— Хорошо, — вернулся в тему Буш, — оставим пока Китай за скобками нашего обсуждения и сосредоточимся на реальных вещах.

— Давайте сосредоточимся… — с самым серьезным видом поддержал его Романов, — я думаю, нет никакого смысла обсуждать сейчас пункты, зачитанные мистером Шульцем, к заключению договора по РСМД у нас путь хоть и не в тысячу ли, но и шагов тут надо сделать не один десяток. Давайте отложим ракеты средней дальности на следующую встречу, а сейчас обсудим то, что в наших протоколах обычно обозначается, как «разное».

— Я не возражаю, — тут же согласно кивнул Буш, — давайте обсудим разное… а вот насчет следующей встречи — пользуясь моментом, хочу пригласить вас, мистер Романов, в столицу нашей страны Вашингтон в течение этого года… скажем, в сентябре.

— Отличный месяц, — улыбнулся генсек, — он мне больше всего нравится — уже не жарко, но еще не холодно, листья на деревьях разноцветные, бабье лето…

— В Америке этот период называется индейское лето, — вставил свои пять центов Шульц, — коренные обитатели нашей страны массово мигрировали в этот период в те места, где было теплее, так и устоялось такое название.

— Я не против, пусть будет индейское, — сделал успокаивающий жест Романов, — а в разделе «разное» предлагаю обсудить совместные советско-американские предприятия, речь о которых была еще в первый приезд мистера Рейгана в Москву…

— Я в курсе, — отвечал Буш, — Рональд передал мне все предыдущие наработки… речь ведь шла про автомобильный завод на базе компании Форда, так?

— И про авиапредприятие, — добавил Романов, — совместно с Боингом. И еще можно было бы обсудить совместную космическую программу на базе наших Энергий. В ближайшем времени у нас запланировано начало строительства большой орбитальной станции — у советской стороны нет никаких возражений насчет привлечения к этому делу иностранных участников…

— Предлагаю сделать перерыв на экскурсию по авианосцу, — неожиданно предложил Шульц, — у советской стороны, кажется, было такое пожелание.

— Да-да, — встрепенулся Романов, — грешно было бы не воспользоваться такой возможностью — когда еще мы окажемся на боевом корабле вероятного противника.

Экскурсия, в ходе которой высокие гости посетили все этажи громадного авианосца, продолжалась целый час. Отдельно Романов задержался у ангара с истребителями Ф-18.

— А можно продемонстрировать взлет хотя бы одного такого самолета? — спросил он у сопровождающего их капитана.

Тот совещался не менее пяти минут, потом вернулся и сообщил, что разрешение получено — в воздух взлетит даже не один истребитель, а пара. А затем будет продемонстрирована посадка на палубу.

Североморск

Встреча на высшем уровне на борту авианосца закончилась ожидаемым подписанием двух соглашений и улыбками руководителей двух держав на камеры многочисленных корреспондентов. Саммит в Вашингтоне также был согласован ориентировочно во второй половине сентября — к этому моменту было реально согласовать все спорные моменты в договоре по ракетам средней дальности.

А по возвращении в Кремль Романов распорядился организовать поездку на базу Северного флота в Североморске.

— Две составляющие нашей ядерной триады я уже видел, осталось восполнить последний пробел и проинспектировать наш подводный флот, верно? — спросил он у своего секретаря, и тот не смог выразить ничего, кроме горячего согласия с этим утверждением.

Поездка была согласована в течение двух рабочих дней, и 18 декабря борт с высоким руководителем взял курс из Внукова на Мурманск. В дороге очень сильно болтало, воздушные ямы на сотни метров вниз сменялись крутым набором высоты, а вдобавок еще и сильная турбулентность заставляла трепыхаться мелкой дрожью все незакрепленные вещи и детали самолета. Поэтому Романов сильно обрадовался, когда, наконец, лайнер мягко приземлился в аэропорту самого северного города, имевшего в народе название Мурмаши. На дворе тут стояла долгая полярная ночь, поэтому садились в свете прожекторов.

— Давайте все церемонии оставим на второе, Владимир Николаевич, — сказал Романов первому секретарю обкома Птицыну, — а сразу займемся делом.

— Конечно-конечно, Григорий Васильевич, — бодро согласился с начальственным мнением тот, — автомобили готовы, можно сразу выехать в Североморск.

— А у вас тут совсем даже и не морозно, — сообщил Романов, когда усаживался на заднее сиденье черной Волги, — в Плесецке куда как холоднее было.

— Океан рядом, — пояснил секретарь, — теплое течение к тому же…

— Северное сияние покажете? — задал следующий вопрос генсек.

— Уж с чем, с чем, а с Северными сияниями у нас полный порядок, — обрадовался Птицын смене темы, — примерно через два-три часа начнется.

— А что это такое, можете рассказать? — попросил Романов, — а то я кроме названия ничего про него не знаю.

— Запросто, — перешел секретарь на простонародный язык, — северное, оно же полярное сияние — это оптическое явление в виде свечения верхних слоев атмосферы, вызванное взаимодействием магнитного поля Земли с так называемым солнечным ветром. Выглядит, как столбы света, обычно зеленого или синего цвета, периодически меняющие направление и интенсивность.

— Понятно… — погрузился в раздумья Романов, — а почему оно только в северных широтах бывает? За полярным кругом?

— Это связано с магнитным полем Земли, Григорий Васильевич, — пояснил секретарь, — оно вытягивает заряженные частицы солнечного ветра в район своих полюсов, а полюса эти примерно совпадают с географическими… о, кажется начинается, — и Птицын показал направо, там явственно виднелись сполохи зеленого цвета.

— Остановите машину, — попросил Романов у шофера, тот послушно уткнулся в обочину.

Генсек вышел и пару минут наблюдал за этим природным явлением.

— Зимой, кстати, полярных сияний бывает гораздо меньше, чем осенью и весной, — сказал ему в спину Птицын, — это тоже как-то с физикой связано, но я уже не помню как.

— Теперь я видел все, — усмехнулся Романов, усаживаясь на свое место, — хотя нет, что это я — запуск ракеты с подводной лодки пока не видел.

— Этот пробел мы тоже восполним в ближайшем времени, — сообщил ему секретарь, радуясь, что разноса за разные недочеты и недоработки, похоже, не ожидается. — А вот и пирс с кораблями, — показал он направо,- сейчас мы подрулим к флагману, это крейсер «Петр Великий», только что встал на боевое дежурство.

Возле крейсера был выстроен почетный караул во главе с командующим флотом адмиралом Громовым.

— Здравия желаю, товарищ верховный главнокомандующий, — гаркнул он, что было сил, а караул поднял карабины на плечо и сделал четкое «равняйсь» в эту сторону.

— Не надо так громко, — махнул рукой Романов, — я уже все понял — силы Северного флота стоят на страже Отечества и готовы отразить атаку любого противника. Давайте пройдем на корабль, покажете мне, что и как там у вас…

— Милости просим, Григорий Васильевич, — перешел на нормальный язык командующий, — все службы корабля готовы продемонстрировать вам свои боевые навыки.

— Отлично, — ответил Романов, забираясь по сходням на борт «Петра Великого», — совсем недавно у меня была аналогичная экскурсия по «Дуайту Эйзенхауэру», заодно посмотрю, как у нас обстоят дела сравнительно с американцами.

— И что там интересного на «Эйзенхауэре», — не смог не поинтересоваться адмирал Громов.

— Чуть позже расскажу, — пообещал ему Романов, — а это что, не подскажете? — показал он в сторону счетверенных пусковых установок по правому борту.

— Это, Григорий Васильевич, — четко ответил капитан, — противокорабельные ракеты «Гранит», основное вооружение крейсера. Предназначены для поражения надводных корабельных средств противника, а также береговых коммуникаций.

Громов посмотрел на генсека, увидел, что тот молчит, и счел нужным углубить информацию про Граниты.