Аккуратно выложил российские рубли в сейф, а в дипломат положил доллары. Конечно, можно было и не оставлять бандитам свои деньги, а просто ограбить эту группировку, но, во-первых, зачем ему российские бумажки за границей, где толку от них — ноль, хрен по вдоль. Во-вторых, он не какой-то ломщик и гоп-стоп, а честный бизнесмен! За всё привык платить!

Грузин был ещё жив, когда Жека выходил из раздевалки.

— Ну я пошёл! — сказал он булькающему кровью барыге, уже начавшему белеть от потери крови. — Ты не болей! Удачи тебе, здоровья и хорошего настроения!

Нагнувшись, Жека обыскал Вано, помня, что у него в кармане куртки лежала пачка денег, но к его удивлению, у грузина была кукла — мастерски раскрашенные купюры для понтов с несколькими настоящими поверх. Усмехнувшись, Жека бросил бумажки на пол и вышел в качалку. И тут услышал негромкие крики из одной двери, запертой на засов. Открыв её удивился — внутри на сыром полу лежали несколько грязных людей. В углу, похоже, труп. Бандиты возили сюда незадачливых коммерсантов, отбирали деньги, и запирали в эту тёмную комнату. Тут наверное, мочили и увозили трупаки куда подальше. Выгодный бизнес гондоны устроили!

— Идите куда хотите! — махнул стволом Жека и пошёл на улицу. Пистолет тщательно вытер, чтобы не оставить отпечатки, и выкинул в сточную канаву, заполненную грязной водой. Авось и найдут когда нибудь. А может и нет. Пофиг. Во всяком случае, сейчас всё хорошо сложилось, и можно валить в Европу.

С дипломатом действительно таскаться было неудобно, и Жека купил на Крещатике спортивную сумку, себе новые джинсы, кроссовки и джинсовую куртку, кое-что Сахарихе из гигиены и женского белья и поехал в гостиницу к любимой — надо было толком пожрать и купить билеты с туристическими визами в Польшу.

Вернулся в гостиницу, а любимая уже встала, позавтракала, и дожидалась Жеку. На сервировочном столике остыл завтрак. Сахариха сидела в кресле и листала старые журналы, найденные в номере.

— Ты чё так долго? Тебя как за смертью посылать! — недовольно пропищала она. — Я уже завтрак заказала, остыл наверное. Уже скоро обед, а ты всё голодный шаришься хрен знает где!

— Да не, Свет, не голодный я! — виновато возразил Жека. — Беляш на базаре съел. Сытый ещё! Ты-то ела?

— Немного похватала того-сего, — призналась Сахариха. — Давай садись, я сейчас сервирую.

Светка усадила Жеку в кресло, пододвинула столик, аккуратно разложила яичницу с беконом, сыр, намазала тосты джемом. С кофе уже ничего нельзя было сделать — остыл в кофейнике. Пришлось пить холодный. И гляди-ка — даже понравилось!

После завтрака повалялись ещё в кровати, а потом пошли покупать путёвки в Польшу. Запад лежал перед ними совсем рядом…

Перед выходом Жека оделся в новую джинсу. И она хорошо сидела, как на модном фраере из телевизора! Даже Сахарихе понравилось.

— Ты прям как Ван Дам! Крутой! Весь в джинсе!

— Ты тоже крутая в этой шкурке! — подмигнул Жека подружке, указывая на её норковую шубку. — Ладно, почапали!

Путёвку и туристическую визу на себя Жека решил брать по настоящему загранпаспорту — на него оформлена бессрочная рабочая виза в Германию, и границу можно пересечь без проблем. А вот Сахарихе пришлось использовать поддельную ксиву, сделанную дома за большие деньги. Светке теперь предстояло стать Сольцовой Светланой Андреевной, уроженкой города Рубцовска Алтайского края. В фальшивой фамилии она видела лёгкий стёб Жекиных пацанов, поэтому неизменно возмущённо пищала, увидев её. Вот и сейчас озлобилась. Правда, уже более вяло, чем обычно.

— Я прибью мудака, который это накарябал. Это кто? Графин нацарапал? Я ему чайник пробью!

— Свет, ну так получилось, ну чё ты… — смущённо возразил Жека. — Ну, может, Графин. Он через мусарню всё делал, за большие бабки. Чтоб имя более-менее совпадало и инициалы. Да забей ты, это же мелочи. Обустроимся когда, вернёшь своё имя — не проблема вообще. Пацаны старались для тебя, даже если и прикольнулись слеганца, чё теперь… Ты ж знаешь, они это любя!

— Ладно, пошли… — смилостивилась Сахариха. — В натуре надо килять отсюда. Чую, напортачили мы тут знатно. Не хуже, чем дома.

Фирм и фирмёшек, продающих туристические путёвки с визами в Польшу, было много, поехать туристом в бывшую страну соцлагеря тоже не проблема, только деньги башляй. Путёвки купили быстро, почти не выходя из гостиницы. В старинный город Вроцлав, столицу исторической земли Силезия. Туристическая виза на месяц выдавалась автоматически при покупке железнодорожных билетов туда-обратно и туристической путёвки класса люкс. За всё про всё отдали четыреста баксов.

— Вы такого сногсшибательного европейского сервиса ещё не видели, — подозрительно ухмыльнулся толстый мужик в кожанке, сидящий рядом с менеджером туристической фирмы с названием «За океан!». — Я там был! Круто! Мамой клянусь!

— Я тебя умоляю, перестань, Жора! — осадил мужика менеджер. — Господа сами разберутся. Итак, Евгений и Светлана. Из Киева до Вроцлава ходит поезд два раза в сутки. Ваше отправление сегодня в 18 вечера. Вот билеты, путёвки и визы. Пограничный и таможенный досмотр будет на границе, в Львовской области. Поезд придёт туда ночью.

— Ясно, спасибо! — поблагодарил Жека, сунув документы в безразмерный внутренний карман джинсовки.

— Не опаздывайте! — предупредил менеджер. — Поезд ждать никого не будет. Деньги не возвращаются, об этом есть пункт в договоре.

День провели со Светкой в гостиничном номере, а за два часа до отправления поезда вызвали такси и поехали на вокзал. Там расположились в люксовом зале ожидания, заказав на перекус вина и устриц. В туалете этого же зала ожидания Жека сжёг свои поддельные документы и настоящие документы Сахарихи. Стряхнул пепел в унитаз, а финку сунул в смывной бачок, ещё старый, советский, чугунный, висевший на двухметровой высоте, под самым потолком. Если и найдут нож при ремонте, то не скоро. Если от него что-то останется…

Когда объявили посадку на поезд, прошли на перрон по подземному переходу и, показав билеты ревизору, сели в вагон. Вагон был бывший СВшный, «Интурист», которые в советское время возили привилегированных граждан за границу, в туристические поездки по странам социалистического лагеря, поэтому ехали с удобством, в купе на два места.

Примерно в полночь поезд пересёк границу. Сонные украинские погранцы посветили фонариками в лица, проверили документы, и на этом вся проверка закончилась. На польской стороне проверка была чуть построже, но, увидев наличие виз, путёвок и обратных билетов, пограничники буркнули по-английски «Велкам» и ушли. Поезд медленно набирал ход. Жека смотрел на огни за тёмным окном и не мог поверить, что вот и всё. Он покинул страну, которая долгие 20 лет была его родиной. И попадёт ли он ещё сюда — большой вопрос. Жека до сих пор считал Украину частью Союза. Отделившейся, поплывшей в никуда, но всё-таки частью. Где всё ещё говорили по-русски. Где был такой же уклад жизни. Те же мусора и те же бандиты. И даже деньги всё ещё ходили советские. Сейчас же под ним, под полом вагона, бежала абсолютно чужая земля, с чужим языком, и даже буквами чужими, латинскими. Когда он ездил в Германию, такого чувства одиночества и ненужности на душе не было — Жека знал, что его ждёт родина и родимый дом. Сейчас его не ждало ничего. Родину ему надо будет строить там, куда он попадёт. И практически с нуля.

Что делать после того, как они попадут во Вроцлав, Жека пока не представлял. Один он мог бы покинуть Польшу через любой пограничный пункт и заехать в Германию. Но Сахариха… У неё не было никаких оснований для пересечения германской границы, и было два выхода: легально в консульстве получить германскую визу, что выглядело наиболее предпочтительно, либо пересечь польскую границу нелегально. В этом случае пришлось бы искать местные преступные группировки, промышляющие этим, но без знания языка это было проблематично. Но всё-таки Жека не унывал. Знал он, что везде есть люди, падкие до денег, и везде есть русские люди, в том числе и в Польше. Именно отсюда, с помощью местных преступных группировок, в Украину и Россию попадали ворованные и неворованные иномарки. Значит, были и люди, которые их перегоняют через германскую границу.