Городской УВД находился на улице Пионеров, в районе Соцгорода, за две трамвайные остановки от комбината, и отсюда было хорошо видно доменные печи, сплетения кауперов и ряды мартеновских труб. Из двенадцати труб дымили только две, и это было очень недобрым знаком. Тяжёлое финансовое положение всё больше накрывало комбинат, а прекращение строительства МНЛЗ полностью ставило на нём крест.

На КПП уже были поставлены в известность, что Жека приедет, поэтому, когда сообщил дежурному сержанту свою фамилию, тот дал знак входить. Крутанув вертушку, Жека вошёл в УВД, поднялся на второй этаж и пошёл к кабинету Хромова. Секретаршей у него была смазливая белобрысая девица — старшая лейтенант, которая помнила Жеку по прошлым визитам, поэтому только приветливо улыбнулась и сообщила, что можно входить — генерал ждёт.

У Хромова в кабинете жила вечная классика. Казалось, время остановилось. Деревянные лакированные панели стен, паркет на полу, большой стол с бронзовыми канцелярскими приборами и зелёным настольным светильником, огромные кресла с чёрной кожаной обивкой. Единственной современной вещью в кабинете Хромова был компьютер «Тангент», подаренный Жекой.

Хромов сидел, удобно устроившись в кресле, закинув нога на ногу и положив голову на ладонь правой руки, локтем опёртой о подлокотник. Над ним большой портрет Ельцина, а в углу российский триколор на подставке.

Когда Жека зашёл, генерал не переменил позу, не встал, не поприветствовал, лишь тускло глянул на Жеку. Потом всё-таки взял себя в руки.

— Садись, чего стоишь-то. Коль пожаловал… — бесцветно сказал Хромов, встал с кресла, прошёл по кабинету туда-сюда, потом опять обернулся к Жеке.

— Я вот смотрю на тебя и поражаюсь — это какую наглость надо иметь, чтоб притащиться сюда опять. И ладно бы там год-два-три прошло, но вот так… По истечении пяти месяцев… Тебя тут не ждут. Говори, чего приехал.

— Скрываться не буду — за своим приехал, Сергей Александрыч, — ответил Жека. — Предъявить свои права на комбинат.

— И что ты сможешь предложить? — усмехнулся Хромов. — Предположим, тебя выберут директором, и что дальше ты будешь делать? Жить здесь и работать? Ты не будешь этого делать.

— Может быть и так, — согласился Жека. — Я, кстати, обосновался в Германии и получил гражданство. Теперь я германский гражданин и въехал сюда по визе. Был в Новосибирске в консульстве и сообщил, что цель моей поездки — бизнес в Н-ске.

— Страхуешься, значит? — усмехнулся генерал. — Чтоб не кокнули?

— Страхуюсь, — признался Жека. — Я ж не знаю, чего от вас ждать.

— А чего ты от нас хочешь ждать, Женька? Чтоб тебя хлебом-солью и розами встречали? — сурово спросил генерал. — Ты сделал всё наперекор и смотался отсюда, подставив абсолютно всех нас перед московскими. Ладно… Это дела давно минувших дней. Говори, что тебе надо. И уже поконкретней. Мы тут не в словоблудие играемся.

— Комбинат мне не нужен, — заявил Жека. — Акции я продам. И комбината и ТЭЦ. Если мне за них дадут хорошую цену. Столько, сколько они реально стоят.

— А какие у тебя козыри? — усмехнулся генерал. — Давай, раскрывай свои карты.

— Я возобновлю транши по немецкому кредиту, — уверенно заявил Жека. — Строительство будет продолжено. Но на моих условиях.

— И какие же у тебя условия? — спросил Хромов. — Ты не в том положении, чтоб какие-то условия выдвигать.

— Кредит будет получать строительное управление комбината, деньги будут идти моему доверенному лицу, — ответил Жека. — Я не хочу чтоб их украли.

— И что же это за доверенное лицо? — усмехнувшись, спросил Хромов. — Мне интересно, кому ты вообще доверяешь.

Жека хотел уже назвать имя и фамилию директора строительного управления Володарова Сергея Нефёдыча, как вдруг понял, что сейчас назови он фамилию простого советского инженера, который будет управлять денежными потоками в миллионы долларов, завтра же Володаров перестанет жить. А то и в течение месяца. Вывезут куда надо, будут пытать и так или иначе отнимут деньги. Ещё и семью замочат. Что мог противопоставить советский предпенсионер против городской мафии? Ровным счётом ничего. Измордуют и засунут в бочку с цементом.

— Доверенным лицом буду я, — уверенно сказал Жека. — Я лично буду контролировать ход строительства и распоряжаться деньгами.

Сильный ход. Ничего не скажешь…

— Ты кредитными деньгами сам будешь распоряжаться? — криво усмехнулся генерал. — А что так? Не доверяешь никому?

— Ну, если говорить начистоту, то доверяю я многим… — ответил Жека. — Только боязно им миллионы долларов давать. За них самих боязно. Поэтому я открою фирму. Малое предприятие. И через него буду деньги переводить. Напрямую строительному управлению и аффилированным по договорам конторам. Например, зарубежным, с ценными иностранными специалистами.

— Как знаешь… — недовольно сказал генерал. — Хоть всё это попахивает какой-то Остап-Бендеровщиной, ладно… Чёрт с тобой. Делай то, что считаешь нужным. Но знай…

Генерал помолчал, выдерживая значительную паузу, потом встал с кресла, неторопливо прошёлся до окна, закинув руки за спину.

— Чтоб мне никаких тут противозаконных действий не было! — веско сказал Хромов, не поворачиваясь к Жеке. — Ты думаешь, что приехал сюда и будешь тут условия нам ставить, на нашей родной земле? Не ты один знаешь про отель «Авангард» во Франкфурте. Троцкого Сталин даже в Испании достал. Понял? А сейчас иди.

— До свиданья, — сказал Жека безмолвному генералу и вышел в коридор.

Очень плохо. Они, естественно, выследили. Через посольство или как… Узнали, где они со Светкой живут. И она постоянно может быть в опасности! Надо как-то связаться с ней, чтоб переехала. Хотя бы к Клаусу. Чёрт… А вдруг это Клаус и сдал? Да не! Пацан свой, с бригады. Не может быть. У Сахара руки длинные, мог и сам провернуть…

Настроение сразу упало чуть не до нуля. Жека понял, что его в Германии, возможно, пасли плотно. И куда не переедь, отыщут везде. Нет… Змею рубят с головы. Только здесь, в России, кроются все его беды. Надо завершить дела здесь. При этом придётся идти по самому краешку, как по лезвию бритвы…

Первым делом Жека решил съездить в стройуправу, узнать, как идут дела на комбинате, из первых рук. Вполне возможно, для народа была одна правда, для тех, кто в теме, — другая. Правильней было бы позвонить сначала Володарову, но откуда… Не из телефона-автомата же. В Германии Жека слышал про какие-то новые средства связи, которые назывались «пейджеры», и что с них якобы можно хоть откуда звонить, но здесь такого еще и в помине не было.

Жека даже не узнал контору строительного управления — она вся была завешана рекламой и вывесками. Похоже, в связи с тяжёлым финансовым положением многие помещения отдали в аренду коммерсантам. Чего тут только не было. Жека остановил «девятку» у входа и стал разглядывать разноцветные вывески. «Парикмахерская 'Элена», «Адвокатская контора 'Пономарёв и Ко», «Ритуальное агентство 'Харон», «Ателье 'Незабудка», «Оптово-розничный магазин 'Марс и Сникерс», «Кондитерская компания 'Империал», «МММ — нет проблем!». Странно, но торгово-закупочной фирмы «Сибирь Великая», которую Жека подарил Славяну на свадьбу, здесь не было. Походу, как Жека и советовал, пацаны сменили дислокацию и, возможно, разрослись. Ещё во времена Жеки помещение магазина стало маленьким, да и таскать тяжеленные компьютеры и оргтехнику на второй этаж и обратно было неудобно.

Здание АБК «Стройуправы» больше не охраняла вневедомственная охрана — на вахте сидел обычный дедок лет семидесяти из заводской ВОХРы, одетый в форменный синий пиджак и брюки. На голове фуражка с зелёной кокардой «Ведомственная охрана МПС СССР». И дед Жеку узнал! Увидел, даже встал со стула от удивления.

— Ничего себе, пропавший молодой директор пожаловал! — радостно сказал он и протянул руку. — Какими судьбами, Евгений Александрович?

— Да какими… — рассмеялся Жека. — Решил вот проверить, как тут у вас дела идут. Слухи ходят, что не очень-то и хорошо.