Мысли Деяна о книге подтвердились. И он, вместо того чтобы отвечать, открыл дверь первой комнаты.

— Прошу, спальня, — широким жестом пригласил Деян журналистку.

Та любопытно заглянула внутрь и удовлетворенно кивнула.

— Организуй мне ванну, милый мой, — сказала, входя внутрь, Искира.

— Придется пожить без ванны пару дней. Здесь ее нет, и принимают ее не каждый день. А вот руку с укусом я бы обработал. Местной мазью. Она снимет зуд, покраснение и все прочее.

— Надеюсь, она кожу не снимет, — криво усмехнулась журналистка.

— Нет. И не забудь надеть чепчик на ночь, — не удержался Деян. — Он и ночная сорочка лежат в том сундуке.

— Зачем мне чепчик?

— Чтобы местные насекомые не залезли в уши, — предельно серьезно сообщил Деян, и хорошо, что Кира промолчала.

Журналистку очень хотелось обрядить хотя бы в чепчик. Надоела эта грымза.

Пока он проводил всех по комнатам, пока объяснил, как и что устроено в доме, уже опустилась ночь. Ставни закрыли, в отдельных помещения зажгли лампы. Учитель в своей комнате бойко болтал со слугой. У него на удивление хорошо получалось, и акцент практически не мешал. Довольный голос человека, нашедшего, с кем можно поговорить на языке, на котором он лишь читал, разносился приглушенно, но восхищенно.

Деян оставил учителя в его обычной одежде, потому что он, как никто другой, был здесь похож на иностранца и немного странная одежда не должна слишком шокировать слугу. Тот, наоборот, с удовольствием расскажет и покажет, как надеть местную и как ее носить.

— Это отец? — спросила Мира, она остановилась в конце коридора и подняла лампу повыше, чтобы рассмотреть портрет на стене. — Хотя сама вижу. Он. Значит, он жил здесь вот так, с шиком и сервисом?

— Даже лучше, — ответил Деян. — У него есть еще несколько домов. Довольно много слуг. Есть доход от земель.

— И он это все бросил, — протянула Мира, но не отходила от портрета, как будто там показывали фильм. — Ушел в наш мир ни с чем.

— Нет. В наш мир он ушел с золотом, — ответил Деян. — И судя по тем документам, которые он изучал, отец разговаривал с несколькими людьми из земей. Знал разговорный болский и примерно представлял, куда отправляется.

— Все равно непонятно, зачем он отсюда ушел. — Мира отвернулась от портрета.

За спиной Деяна щелкнула дверь, и, обернувшись, он увидел, что Кира входит к нему в комнату. Как будто она хотела оставить их с Мирой одних и просто вошла в первую попавшуюся спальню.

— Если судить по оговоркам слуг и посмотреть документы, то он здесь не видел перспектив. Он был довольно слабым магом по местным меркам и без особых связей в верхах. И претендовать на какую-то роль в политике, в которую ему хотелось, он не мог, — ответил Деян, снова оборачиваясь к сестре. — Кроме того, здесь чародеи в большинстве своем бездетны. А отец вроде бы, по слухам, был одержим наследником.

— Как же магия передается, если маги не могут иметь детей? — удивилась Мира.

— Не знаю. Я не изучал эту тему. Но детей у чародеев практически нет. За редким исключением.

— Выходит, наш отец просто захотел быть политиком, который имеет детей, и поэтому перемахнул на другую планету? — Мира с сомнением покачала головой и направилась к Деяну. — Ладно, показывай мою комнату. Об отце подумаю потом.

Деян без вопросов открыл ближайшую дверь, и сестра не прощаясь там закрылась. А Деян еще с минуту постоял, думая, что люди меняют свои жизни иногда даже без причины. Что уж говорить о человеке, у которого была цель — получить власть, ну и возможность иметь детей. Хотя последнее, вероятно, его папочке было нужно меньше, чем остальное.

Из его комнаты послышался шум, словно там повалились кирпичи, и он поспешил к Кире. Та стояла рядом с узким книжным шкафом, держа в руках что-то, и растерянно смотрела на упавшие с полок книги. Полка, кажется, сорвалась под весом фолиантов, которые собирал его отец и держал даже в спальне.

— Хотела поставить на место, — извиняюще сообщила она и показала толстый отцов дневник в кожаной обложке. — И все рухнуло.

Деян присел на корточки и начал собирать упавшее и складывать на столик, который стоял вместе с креслом у этого шкафа. Кира присоединилась. Они какое-то время просидели в молчании.

— Ты можешь лечь в комнате с Мирой или с нашей журналисткой, — сообщил Деян буднично.

— Угу.

— Это моя комната, и, как видишь, здесь только одна кровать, — добавил он, укладывая последний упавший том на стол.

Они сидели на корточках друг напротив друга и смотрели в глаза. И все вроде бы как обычно. Но Деян еще помнил, что не так давно готов был убить Рафа, чтобы вернуть себе Киру.

— Угу, — снова ответила Кира.

Деян протянул руку и погладил ее по щеке. И пусть она любит напомнить, что киборг, сейчас живой мерцающий взгляд и теплая кожа подтверждали мысли Деяна, что это лишь отговорки.

— Знаешь, — начала она, и Деян опустил руку. — Я подумала, что если останусь на Арёйе, когда мы только туда вернулись, то буду очень скучать по твоим меняющим цвет волосам.

Кира чуть подалась вперед и запустила руку в его шевелюру на затылке.

— А когда тебя похитил Босс, я подумал, что в принципе я могу убить любого, чтобы увидеть тебя, — ответил Деян. И спустя секунду поцеловал ее.

Кира ответила, и это не было механически. Какой она, спрашивается, киборг? Очень похожий на человека.

— Значит, кровать одна? — вдруг уточнила она.

— Но есть шкура на полу, — мотнул головой Деян в сторону камина и снова поцеловал. Вкус ее губ был такой же неуловимый, как запах, но раскрывался терпкостью диких вишен, когда Кира отвечала.

Кира проснулась первой. В полутьме комнаты она не сразу сообразила, наступило ли утро. Но потом увидела, как между ставнями пробивается свет, потом подключился чип, посчитав, сколько она спала и сколько сейчас времени. Рано, наверное.

Она повернула голову налево, к подушке, на которой как убитый спал Деян. Каштановые волосы закрыли лоб и частично глаза, не позволяя рассмотреть его лицо. Да, Кира вчера как раз сказала о его волосах. А он об убийстве. Неравнозначно как-то получилось. Хотя с Деяном все казалось по-новому, не так, как раньше. И киборгом Кира себя совершенно не ощущала. Но все же им была, потому что чип даже в ответственный момент посчитал, кто кого может завалить. Шансы оказались равны.

— Ты смотришь на меня и смеешься? — пробормотал Деян и открыл глаза.

— Чип сообщает, что я могу тебя завалить, — широко улыбнулась Кира.

— Я уже лежу. Это считается за то, что меня «завалили»?

— Нет. Сейчас вот я вижу твои уязвимые места и сколько крови будет, если ударить…

— Туда не бей, — сразу остановил ее Деян.

Дальше они целовались долго и с упоением, пока в комнату Деяна тихо не вошел слуга. Он держал в руках одежду, видимо для своего господина. И замер на пороге, немного дезориентированный.

— Мастер Сейзель? — тихо проговорил он. — Как вы просили, я подготовил одежду для утренней прогулки.

Деян кивнул и еще раз поцеловал Киру.

— Для вашей дамы нужно сопровождение или необходимо послать за извозчиком? — так же тихо поинтересовался слуга.

— Моей даме нужно платье, — ответил Деян. — Любое из тех, что у нас есть.

Слуга старался не слишком удивляться, но глаза у него округлились. Он кивнул и быстро вышел.

— Я думала, что снова буду в одежде парня, — заметила Кира, наблюдая за тем, как Деян облачается в рубашку с рюшками на манжетах.

— Если из моей спальни выйдет парень, боюсь, поползут слухи, — улыбнулся Деян. — Мне они не нужны. Хотя в штанах ты мне нравишься.

Кира поняла, что получает удовольствие просто от того, как Деян одевается, завязывает шейный платок, улыбается ей. Она становится романтичной дурочкой?

И все только потому, что они провели хорошую, ладно, очень классную ночь в одной постели (ну и на шкуре тоже, а еще на кресле… неважно)? Интересно, для Деяна все было так же?