— Верно, Григорий Васильевич, — смело бросился на амбразуру Дугин, — и даже не на одну, если вы о «Национальной гордости великороссов». Он не раз и даже не десять раз прямо писал, что русских держиморд нужно держать в ежовых рукавицах… держиморды, конечно, среди русских встречались, этого нельзя не признать, но зачем же всю нацию под одну гребенку грести?

— Хм… — после некоторой паузы высказался опять Романов, — про русских вы достаточно внятно высказались, не пора ли перейти к еврейской национальности? Ведь у вас в программных документах про нее много сказано, так?

— Совершенно верно, — кивнул Дугин, — это будет прямое продолжение моих слов про угнетенное русское большинство…

Собравшиеся с трудом, но проглотили эту сентенцию Гельевича, вслух никто ничего не заметил.

— Согласно последней переписи населения СССР доля евреев в общей численности составляет 0,6 процента, тогда как в науке, культуре и образовании эта доля больше чуть ли не на два порядка. В Союзе кинематографистов 36 процентов, в Союзе писателей 42 и так далее. И это вызывает справедливое возмущение русского большинства.

— Вы что, собираетесь вернуть ценз оседлости? — не выдержал Аркадий Райкин, — вспомните, чем закончила Царская Россия, в которой такой ценз был до самого 17 года.

— Никто никаких цензов вводить не собирается, — ответил Дугин, — а просто пришла пора наконец уравнять права всех граждан нашего государства…

— И как вы себе представляете это уравнивание прав хотя бы на примере Союза кинематографистов? — продолжил Райкин.

— Минутку внимания, — повысил голос Романов, — давайте не будем сбиваться на обоюдные перепалки, а будем соблюдать культуру общения. И регламент. Общество высказалось, теперь очередь Комитета — кто от вас будет выступать?

Комитетчики переглянулись и предоставили слово председателю московской синагоги Фишману.

— Прошу вас, Яков Лейбович, — кивнул ему Романов.

— Товарищи, — так несколько неожиданно начал он свою речь (люди из Общества синхронно ухмыльнулись, но про тамбовских волков никто сказать не решился), — поднятая товарищем Дугиным тема весьма взрывоопасна и способна серьезно расколоть наше общество. Вспомните, что антисемитизм существует на Земле уже не одну тысячу лет, еврейская алия перенесла немало волн гонений и притеснений помимо всем известного Холокоста. И ничем хорошим для притеснителей евреев это не заканчивалось — вспомните, чем была Испания до инквизиции и изгнания евреев и чем стала после… ничего хорошего ей это не принесло. Полякам изгнание евреев тоже ничего не дало, кроме трех разделов страны. История Российской империи также дает нам немало уроков в этой области — не побоюсь сказать, что одним из главных разрушительных сил для царизма стал пресловутый ценз оседлости. Да и Гитлер вместе со всеми своими приспешниками, которые задумали окончательно решить еврейский вопрос, закончил очень плохо…

— Яков Лейбович, — не удержался от ответа Дугин, — поверьте, никто даже и в мыслях не имеет какое-либо притеснение еврейства, мы говорим только о выравнивании прав.

— Я не закончил, — резко оборвал его Фишман, — весь наш Комитет считает, что тема выравнивания прав безусловно имеет право на существование, но делать упор в этом выравнивании на еврейском вопросе — это огромная ошибка, которую нельзя допускать ни при каких обстоятельствах…

На эту сентенцию никто уже не нашел, что сказать, поэтому Фишман продолжил.

— Давайте все же не будем забывать о всех бедах и невзгодах, которые понесла еврейская диаспора во время Второй мировой и Отечественной войны — только на территории Украины было физически уничтожено более двух миллионов… — он тоже налил воды в стакан, выпил и закончил свою мысль, — героическая Красная армия и героический советский народ не допустили окончательного решения еврейского вопроса, о чем мы всегда будем помнить. Но советскому народу через сорок лет совершенно не к лицу вытаскивать из старого сундука пыльные обвинения евреев во всех смертных грехах… и будить в простых людях химеру подозрительности, разжигая взаимную ненависть в разных национальностях. Мы все сидим в одной лодке, и если начнем грести в разные стороны, подумайте, чем это закончится.

— Лодка будет кружить на одном месте, — Романов задумчиво дорисовал картинку, нарисованную Фишманом. — Еще кто-то желает высказаться?

— Можно мне? — поднял руку Аркадий Райкин, генсек молча кивнул, тогда тот начал свое выступление, — давайте подвинемся ближе к теме, заявленной товарищем ээээ… (Дугиным, помог ему Фишман) товарищем Дугиным — относительно непропорциональной численности различных национальностей в творческих ээээ… союзах. И вообще в культуре и искусстве — это же ведь была главная ваша претензия, товарищ эээ… Дугин?

— Не самая главная, — угрюмо отозвался он, — но одна из…

— Хочу напомнить, что в мировой практике такие диспропорции встречаются сплошь и рядом — например итальянцев в США что-то в районе трех процентов, а в голливудском кинематографе их уже гораздо больше… что-то около 15%.

— Россия это не Голливуд, — так же угрюмо прореагировал Дугин.

— Абсолютно верно,- не стал спорить с ним Райкин, — но тенденция, как говорится, налицо. Другой пример — в странах Юго-Восточной Азии, Вьетнам, Индонезия, Малайзия, количество китайцев в высших эшелонах опять же превышает их долю в населении чуть ли не в десять раз. Там все владельцы крупных компаний родом из Китая… и называют их в народе, только не смейтесь, азиатскими евреями… то же самое можно сказать и про армянскую диаспору во Франции, например.

— Продолжайте, Аркадий Исаакович, — подбодрил его Романов, видя затянувшуюся паузу.

— Я привел эти примеры затем, — продолжил Райкин, — что жизнь это очень сложная и непредсказуемая вещь, в которой могут встречаться самые разные отклонения от среднестатистических цифр…

Но тут уже не выдержал и ввязался в перепалку Дмитрий Васильев, номинальный лидер НПФ «Память».

— Аркадий Исаакович, — сказал он довольно на повышенных нотах, — при всем моем уважении лично к вам и вашему творчеству, все же не могу не возразить по существу изложенного…

— Излагайте, — согласился Романов, — только коротко.

— Я насчет армян во Франции, — сказал Васильев, — действительно, армянская диаспора там довольно велика и влиятельна, однако каких армян из тамошней элиты можно вспомнить без подсказки? Азнавура да актрису Сильвию Вартан разве что… еще пара известных футболистов, кажется, есть. А теперь перейдем к тому же Союзу кинематографистов СССР и почувствуем разницу.

— Брек, — сразу же пресек готовую начаться перепалку Романов, — лишаю вас слова, Дмитрий Дмитриевич — эта тропинка заведет нас в никуда. Еще кто-то хочет высказаться конструктивно?

— Я хочу, — поднял руку Лысенко.

— Без подсчета процентов в союзах? — уточнил Романов.

— Абсолютно без этого, — наклонил голову тот.

— Тогда говорите, Николай Николаевич, но в рамках регламента.

Лысенко, молодой еще парень, особенно на фоне остальных, ему всего-то 25 лет исполнилось, откашлялся и начал.

— Я хотел бы оставить в стороне еврейский вопрос (сидящие напротив деятели из Комитета одобрительно закивали головами) и немного углубиться в тему дискриминации русского большинства в Союзе. Я в курсе, что эта тема возникла давным-давно, в туманные послереволюционные годы, и наверно базировалась на каких-то реально существовавших вещах. В Царской России действительно у русской национальности существовали некоторые привилегии… хотя если углубиться в этот вопрос… хорошо, не будем в него углубляться, — быстро поправился Лысенко, видя реакцию оппонентов, — а продолжим строго в рамках…

— Итак, давайте просто согласимся с тем, что некоторое поражение русских в их правах имело под собой весомые основания в двадцатых годах нашего века. И повлекло за собой некоторое выравнивание в положении других национальностей. Однако со времен Октябрьской революции миновало уже почти семьдесят лет, товарищи, — Лысенко провел взглядом по собравшимся, не увидел желания возражать и продолжил, — не пора ли нам слегка подкорректировать заветы классиков относительно этого вопроса? Ведь как говорили те же классики — марксизм это не догма, а руководство к действию, верно?