— Дивюсь то, что тачло мне нужно. В пределах пяти косарей. У меня на обмен микрик есть, плюс доплата.

— Хде микрик? — хрипло спросил второй разводящий, низкорослый крепыш с тюремной рожей, широкими плечами и кулаками словно кувалды.

— Там! — мотнул плечом Жека. — Пойдём посмотрим.

Жека подвёл бандитов к микроавтобусу и показал им. Сел на водительское сиденье, тронулся с места. Включил фары и дворники. На этом проверка машины была закончена.

— З документами 5 тисяч, без документив 2 тисячи баксив, — сказал хриплый, и внимательно посмотрел на Жеку. С одной стороны, стоило бы согласиться, но такое лёгкое согласие говорили бы о том, что с машиной не всё в порядке, поэтому Жека отрицательно покачал головой.

— Это мало. Нет. Давай три косаря и рука по руке! — заявил он.

— Дви з половиною остання цина! — решительно сказал амбал. — Мне не продашь — никому не продашь.

— Ладно, две с половиной! — согласился Жека. — Давай бабло.

Бандиты отдали Жеке деньги, но зорко наблюдать за ним не перестали, ожидая, что он будет делать дальше. А дальше он выбрал 3-й БМВ чёрного цвета. В Сибири за такое пятилетнее тачло просили 10 тысяч баксов. Здесь оно стоило 5 тысяч.

Продавец, мутный по виду тип, расхваливал машину, говоря, какая она хорошая и все документы на руках. Вот, смотри, мол, все номера на кузове и двигателе совпадают. Вот, смотри, как ездит! Хозяин газовал по пустырю, показывая, что машина летает как ласточка. Жека усмехнулся, отслюнявил 5 тысяч долларов, забрал ключи и документы и хотел уже сесть в машину, когда к нему подошли пара качков. Походу, крыша продавца машины. При отсчёте денег хозяин видел, что у Жеки ещё осталось пятьсот долларов. Видать, решили прибрать и их. Вот только удастся ли это…

— Чё надо? — Жека недружелюбно уставился на амбалов. — Пошли нахер!

— А що ти такий крутий? — разминая плечи, вращая бритой головой и пудовыми кулаками, сказал один амбал. — Тоби голову пробити або як?

Второй качок, чуть пониже ростом, но такой же широкоплечий, с усмешкой смотрел на первого. В наезде не участвовал, предполагая, что и кореш его справится, сделает всё как надо. Кого тут бить-то? Лох какой-то в запачканной краской джинсе. Походу, на стройке где-то работает. Такого развести как в рожу плюнуть.

— Так ты рискни, — посоветовал Жека. — Только смотри, как бы свой чайник не пришлось собирать по кусочкам. Чё лыбишься?

— Що ти сказав, чмо? — рассвирепел амбал, но, видя, что Жека лишь с усмешкой наблюдает за ним, не выказывая ни малейшей доли страха, чуть размахнулся и провёл сильный джеб левой рукой, надеясь поймать наглого лоха. Мгновенно уйдя от удара вниз и сев в низкую стойку кибадачи, и уже из неё, от бедра, Жека провёл прямой удар нукитэ-цуки, четырьмя расправленными пальцами правой руки. Прямо в половые органы качка. Жека почувствовал, как его рука в ударе дошла чуть не до бедренной кости, смяв в кашу всё, что было перед ней. Вернув руку к поясу, левой рукой, кулаком, провёл прямой удар в коленную чашечку, разбив её и сустав. Нога качка вывернулась в обратную сторону от нормального положения, и он, дико заорав от боли, упал на колено. Таким образом и его рожа оказалась в прямой досягаемости из низкой стойки. Жека повторил удар пальцами правой руки, только двумя и прямо в глаза нападающего. Именно так он как-то давным-давно ударил Намаса, цыгана, державшего в страхе половину района и который слыл хорошим бойцом и безжалостным гоп-стопщиком. Намас тогда уехал в больницу с двумя опухшими дырами на месте лопнувших и вытекших глаз. Качка ждала та же участь. Глазные яблоки хрустнули и лопнули, выбросив прозрачную жижу. Бандит вскрикнул и отрубившись, повалился на бок.

Вся драка заняла три секунды. Второй даже пикнуть не успел, и только стоял, удивлённо вращая шарами, не зная что делать.

— Ти… Що, сука… — прохрипел он и достал из кармана выкидуху, наконец решившись на активные действия. Зря!

Жека лишь усмехнулся и стал прыгать, как боксёр, в ожидании нападения. Бандит сделал один выпад ножом, потом другой. Ни один не достиг цели — Жека быстро уходил от ударов. Но тут сзади услышал какой-то шум. Оглянувшись, увидел, что к нему приближалось ещё по меньшей мере трое бандитов. Стоило, пожалуй, что, завязывать с дракой. Ребята выглядели невменяемыми, поэтому Жека достал пистолет и выстрелил в лоб тому, что с ножом. Потом повернулся и выстрелил несколько раз в сторону идущих качков, сразу бросившихся врассыпную.

На авторынке началась паника, беготня, поэтому Жека, недовольно нахмурившись, сел в машину, завёл её и, сильно газанув, уехал со свистом шин. Вот какого хрена надо было этим мудакам??? Вели бы себя спокойно, и все разошлись по-человечески. Сейчас же придётся срочно валить из города, мало ли что… Да и делать тут по сути уже нечего.

Сахариха в гостиничном номере времени даром не теряла — собрала вещи и сидела, что называется, на узлах, помня просьбу Жеки готовиться к шухеру. Увидев его озадаченное лицо, поняла сразу всё. Любимый опять во что-то встрял…

— Тебя отпускать одного нельзя, — недовольно сказала Сахариха. — То ногой в говно, то спиной об известку. Чё там опять натворил?

— Свет, так получилось, извини! — виновато сказал Жека, скидывая старый окровавленный шмот и надевая новый, купленный вчера. — Какой-то рэкет на базаре наехал. Ну я и пришил их… Иначе никак нельзя было не разрулить! Бежать надо!

— Тачку-то купил хоть? — смягчилась Сахариха.

— Купил! Нормальная! И микроавтобус загнал. Так что всё хорошо! Только сматываться надо! Пошли!

Собрав вещи, вышли из номера и спустились по лестнице. Жека бросил на конторку метрдотеля пару сотен баксов и с досадой махнул рукой.

— Хватит с них! Всё, погнали!

В фойе зашли какие-то люди, по виду туристы, и Жека с Сахарихой, стараясь выглядеть праздношатающимися гуляками, а не рвущими когти преступниками, спокойно вышли из гостиницы. Перед входом стояла чёрная бумерная трёшка.

— Смотри какое тачло! — похвалился Жека. — Пять косарей всего!

— Мда… — неопределённо протянула Сахариха. — Жекич, я тебе на днюху джип за восемьдесят косарей зелени дарила, а сейчас ты… Радуешься этой машине за 5 тысяч долларов?

— Радуюсь! — признался Жека. — Мы сейчас не в том положении, чтоб даже от такой машины рожу косорылить. Всё ещё будет, Свет! Не ссы! На феррарях будем рысачить! Айда в тачку!

Сахариха пожала плечами, словно в мрачной иронии и села рядом с Жекой. Потом оглянулась — вроде никого.

— Я с тобой уже скоро маразматичкой стану! — усмехнулась она. — Последнее время мы что-то всё время только бежим. Все нас хотят пришить. Это что, карма такая?

— Не! Не карма, Свет! — отрицательно качнул головой Жека и завёл машину. — Мы просто живём не по правилам. Сама посуди — мы выглядим и ведём себя как лоховатые бизнесмены, которые лёгкая добыча для всяких отморозков. Вот взять тех украинских бандитов, которые в Киеве у аэропорта на нас наехали. Они же сами облажались. Увидели мой и твой культурный шмот, решили, что мы лёгкая добыча. Будь на нашем месте обычные люди, их бы просто грохнули и тела закопали, и не было бы результата для анализа. Но бандиты не знали, что сами откинутся. А если бы увидели, что я в кожак одет или спортивку, наехали бы они? Нет. Потому что подумали бы, что могут и прилечь на гоп-стопе. И так во всём. В нас видят лохов, и только получив по роже, узнают, что это не так. Мы крутые, Свет!

— Какой ты умный! — восхитилась Сахариха. — Иди сюда, сейчас поцелую!

— Не! Извини, Свет! — уверенно сказал Жека. — Я за рулём! Нельзя сосаться в движении. Вот приедем куда-нибудь и там пососёмся. Извини пожалуйста!

Сахариха улыбнулась и стала смотреть в окно. Вечерело. На улицах Вроцлава зажглись фонари, сделанные под старину. Их свет таинственно играл на домах и покрытой брусчаткой дороге. Стал наплывать туман, из которого торчали острые шпили костелов и старинных зданий. Но вскоре город кончился и началось шоссе.