Судя по тому, что доносят из Кремля, эльфы умудрились связаться с демонами и буквально приносят их в жертву, чтобы сделать из обычных булыжников аннорил. И что с помощью этих камней демоны могут открывать порталы — тоже не радует. Получается, что Арсений Павлович не только нажил могущественного врага, так ещё и держит у себя в подвале потенциальный демонический прорыв.

Кто виноват в этом — понятно, ушастые ублюдки обманом всучили Голубевым не только пороховую бочку с горящим фитилём, но и сделали так, что теперь Арсений Павлович не может просто прийти к императору и во всём признаться. Князевы ему голову оторвут и со всех сторон окажутся правы — сам бы Голубев так и поступил, окажись он на месте Владислава Константиновича.

Что со всем этим делать? Вот, о чём думал Арсений Павлович, продолжая катать в пальцах камень аннорила.

Отпив чая, Голубев поставил чашку на подоконник и бросил камень туда же. Опасность ситуации раздражала.

Даже просто взять и вывезти аннорил в укромное место, а потом его будто бы случайно найти и сообщить куда следует тоже не выйдет. Что бы ты ни перевозил в таком количестве, незаметно этого не сделаешь. А самому идти на поклон к императору — всё равно что расписаться в предательстве Российской Империи.

Иначе произошедшее государь и не рассмотрит. Ведь Арсений Павлович за плату организовал нападение на русскую дворянку. А это и есть измена.

Отвернувшись от окна, Голубев потёр лицо руками, и потому не заметил, как камень, который он оставил на подоконнике, перестал сиять магией. А в следующий миг ни окна, ни половины кабинета просто не стало. Арсений Павлович ощутил, как его тянет куда-то, и краем сознания успел понять, что портал открылся.

А потом его растворило в пространстве между мирами.

На паркетную доску ступил крупный демон, когтями на ногах оставляя борозды на полу. Быстро оглядевшись, он щёлкнул пальцами, стабилизируя прокол за своей спиной. Кусок стены и пола стал преображаться, формируя стационарный портал.

Облизнув чёрные губы, демон повёл взглядом вдоль заставленных книгами полок и усмехнулся.

Вторжение в Российскую Империю началось.

Земля, Российская Империя, Москва, Кремль.

— Боря, — тяжело проговорил император, опираясь обеими руками на спинку кресла, у которого стоял, — что нам стало известно?

Начальник государственной безопасности выглядел усталым, за эту ночь он ни разу не сомкнул глаз. Впервые столкнувшись с тем, с чем он ничего поделать не мог, Борис Емельянович сцепил зубы, поднимая полки, мобилизуя всех, до кого было реально дотянуться в течение суток.

И теперь на улицах столицы шли тяжёлые бои.

— Ситуация критическая, ваше императорское величество, — проговорил начальник государственной безопасности. — Порталы открылись в четырёх точках столицы. Мы уничтожаем демонов тысячами, но на их места приходят новые, и не похоже, что это может прекратиться. Кажется, весь мир этих тварей лезет в порталы, которые уже стали стационарными. Все силовые ведомства брошены на борьбу, но нам необходимо объявлять всеобщую эвакуацию, государь. И мы должны начать с вас.

Император резко поднял взгляд на своего подчинённого и стиснул зубы.

— Ты хочешь, чтобы я бежал? — с трудом выдавил слова он. — Бросил своих подданных на растерзание тварей?

— Становится слишком опасно оставаться здесь, — покачал головой Борис Емельянович. — Демоны наступают, и мы не можем их сдержать, только выиграть немного времени.

Его императорское величество медленно выпрямился.

— Какие силы мы ещё можем бросить на отражение вторжения? — сухо спросил он, отходя к шкафу с книгами.

— Боюсь, всё, что у нас было в доступе, мы уже выгребли, государь, — ответил начальник государственной безопасности. — Ближайшие подразделения уже получили приказ и направляются к Москве, но они прибудут не раньше завтрашнего дня.

Государь вдавил книгу в полку, и перед ним открылась замаскированная под томики панель. Достав оттуда бутылку с прозрачным напитком, монарх взял из потайного ящика гранёный стакан и щедро плеснул туда жидкости.

Резко выдохнув, его императорское величество осушил ёмкость и, занюхав рукавом, убрал всё обратно в сейф. Следящий за ним Борис Емельянович сглотнул, понимая, что сейчас решится, оставаться на троне династии или же нет.

— Поднимай гвардию, Боря, — проговорил государь. — Поднимай всех, снимай посты, выдёргивай из постелей. Кто там у нас ещё есть? Парадный императорский? Его тоже — в ружьё. Сам бери мою семью и увези их в Новгород.

— Ваше императорское… — всё понявший начальник государственной безопасности попытался возразить, но монарх взмахом ладони остановил его.

— Да, императорское! — повысив голос, сказал он. — Ты давал мне клятву, так исполняй её, Боря. Моя столица горит, враг пришёл, и если никого больше нет, кто защитит подданных Российской Империи, значит, пришло время это сделать мне лично.

Начальник государственной безопасности сглотнул снова. Он прекрасно понимал, что стоит государю выйти на улицы Москвы, и за его жизнь никто не даст и гроша. В отличие от монарха Борис Емельянович лично видел, что происходит там, где появляются демоны.

Но он не мог ослушаться приказа. И, склонив голову, ответил:

— Я сделаю всё, ваше императорское величество.

Через четверть часа ворота Кремля распахнулись, выпуская бронетехнику, набитую личной Его Императорского Величества гвардией. Седоусые ветераны, заканчивающие свою карьеру, и желторотые юнцы из парадного императорского полка ехали к ближайшему прорыву.

Мужчина в парадных одеждах императора сидел в ведущей машине, закрыв глаза. Люди должны видеть, что он их не бросил. Должны знать, что император с ними и лично идёт в бой.

Но он не будет бессильным знаменем. Пора вспомнить всё, чему учили в молодости одного из сильнейших магов Российской Империи.

— Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной, — произнёс молодой парень, сжимая золотой крест в руках, — Твой жезл и Твой посох — они успокаивают меня.

По его лицу катились слёзы, но он стоял, окружённый со всех сторон детьми, сгрудившимися вокруг вчерашнего выпускника церковно-приходской школы. Седеющие на глазах чёрные волосы трепал ветер, а парень продолжал читать псалом, без запинки повторяя его без конца.

Он слышал, что искренняя молитва в Аэлендоре сняла проклятие языческих эльфийских идолов. Но не знал, что и на Земле это сработает.

А потому, когда купол золотого света отрезал демонов от группы детей, которые с криками и плачем прижались к единственному взрослому рядом — взрослому по сравнению с ними, — ему ничего не оставалось, как повторять одни и те же слова, не моргая и стараясь подражать священникам, которых слушал на протяжении долгих лет обучения.

— Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих, — в очередной раз нараспев прочёл окончательно поседевший парень, — умастил елеем голову мою, чаша моя преисполнена.

Золотой свет, не пропускающий демонов к детям, вспыхнул ярче, и с шипением обжёг ринувшееся к беззащитным людям чудовище. Тварь завизжала, обращаясь в прах на глазах исступлённо воющих детей.

— Так, благость и милость Твоя да сопровождают меня во все дни жизни моей, — возвысился голос парня, — и я пребуду в доме Господнем многие дни.

Купол больше не вспыхивал — он загорелся. Словно солнце, спустившись на грешную землю, выпускающее протуберанцы, этот свет прожигал в колышущейся массе потусторонних мерзких тварей целые просеки. Удар сердца — удар света. Слово молитвы — и сжигающий демонов купол становится шире.

Но голос всё же его подвёл, и молитва сбилась с ритма. Продолжить парень не успел, всё так же сжимая до боли крест в руках, как над заполненной демонами площадью разнёсся сильный голос хора.

— Господь — Пастырь мой, — возвещали голоса, стремительно приближающиеся откуда-то сверху, — я ни в чём не буду нуждаться.