— Итак, господа, все вы видите этот каменный алтарь, — заговорил я. — К нему ни в коем случае нельзя приближаться. Запомните это, как Отче Наш. Дальше — у террористов здесь плантация, и ничего хорошего они не выращивают. Подозреваю, собирают бомбы с усыпляющим газом и растительные яды. Поэтому — полная герметизация, всем проверить фильтры.

В наушнике раздался поочерёдный отчёт каждого из десятка взятых мной бойцов. Тимур остался в баронстве — обеспечивать безопасность моей невесты. И мне пришлось потратить немало времени, чтобы воевода не сопротивлялся моему решению.

— Сюда бы пару залпов, ваша милость, — услышал я голос Валерия. — Вмиг бы этот лагерь уничтожили. Может быть, можно армейских попросить?

— Мы за пределами своей территории, — ответил я. — Император разрешил военным защищать нас, а мы в атаку идём. Да и просить командиров — влезать перед ними в долги. Тут всего полсотни эльфов, мы и сами справимся. Главное, следуйте плану.

На несколько секунд установилась тишина, наконец, кто-то спросил:

— И каков у нас план, Ярослав Владиславович?

— Тихо и осторожно берём лагерь в кольцо, — начал говорить я, — я иду в лобовую. Мой доспех примет несколько первых ударов и позволит сосредоточить всё внимание на мне. А дальше — кто больше террористов на ноль помножит. Вопросы?

Вопросов не было, так что уже через минуту, убедившись, что мои люди действительно защищены от возможных сюрпризов со стороны внешнего мира, я вышел из машины.

Стоящий рядом со мной Таэген коротко прочёл молитву, посвящённую Морвель, и я ощутил проблеск знакомого внимания со стороны сущности. Затем эльф натянул тетиву на свой лук. Колчан со стрелами у него висел на бедре, а не за плечом, как я привык, но влезать с вопросами я не стал — никогда из этого оружия стрелять толком не умел. Другое дело копьё метнуть, например.

На тактической карте отображались подбирающиеся к лагерю люди. Кольцо уже собралось вокруг лагеря, и теперь медленно стягивалось. Двигались дружинники никуда не спеша, стараясь оставаться незамеченными. Учитывая остроту слуха у эльфов, это было сложнее, чем вырезать людей. Так что полчаса происходящее точно займёт.

Краем глаза отслеживая изображение с высоты, я заметил появление среди лагеря нескольких полуголых эльфиек. Никакого секса, просто на женщин напялили нечто, напоминающее короткие сарафаны.

— А приносят ли Фаэлис в жертву женщин? — негромко спросил я у стоящего рядом Таэгена.

Охотник грязно выругался.

— Грёбаные ублюдки! Хотят осквернить алтарь, — пояснил он. — Женщина — сама по себе символ плодородия. Она же даёт жизнь, Фаэлис благоволит им, даруя здоровых детей и лёгкие роды. Осквернение алтаря Фаэлис — преступление против всех эльфов, за него вырезают всю семью.

Что ж, если плодовитость твоего народа напрямую зависит от воли божественной сущности, тут любой трижды задумается, стоит ли плевать в этот колодец. А раз «Серебряный рассвет» пошёл на подобный шаг, на традиции и устои им именно плевать. Не боятся проклятия? Значит, нашли способ защититься.

— Чем нам это грозит? — тут же уточнил я.

— Земля перестанет родить и станет проклятой, — нервно облизнув губы, ответил эльф. — Допустить этого нельзя, ваша милость. На проклятой земле появляются монстры. И это не лесные звери, а самые настоящие чудовища.

— Ну да, — кивнул я, — демоны были, эльфы были, теперь наступил черёд монстров. Что ж, — я переключился на общий канал. — Внимание всем, алтарь нельзя окроплять кровью! Атакуем немедленно!

И я сам рванул вперёд на максимальной для моего доспеха скорости. Таэген бежать не стал, эльф сразу вскинул лук, целясь куда-то в небо. Отпустив тетиву, он неспешно пошёл вперёд, на каждом шагу выдёргивая новую стрелу из колчана.

Выстрелов мне слышно не было — глушители не просто так придумали. Так что первые эльфы из числа террористов падали наземь, украсив землю и палатки своей кровью и кусками костей. Кто-то закричал, но было уже поздно.

Эльф, который вёл пленниц к алтарю, увидел, что лагерь атакован, и, вытащив из своей мантии кинжал, поднял его над головой. То ли в пленницу хотел его воткнуть со всего маху, то ли себя порезать.

Я напряг свой дар, и меня швырнуло вперёд, как болид. На безумной скорости я видел, как расплылся в неразличимое пятно окружающий мир. Что-то дёрнуло меня за руку, и столкновение сорвало пластину брони.

Но я оказался рядом и выдернул кинжал из руки жреца. Оружие со свистом полетело ко мне навстречу, но я уже встал на ноги и сместился в сторону. Клинок пролетел мимо и воткнулся в эльфа позади меня.

На жреце не было ничего металлического, он свёл руки вместе, и вокруг моих щиколоток тут же выросли крепкие шипованные стебли. Не успел я сделать и шага, как побеги увеличились так, что обхватили меня до пояса.

— Хорошо, что ты пришёл, человек, — произнёс жрец. — Не придётся тебя искать, чтобы убить.

Я усмехнулся и создал заклинание воздушного потока. Удар в спину толкнул эльфа ко мне прямо в руки. Он попытался защититься, однако силёнок ему не хватило. А я уже положил перчатку ему на лицо. Забрало поднялось по моей команде и продемонстрировало ушастому облик Жнеца.

— Кажется, ты хотел себя убить? — глядя в его расширившиеся от ужаса глаза, спросил я. — Ты добился своей цели.

И я отбросил мёртвое тело прочь.

Рядом со мной рухнул ещё один эльф, из его глазницы торчал наконечник стрелы — Таэген тоже не терял времени даром.

Бой за лагерь продолжался.

Подавляющее превосходство в огневой мощи не оставило эльфам ни шанса. Мои люди стаскивали тела в кучу, не забывая раздевать их донага — мало ли какой артефакт можно было пропустить. Процесс этот был долгий, кропотливый, и весь он шёл под запись нагрудных камер.

Я же сидел в шатре жреца, которому так и не удалось совершить задуманного. Для главаря ячейки террористов внутреннее убранство выглядело чересчур пафосно — много украшений, дорогие ковры на полу, далеко не самая простая еда. И вино, даже на запах отдающее звоном золотых монет. Жрец явно любил комфорт, в походных условиях так устроиться мало кто сможет себе позволить.

На кровати, укрытой белой пушистой шкурой какого-то здешнего монстра, разместились пленницы. Откачивать их пока что никто не пытался. Ступор, в который их ввели перед жертвоприношением, до сих пор не прошёл, и я не видел смысла возвращать им трезвость рассудка. Всё-таки они пережили немало испытаний, и успокаивать неизбежную массовую истерику было не ко времени.

— Всё готово, ваша милость, — отогнув край шатра, заявил Макар.

— Отлично, сворачиваем лагерь и уходим, — не отрываясь от чтения бумаг жреца, отозвался я.

— Будет исполнено, Ярослав Владиславович.

Записи дохлого служителя культа изобиловали пометками о ритуалах — правильных и исправленных. Тех, с помощью которых благословение Фаэлис можно было обернуть в проклятье. И как с этого проклятья получить весьма впечатляющие доходы.

Одно только разведение монстров определённого типа ради дорогих ингредиентов чего стоило. Расписанные условия для создания необходимых чудовищ соседствовали с информацией о правильном извлечении органов и переработке ресурсов в товар.

И это было удивительно, на самом деле. Ведь жрец чётко знал, что его богиня рано или поздно накажет своего верующего. Он ведь не был обычным обывателем, на него снисходила божественная мощь. Но он всё равно готовился к предательству, и только моё вмешательство не позволило ему обернуть своё служение в осквернение.

— Чем же тебя купили, что ты решил так рискнуть? — пробормотал я, переворачивая очередную страницу.

Было бы прекрасно получить дневник жреца, но он не занимался такой глупостью. Как и не оставил списка контактов, которых можно было бы пощипать на предмет полезных для меня ресурсов. Те же документы, что оказались у меня на руках, служили скорее исследовательским журналом, чем реальными записями конкретных планов или имён.