Оборотни как будто стали злее, даже Вета недобро смотрела и постоянно стучала ногой. Раф недовольно что-то бубнил, а безымянный блондин на него огрызался. Сохраняла привычное спокойствие лишь Кира, которая и не в таких дорогах бывала. Деян с Иржи тоже как будто не выглядели замученными, но нет-нет да морщились. Причем очень похоже, как супруги, прожившие не один год вместе.

Когда опустились сумерки, карета остановилась и возница заглянул внутрь, взволнованно что-то говоря. Кире этот язык казался в чем-то знакомым, и она подумала, что при должной тренировке, наверное, сможет понять простые фразы. Деян вышел из кареты, за ним последовали все парни и Кира. Вета не смогла выйти из-за платья и, кажется, проклинала момент, когда согласилась на него.

Их жук, запряженный в карету, умильно жевал лопух, как черепаха медленно двигая ртом, а перед ним, прямо под передними ногами, оказалось дерево. Хотя вокруг по-прежнему не было леса, только поля и высокие лопухи. Но ствол откуда-то появился. К тому же он перегораживал дорогу.

— Не случайно оно тут, — пробормотала паромщица.

— Да. Довольно сложно представить, что аккуратно подрубленное дерево может прилететь сюда из ближайшего леса и лечь ровно поперек дороги, — негромко проговорил Деян, а Кира увидела, что на дереве и правда остались следы от топора.

— Значит, здесь деревья не летают, — деловито заключила паромщика.

— И не бегают, — добавил Деян.

— Это ловушка, — сказал Иржи, осматриваясь.

Но пока на них никто не нападал и не требовал отдать кошелек. Вокруг все оставалось мирным. Лишь от небольшого ветра иногда чуть клонилась высокая трава.

Кира прикинула и поняла, что могла бы поднять дерево. Хотя жалко, что его не обхватить по-человечески, слишком толстым оказалось. Паромщица даже подтянула белоснежные рукава рубашки, чтобы не запачкать. И уже примеривалась, как подступиться к скользкому стволу, будто политому водой. Например, можно с правой стороны. Там дерево упиралось в высокую траву, но кто-то вырубил часть стеблей и, видимо, смог медленно провести карету.

Деян вздохнул и, прежде чем к дереву подошла Кира, взмахнул рукой, откидывая тяжеленный ствол к ближайшим кустам. Возница с благоговением что-то пролепетал, Деян лишь кивнул и, осмотрев придорожные лопухи, медленно повернул назад к карете. Якобы давая понять, что все кончено. Можно ехать. Кира раньше услышала, чем поняла, что в нее летит снаряд. Она вовремя развернулась и прямо перед самым носом поймала толстый арбалетный болт.

В следующий миг Деян подскочил к лопухам и снова взмахнул руками. Кира только и успела обернуться в ту же сторону. В зарослях кто-то вскрикнул, ойкнул, а потом к их карете принесло словно воздухом трех мужчин, они кричали и, скорее всего, матерились, а когда на мгновение умолкли, Деян задал один вопрос на иностранном языке. Послышалось хныканье и какие-то плаксивые оправдания. В общем, бандиты не впечатляли. Тем более следом еще зашуршала трава, выдавая, что остальные бравые ребята просто убежали.

Судя по грязной одежде, едва заметной вони и ржавым ножам, перед ними валялись не очень-то успешные бандиты. По-настоящему впечатляло в них только дерево. Уж больно толстое оно было.

Деян еще задал несколько вопросов, после чего спокойно забросил всех трех мужчин в кусты. В ту сторону, где минуту назад шуршали их бегущие сообщники.

— А ты говоришь, что мы не можем штурмовать тюрьму, — пораженно сказал Раф, останавливаясь рядом с Кирой.

Паромщица еще до всего притушила свои эмоции, но в душе очень хотела, как и все, смотреть круглыми глазами. Хорошо, что чип не давал ей времени на удивление. Он четко разложил, кто стрелял, откуда и из чего. Это все же было важнее.

— В тюрьме не арбалеты, а ружья.

— Все равно, — сказал Раф.

Кажется, с ним согласились все и даже возница, который порывался бухнуться на колени перед Деяном. Но тот его вовремя поднял и собственноручно подсадил на место.

— А что эти ребята тут делали? И что тебе сказали? — спросила Кира, рассматривая Деяна намного пристальнее, чем до того. Что скрывать, он впечатлил. Не так, чтобы упасть к его ногам и биться головой во имя Деяна, но чип теперь работал на полную.

— Что по этой дороге едет много богатых карет. Потому что в Вистаре мэр объявил прием в честь помолвки своего сына. Приглашены все самые важные и богатые люди из окрестных земель. Эти благородные голодранцы всех останавливают, обворовывают, кого могут, и отпускают. По словам самих голодранцев… Ладно, садитесь. Надо многое обдумать и до ночи доехать к постоялому двору.

Они увидели приземистые здания примерно минут через тридцать. Жаль, точного времени никто не знал. Иржи хотелось бы видеть на циферблате, сколько осталось до конца дня. Но часы потухли при перемещении.

Сейчас Иржи ориентировался по солнцу. Он знал, что сутки у их миров разные, но не помнил точную разницу, поэтому расчеты выходили приблизительные.

Иржи помог Вете спуститься из кареты и протянул руку Кире, а та рассмеялась. А когда выскочила, проказливо присела в кривом реверансе. Клоунесса прямо. Иржи только потом чуть не выругался, вспоминая, что паромщица изображает парня.

Постоялый двор состоял из трех зданий. Одно возвышалось над другими. В их мире его бы посчитали длинным коровником, но здесь в него загоняли тех зверей, которых запрягали в кареты.

На постоялом дворе толпились люди, загораживая основное здание, правда, их компанию пропустили без очереди. Все благодаря Деяну, который неуклонно шел вперед, расправив плечи. А на всех, кто пытался их остановить, смотрел чуть свысока.

Его друг это умел. У самого Иржи с такими вещами были проблемы. В школе он до выпуска оставался ужасно неуверенным в себе парнем. Выше всех, еще и сильнее, но с приступами агрессии. Правда, о последнем никто, кроме Деяна, не знал.

Он как-то увидел Иржи, мнущего железный забор. Его накрыло из-за того, что красивая Ремисса назвала его увальнем и сказала, что никогда бы не пошла с таким не то что на свидание, а даже по одному пути домой. Если бы они жили в домах.

В тот момент он озверел. Выросли когти, зубы, а девчонка, кажется, усмехнулась, ничего не понимая, и ушла. Иржи распорол железный лист забора, которым огораживали школу для трудных оборотней. Только его не отпустило. Железо скрипело, но рвалось когтями, как бумага. Иржи злился, рычал, а оттого, что не мог полностью перекинуться, чувствовал еще большую ярость. Ему казалось, что если он примет оборот, то эмоции утихнут, зверь их заберет. Только он не мог перекидываться полностью. У него отрастали лишь когти и увеличивалась челюсть.

Говорили, что именно из-за этого у Иржи приступы агрессии. Полуоборотень — это же аномалия, и все работает не так. Ты как бы дефективный с самого начала. И когда, кроме этого, еще девчонки говорят, что и внешне как человек ты им не нужен, дело, конечно, дрянь.

— Классно получилось, — сказал тогда Деян, остановившись за плечом Иржи. Ниже ростом, щуплый пятнадцатилетний парень, которого все побаивались и тихо ненавидели, потому что только его забирали домой на выходные.

— Вали отсюда, — прорычал Иржи.

— И пропустить, как ты порвешь еще один лист? Нет. Люди, знаешь, платят деньги, чтобы на такое посмотреть. А здесь все бесплатно.

— Идиоты, — сообщил ему Иржи, незаметно остывая. Когти сами втянулись, зубы снова уменьшились.

— Абсолютные, — согласился Деян. — Но знаешь, у тебя есть потенциал… И ты им бы понравился.

Иржи промолчал. Таким людям он бы не хотел нравиться.

— Хочешь, покажу тебе, где такое происходит? — спросил Деян и хитро посмотрел на Иржи.

— Покажи, — согласился тот. И думал, что парень из параллельного класса, с которым они никогда не говорили, откроет карту или промотает видео, а потом наконец свалит. Но Деян предложил встретиться в двенадцать ночи и прогуляться. Хотя с территории школы никого не выпускали без взрослых.

В тот вечер Иржи заработал свои первые карманные деньги. Но в следующий раз отказался измельчать железо на потеху идиотов. Деян не спорил. На следующий день он нашел им другую подработку — грузчиками среди контрабандистов.