— Я подумываю продать эти акции, — заявил Жека. — Но желание пока не окончательное. Пока прицениваюсь.

— А вы с нынешним владельцем предприятия не говорили? — спросил Аристарх.

— Нет, — покачал головой Жека. — Я съездил на электростанцию, пообщался с рабочими и понял, что это нехороший актив. Дрянной актив. Я хочу избавиться от него.

— Пройдёмте ко мне в кабинет, посмотрю котировки на компьютере, — заявил Аристарх.

Поднялись на второй этаж, в служебную часть биржи, в директорский кабинет. Там делец сварил кофе себе и Жеке и уже потом сел за компьютер, усадив Жеку рядом на стул.

— Почти все акции сейчас у директора предприятия, — сказал Аристарх, поклацав клавишами и изучив котировки. — В продаже очень мало, доли процента. И цена на них бросовая. В пределах погрешности. Даже не рубли, а копейки. В долларах эти акции вообще не торгуются.

— Что будет, если я выброшу свои акции на рынок? — спросил Жека. — Впрочем, я знаю. Они ещё больше упадут в цене.

— Именно так, — подтвердил Аристарх. — Цена на акции обрушится ещё больше, и вы продадите их по цене пачки сигарет. Знаете… Всё-таки не продавайте пока этот актив — мой вам совет. После собрания акционеров будет проведена новая капитализация общества, и наверняка цена изменится в лучшую сторону. И поговорите с директором, возможно, он купит у вас эти акции. 30 процентов — это, конечно, не управляющий пакет, а такой, заградительный, с правом «вето». Вы сможете блокировать все решения директора.

— На практике это не значит ничего, — усмехнулся Жека. — Хорошо. Спасибо за консультацию. Буду думать, что делать дальше.

А дальше… Дальше было несколько вариантов, как вернуть свои деньги. И тот вариант, что предложил Аристарх, выглядел самым сомнительным с деловой точки зрения. Акции можно хранить, забив на них, но владелец предприятия в любой момент мог через суд сделать делистинг Жекиных акций, так как он не принимает участие в работе акционерного общества. Или провести эмиссию новых акций, получив таким образом больший процент. Да всё, что угодно мог сделать! Значит, это был точно не вариант.

Придётся искать другие ходы решения проблемы…

Жека решил свой пакет акций ТЭЦ продать обратно комбинату. Много бы брать не стал — всего-то за те же 27300 долларов. Ну, или за 30 штук. В масштабах гиганта металлургии, пусть даже и лежащего на боку — тьфу.

Но для этого сначала нужно прозондировать и подготовить почву. На следующее утро встал пораньше, по будильнику. Выглянул в окно — Валькина малолитражка ещё стоит. Пока завтракал и делал зарядку, постоянно смотрел в окно — опасался, что она уедет раньше времени. Но нет. Валька, как и любая женщина, предпочитала на работу опаздывать, чем приезжать раньше. Даже в 8 часов, когда над городом разнёсся протяжный заводской гудок, Валька ещё не вышла из подъезда, хотя Иван, прилично одетый и с портфелем в руке, уже пошёл быстрым шагом на работу, удивлённо поздоровавшись с Жекой, курившим у подъезда.

В это время какой-то молодой мужик в спортивном костюме неспешно проходил мимо дома, искоса посмотрел на Жеку, стоявшего поодаль, у маленькой красной иномарки, и вошёл в подъезд. Странно, но дверью в квартиру не хлопнул, да и лифт не заработал. «Поссать, наверное, в мусоропровод зашёл», — подумал Жека. По идее, надавать бы ему пинкарей да выгнать на улицу, но, во-первых, связываться не хотелось, а во-вторых, сам такой же был. Конечно, Славян или Сахар накостыляли бы быстро…

Хотел выкурить ещё одну, но не успел — из подъезда донёсся громкий женский крик. Кричала, кажется, Валька, и кричала совсем близко, у лифта! Походу на гоп-стоп её мужик взял!

Жека рывком открыл дверь в подъезд и мигом взбежал на первую площадку. Там и в самом деле стоял мужик, только что вошедший в подъезд. Вернее, лежал. Валька приземлила его и сейчас прижала коленом к полу. Сумочка расстёгнутая лежала на полу. Да… Идея явно неудачная — напасть на старшего лейтенанта милиции, пусть он даже в мини-юбке и туфлях на шпильке. Но схватка, хоть и была молниеносной, всё же закончилась потерями для Вальки — каблук на одном туфле отлетел, юбка порвалась, да и на колготках были разрывы — сквозь чёрный нейлон было видно белоснежную кожу.

Валька держала мужика в цугцванге — это когда не знаешь, что делать, а каждый ход хуже того положения, в котором сейчас находишься. Ну что бы она вот сейчас делала без Жеки? Оружия нет, наручников нет. Наверняка грабитель сделал бы попытку вырваться.

— Вовремя ты, — призналась Валька, увидев Жеку. — Подержи его, сейчас в милицию позвоню.

— Зачем держать? — удивился Жека. — Делаешь вот так, и всё.

Жека стянул с мужика олимпийку и связал рукавами руки, закинув их назад.

Валька ушла, собрав в сумочку рассыпавшиеся причиндалы, а Жека присел на ступеньку. Мужик в это время стал просить его отпустить.

— Слышь, братан, Христом богом прошу, отпусти, нельзя мне в мусарню, я на условном сейчас, — едва подняв голову от бетонного пола, попросил грабитель. — Меня сразу в тюрягу закатают.

— Закатают и правильно сделают! — заявил Жека. — Ты, если на гоп-стоп идёшь, хоть знай, на кого можно чавку разевать, а на кого нет. Что ты на цыг, которые наркотой барыжат, в напёрстки катают или гаданием обдуривают, не наезжаешь? Или ещё на фармазонов каких? Отпустить я тебя бы мог, но у меня с этой милой девушкой важные дела, и она сильно разозлится. Так что лежи и не квакай. Сейчас мусора приедут, и поедешь в Тугайское. Знаешь, что это такое? Знаешь, чью ты дочку только что ломануть хотел?

— Братан, я не хотел в натуре! — по-блатному завыл мужик. — Зашёл в подъезд, хотел поссать в мусоропровод, потом спускаюсь, смотрю — краля такая из лифта выходит… Ну и захотел сумочку у неё ломануть. А она на пол сразу повалила.

— Дурак ты и лох, — рассмеялся Жека. — А раз дурак, должен страдать. Я тебе все расклады рассказал. В камере расскажешь, как тебя тёлка повязала и в мусарню сдала — пусть братва поугарает.

Тут мужик стал материться на весь подъезд, громко орать, да так, что на первой площадке открылась дверь и выглянула бабка в платочке и пёстром халате.

— Вы что тут устроили, пьянь подзаборная? — сурово спросила бабка, увидела, что гопстопщик лежит связанный, и разошлась ещё больше, со злостью глядя на Жеку. — А с этим что ты сделал? Весь нос у него в крови! Сейчас милицию вызову!

— Мать! Он меня ограбить хотел! Избил! — зашамкал мужик беззубым ртом. — Отпусти!

— Сейчас милицию вызову, она и отпустит! — недовольно сказала бабка и пошла в квартиру.

— Не надо мусоров, мать! — заорал грабитель. — Куда пошла, сука старая??? Освободи, пожалуйста, мать!

— Ну вот как тебя ещё назвать? — ещё больше рассмеялся Жека. — Тупой и ещё тупее. Щас старуха мусоров вызовет, и тебя точно закроют.

Впрочем, закрыли и так. Через пять минут подлетел серый неприметный «уазик», откуда выскочили четыре мужика в камуфляже, бронежилетах и в масках, в руках — «калашниковы». Посторонний человек подумал бы, что это ОМОН, но Жека сразу увидел, что знаков различия на них нет, так же как и принадлежности к какому-то спецподразделению. Это были просто вооружённые люди — силовая бригада генерала Хромова.

Жека не знал, кому звонила Валька, — возможно, у неё с отцом была договорённость, куда звонить в случае подобного форс-мажора. А возможно, она и сама знала номерок спецназа. Жека как-то прибегал к её знакомству в местном ОМОНе, когда надо было сопроводить груз дорогих компьютеров из аэропорта. Во всяком случае, это была не обычная группа захвата. Навряд ли они повезут этого гопстопщика в РОВД. Скорее, грохнут и бросят в реку.

Предвидя, что и самому можно огрестись, как только бойцы забежали в подъезд, топоча ботинками, Жека поднял руки и крикнул:

— Свой! Вон того вам надо, что лежит на полу.

Однако свой — не свой, вполне могло быть и так, что упаковали бы с этим грабителем, и увезли на разборки, если бы не Валька. Она вышла из лифта и дёрнула за рукав того, кто целился из автомата в Жеку: