал наш отход. В награду он получил болячку на всю жизнь, но это тоже ерунда. Плевать на них всех, потому что объявилась Лиса. Одиночка, которая готова ради своей жизни пройтись по трупам. Но разве это может иметь значение? Кто они, эти люди? Воздух, прах под стройными ножками папиной дочки. Разумеется, я не имел права колебаться, разрываясь между своей группой и маленькой стервой, которая отправила меня медленно подыхать на Адорские рудники.

- Вот и отдал бы меня тогда! – выкрикнула я, стискивая кулаки. – Бросил бы за воротами того дома! Тебе же не впервой отказываться от меня! Бросил бы и валил со своими наемниками. Какое тебе дело до меня, Егор Брато? Какого черта ты тащишь меня за собой? Хотя о чем я?! Я же теперь ваш козырь, ваш иммунитет на смерть.

Я язвительно рассмеялась, но смех замер в горле, когда наемник вдруг оказался рядом. Он навис сверху, и я невольно сделала шаг назад. Пальцы Брато сжали мои плечи, не позволяя продолжить отступление, и он зло выплюнул:

- Слепая, упертая дура.

- Придурок! – воскликнула я, с силой ударив его кулаками по груди.

- Действительно, придурок, - неожиданно хрипло произнес Егор, блуждая взглядом по моему лицу.

Одна рука его скользнула мне на затылок, пальцы собрали в кулак волосы, и губы обожгло отчаянным грубоватым поцелуем. Я затрепыхалась, забилась в руках Брато, ударила кулаками, но пальцы вдруг разжались, и ладони поползли по плечам к его шее, поднялись выше. Я зарылась пальцами в короткие белоснежные волосы, подалась к нему, прижимаясь всем телом, и Вселенная взорвалась, уничтожая в одно мгновение больную память, одиночество и застарелую обиду. Огонь промчался по крови, выжигая яд злости, готовый выплеснуться на моего первого и до сих пор единственного мужчину, которого я так и не смогла забыть.

Егор на короткое мгновение оторвался от меня, скользнул  взглядом по лицу, и вновь прижался к губам. Ладони наемника сжали мою талию, с легкостью вздергивая вверх. Я обхватила его ногами, не думая ни сопротивляться, ни возмущаться. Какого черта? Я до безумия хотела Егора Брато. И мне было плевать на те чувства и воспоминания, что терзали меня совсем недавно. Наверное, если бы он сейчас остановился, я бы его убила, но Егор не остановился.