— Почему ты не на кухне? Почему считаешь, что можешь ничего не делать?! — продолжила она, кипя от злости.

Мойра сжалась, как загнанный зверек, и на мгновение замерла, не зная, что сказать.

— Я пойду, леди, — наконец прошептала она, собираясь уйти.

Бриджид гневно выдохнула.

Как на такую злиться? Пугливая, словно мышка, и ласковая, словно щенок. Нетрудно понять, почему она понравилась Райлену.

Впрочем… Бриджид ведь тоже никогда не отказывала ему, готова была на всё. А он отверг её.

Предпочёл своей невесте безродных рабынь.

— Стой! — жёстко остановила её Бриджид. — У меня есть несколько вопросов.

— Я не знаю ничего, леди! — рабыня встревоженно взглянула на неё. Казалось, что её слова напугали ту до безумия. — Ярл Райлен не подходил ко мне уже много дней, с тех самых пор, как мы были на горячем источнике!

Значит, так… Это неожиданное признание обрадовало Бриджид. Однако потеря интереса наследника к рабыне была лишь вопросом времени. Она и сама начала замечать это. Вот только...

— Это из-за той рыжеволосой девки? Чем она так его заинтересовала? Райлен всегда любил ласковых…

Мойра неожиданно резко замотала головой, и в её глазах мелькнула грусть. Очевидно, холод Райлена задел её сильнее, чем она хотела показать.

Кто бы мог подумать, что между ними может быть что-то общее? Даже сама мысль об этом разозлила Бриджид.

— Нет, она не была ласковой. Наоборот, очень грубой, ледяной. Она оттолкнула его.

Оттолкнула? Райлен разыскивал эту рыжеволосую деревенщину все последние дни, просил помощи у остальных, даже говорил об этом с Иво! Приказал подготовить для неё отдельную комнатушку — неслыханное дело для служанки! Всё это ради девицы, с которой он провёл всего пять минут?

— Расскажи мне о ней, — Бриджид почувствовала, что незнакомая рыжеволосая девица ещё доставит ей немало хлопот.

— Она была... полностью обнажённой. Худая, но сильная, — Мойра задумалась, словно вспоминая, но потом поспешила продолжить, торопясь переключить внимание невесты Наследника с себя на новую соперницу. — Неожиданно мускулистая. И высокая. Красивая, но больше необычная. И совсем не стеснялась, не краснела, не боялась.

— О чём они говорили?

— Я не всё слышала, — Мойра покраснела, опуская взгляд. — Ярл хотел переспать с ней. Обещал поухаживать за ней в крепости.

В голосе рабыни снова прозвучала грусть. Бриджид зло покачала головой, понимая, что больше ничего полезного от неё не добьётся.

— Живо на кухню! И чтобы больше не прохлаждалась! Если услышишь что-то о рыжеволосой, сразу доложишь мне. Поняла?

Мойра поспешно кивнула и убежала, и Бриджид почувствовала неожиданное удовлетворение. Казалось, кто-то наконец начал воспринимать её всерьёз.

Не всё так плохо. Скоро отец привезёт опытную фрейлину, чтобы та помогла ей установить хоть какой-то порядок среди женщин в крепости. А мудрец Халвэ, сам того не ведая, придаст её статусу дополнительную легитимность в глазах окружающих.

Бриджид только надеялась, что, как всегда, очередное увлечение Райлена не продлится долго. Тем более что найти эту девицу он, похоже, не может.

***

Большое спасибо за награды, Ольга Сердюк, Татьяна Морякова

2 месяца спустя.

Скрипя на каждом ухабе, полупустая телега медленно поднималась по дороге к мрачной крепости, стоявшей на вершине скалы. Её массивные стены возвышались над поселениями, которые разрастались у основания. Казалось, деревни постепенно превращались в настоящий город: здесь уже начали появляться двух- и трёхэтажные дома.

Я возвращалась в крепость вместе с другими, нервно постукивая ботинком по деревянному полу телеги. Орина я не видела уже три недели — с тех пор, как мы покинули Блекхейвен после успешной поездки на юг, где мне удалось добыть годовой запас бризоцвета для моего приёмного брата.

«Родителей» я известила письмом вскоре после того, как Иво взял нас под свою опеку. Это, похоже, удивило желтоглазого херсира: большинство жителей Айзенвейла не умели ни читать, ни писать. Но Рей и я не только владели письмом, мы даже немного говорили на ксин'терском — благодаря годам, проведённым в заточении с другими пленниками, которых похитили для экспериментов. Впрочем, на Севере ксин'терский был не такой уж редкостью: рабы оттуда попадали сюда часто.

Отношения с Иво оставались ужасными и за прошедшие месяцы лишь ухудшились. Желтоглазый выделял меня из команды в самом худшем смысле, и это не укрылось от глаз остальных.

Если «мои» старались не реагировать, то другие, заметив поощрение со стороны херсира, начали открыто издеваться надо мной. Наши «коллеги», а точнее, надсмотрщики, не забывали поручать мне самые тяжёлые и грязные задания, «случайно» оставляли меня без мехов и лежаков, «просчитавшись» с их количеством. И конечно, каждый из них регулярно напоминал мне, насколько я слабее, хилее и ничтожнее остальных.

И всё же это касалось только обычных задач. Когда дело доходило до моего дара или открытого противостояния, где можно было проявить умение владеть мечом, ситуация менялась.

Четыре раза я предсказала нападения разбойников на караваны, которые мы сопровождали в дружественные кланы, присягнувшие Райлену. Я указывала направление и расстояние до врагов и ни разу не ошиблась. Правда, мои успехи омрачались тем, что я ощущала и других — случайных путников или караваны, которые не представляли угрозы.

— Я всё ещё не убеждён, что твоя сила приносит нам пользу. Но, по крайней мере, ты быстрее восстанавливаешься. Значит, тебя можно посылать на задания, слишком опасные для остальных. Те, где их может покалечить, — с явной жестокостью говорил Иво после каждой поездки.

Я была честна относительно своей силы: предсказать намерения людей я не могла. Более того, в половине случаев я даже не знала, что кто-то приближается.

Потому что моя сила была связана с огнём, и если его не было с нападающими — я тоже не знала об этом. С тех пор как я начала использовать магию постоянно, она стала работать лучше. А возможно, это было связано с камнями Равинора, которые активировал Райлен.

Огонь шептал.

Огонь рассказывал, сколько людей было рядом, насколько они сильны и теплы. Огонь звал меня, предлагая прикоснуться к нему, погрузить руку в пламя, уверяя, что это не причинит мне вреда.

Даже сейчас, когда телега подъезжала к Блекхейвену, я слышала его. Огонь горел на кухнях, в покоях Бриджид Скайхельм, в мастерских. Я не знала, где находилась комната Райлена, и не могла сказать, был ли он в крепости или отправился на очередное задание.

— Без глупостей, коротышка, — обратился ко мне Эрик, заместитель Иво, сопровождавший нас вместо желтоглазого. — Я доложу херсиру, что твоя магия серьёзно помогла в этот раз, потерь у нас не было. Постарайся не раздражать его. Не хочу снова вытаскивать тебя из темницы или от шеста, где тебя пороли.

— Это не моя вина, что Иво упрям, как Строггнир, и так же туп, — тихо отзываюсь я, И тут же я получаю сильнейшую затрещину по затылку, так что чуть не падаю с ног. К нам быстрыми шагами подходит Иво, и, как всегда, вместо нормального приветствия находит повод придраться ко мне.

— А ты, я смотрю, всё так же нарываешься. Явно не хочешь свободы. Не думаешь о своём брате… — лениво тянет херсир. Я скрежещу зубами — это был уже не первый подобный намёк.

— Я в каждой поездке теряю кровь ради вашего ярла. Неужели твоё уязвлённое самолюбие важнее этого? — шиплю в ответ.

Иво не реагирует, рассматривая меня каким-то странным взглядом. Его внимание задерживается на моей шее, которую я до сих пор машинально потираю. Что-то произошло со мной тогда, когда я отбывала наказание на стройке.

Увидев, что он молчит, я решаю продолжить:

— Если вы хотите, чтобы мы по-настоящему воевали за вас, вам придётся нас освободить. Воины Севера не могут быть рабами.