Идти долго не пришлось. Ведь, как известно, каждая дорога рано или поздно заканчивается. Так и этот унылый квартал со старыми домами, полузаброшенными проездами и складами на них, по которому пробирались Жека со Светкой, вывел на достаточно оживлённую улицу. Исторический центр был рядом — над остроконечными домами виднелся шпиль готической церкви, а за ним — ярко горящие огнями высотки делового центра. Идти осталось совсем немного.

Мимо проходил молодой парень в джинсовке, и Жека, окликнув его, купил куртку, отдав 100 марок. Мужик, довольный, пошёл дальше, а Жека отдал куртку Сахарихе.

— Ты ж хотел на гоп-стоп его взять, — удивлённо спросила она, и брезгливо поморщилась, напяливая чужую куртку.

— Свет! Ну что у нас — денег нет, что ли? — возразил Жека. — Мы не гоп-стоп из подворотни, всякие турки и боснийцы. Мы — русские! Что нам бабки щемить.

— Русские, говоришь? — раздался недалеко негромкий голос. — Русские тут редкость. Мало их.

В круг света под уличным фонарём вышел невысокий парень. Было ему лет 30, не больше. Одет по-простому, по-молодёжному, как все. Плотная кожаная куртка со стоячим воротником, джинсы, крепкие ботинки. Бритая голова, на лице шрам. Руки засунуты в карманы. Хоть парень и невысокого роста, и не слишком крепкого телосложения, но взгляд уверенный. Да… На лоха не похож паренёк. Кто это?

— А ты тоже русский? — осторожно спросил Жека, держа пистолет за спиной. Говорил осторожно, потому что паренёк-то непрост, судя по всему. И как себя с ним вести, ещё не понятно. Но за годы, проведённые в родном районе, он знал, что с пацанами грубить нельзя, можно за базар и ответить. Да и в целом Жека никогда и никому не грубил — всегда старался решить вопрос миром.

— Русский, — согласился парень. — Помотала меня жизнь немало, пока осел тут. Ты пистолет-то спрячь, братан. Тут мусора немецкие часто ездят. Этот район любят посещать — тут территория и турок и итальянцев.

Парень не выглядел продажным, или ломщиком, да и похоже, в курсе местных дел, поэтому Жека сунул пистоль за ремень джинсов, и огляделся.

— Бар тут есть поблизости или кабачок какой? Посидим, потолкуем.

— Есть бар! — согласно кивнул головой парень. — Как раз русские держат. Пойдём, посидим, пивка попьём. Давно из России?

— Недавно! — заявил Жека. — Только приехали. Пошли погулять вот.

— С пистолетом? — понимающе улыбнулся парень и дал знак следовать за ним. — Ну да ладно. Тут и не с таким ходят по ночам. Квартал это неблагополучный. Хотя, если сравнивать с другими странами, то почти что элитный. Но тем не менее, это так — прирезать могут только в путь. Этот район сносить хотят, строить тут новый деловой центр. Порядочные бюргеры отсюда уже съехали, остались лишь алкашни и торчки. И мигранты. Турки, арабы, боснийцы. И русские.

— Разве так плохо тут живётся русским? — поинтересовался Жека.

— А кто сказал, что плохо? — улыбнулся парень. — Мы трудолюбивые и простые. В меру поработаем, хорошо отдохнём. Когда надо — выпьем. Когда надо — споем. Не, не плохо. Парни работают на заводах, водителями работают. Небольшие предприятия открывают. Но трудно. Впрочем, к трудностям нам не привыкать…

В полукилометре от того места, где Жека встретил своего провожатого, как раз и находился тот самый русский бар, про который шла речь. Видно его было издалека — на одном из домов красным светом горела вывеска с надписью «У Маруси»'.

— Вот тут наши и собираются, — заявил парень. — Посторонние тут редко бывают, разве что проезжающие. Никакого беспредела тут нет. За порядком сами следим. Так что заходите, погреетесь. Землякам тут всегда рады.

Рядом с кабаком было на удивление пристойно — никаких отморозков, бомжей, скрывающейся в темноте за углом гопоты, бомбил или проституток. Тротуар чистый, без окурков и харчков. Европа!

Внутри тоже было уютно и, на удивление, немноголюдно. Обстановка простая, сделана в обычном нейтральном стиле, без всяких балалаек, цыган и медведей. Стены, обшитые досками, барная стойка из полированного дерева, круглые сидушки у неё на западный манер. Но были и столики. Жека со Светкой сели за столик. В баре витали хорошо знакомые запахи — в первую очередь, нос учуял запах аппетитных пельменей и беляшей, что готовили тут на закуску.

Сев, Жека со Светкой почуяли позывы жестокого голода. И в самом деле, уже прилично времени прошло с обеда. И всё это время ходили, танцевали, пили спиртное. Жрать захотелось неимоверно.

— Свет! А давай пельмешек возьмем! И водяры!

— Хм… — неопределённо хмыкнула Сахариха, но возражать не стала.

Подошла официантка, и Жека заказал две порции пельменей, по беляшу каждому, бутылку «Столичной» и бутылку белого вина. Парень ничего заказывать не стал, кроме водки. Выпил и отошёл ненадолго, вежливо давая новым знакомым время поесть. А пельмени были хороши! Как будто из знакомой пельменной в Н-ске, или даже из ресторана «Омуль», где в пельменях знали толк!

Увидев, что новые знакомые насытились, парень подошёл к ним и наконец-то представился.

— Олег Васильев, бывший лейтенант вооруженных сил СССР.

Вот так нежданчик…

— Лейтенант Советской армии? Ничего себе, — удивился Жека. — Как же занесло тебя в эту краянку?

— Очень просто, как и многих из нас, — вздохнув, ответил Васильев, подозвал официантку и заказал всем по кружке пива, потом продолжил: — Во время учёбы в строительном институте закончил военную кафедру в 1985 году, дали звание летёхи. Надеялся, что с армией ничего не будет связывать, буду работать на гражданке, здания проектировать, но нет. На сборах после окончания института объявили, что мой 101-й мотострелковый полк отправляется в Демократическую республику Афганистан для выполнения интернационального долга — помощи братскому демократическому народу Афганистана в деле борьбы с империалистическими посланцами Запада. Возразить нечего, пришлось ехать служить.

— Долго там был? — спросил Жека, прихлёбывая пиво. История Олега показалась ему интересной.

— Недолго. Служил я в Афганистане в мотострелках. А это… — помолчал Васильев. — Это считай, что смертники. Дороги в Афгане горные. А если не горные, всё равно труднопроходимые, цепью не раскинуться. Приходилось на марше идти колоннами, даже на захват территорий. А колонна — это сам знаешь… Опасное дело. Если устроить засаду, техника горит как спички. Первый БТР подбили, и его уже не объехать. Остальные стоят как мишени. С одной стороны крутой горный склон, с другой стороны бездонная пропасть с бурной рекой. Или такой же обрывистый склон, если едешь по узкому ущелью. Любили духи засады устраивать в таких местах. Много наших так покромсали. Колонна разбита и сожжена, а в нападении 5 моджахедов всего участвовало. Такое вот соотношение сил было. Наши стали потом вертушки высылать для сопровождения и прикрытия, но душманы их сбивали из «Стингеров», которые поставляли америкосы. Тяжело, в общем, было. А потом был плен…

— Плен? — удивился Жека. — Как получилось?

— До банального просто, — ответил Васильев. — Ехали днём, маршем из Рабата в Герат. Нужно было миновать небольшое предгорье. Вот знал ведь командир полка, что в этом месте могут напасть! Сказал, надо бы разведроту вперёд пустить или вертушек дождаться. В штабе сам это говорил, когда маршрут прокладывал до точки дислокации. Но, как и всегда, понадеялся на русское «авось». Пошли так, без воздушного прикрытия. Давай, давай, быстрей, быстрей… Результат закономерный. В середине дня, когда колонна полностью зашла в предгорье, на нас напали. Подожгли первую БТР и танк, ехавший последним. Из противотанкового гранатомёта. Наши выскочили, пытались рассыпаться по сторонам, а там рассыпаться-то оказалось и некуда. Как я уже говорил — с одной стороны крутой склон, с другой — ущелье и бурная порожистая река. Бежать некуда, на склон не залезть. Но делать нечего. Мы всё-таки стали пытаться огрызнуться и кое-где забраться на склон. Полез и я. Однако какой из меня альпинист… Стена сильно крутая. Не удержался, камень вырвался из горы, и я упал вниз, с высоты метров десять…