По-немецки Жека говорил прилично, на уровне производственника — сказалось изучение немецкого языка в техникуме. Училка заставляла выписывать и читать немецкую газету Neues Leben, подписка на которую в 1990 году стоила 9 рублей на полгода, что неизменно вызывало гнев Жекиной матери. «Для чего тебе эти бумажки?» — неизменно ворчала она, давая Жеке красный советский червонец. Однако неисповедимы пути господни… Кто ж знал, что бедный парнишка из многодетной семьи всего через два года будет ворочать миллионами долларов, а также иметь дела с германскими и итальянскими фирмами…

Жекино владение немецким приятно удивило консула и он одобрительно кивнул, гут, мол…

— А кто эта милая фройляйн? — спросил консул, глядя на Сахариху, скромно притулившуюся на стуле.

— Мой деловой партнёр, Сольцова Светлана Андреевна, — уверенно сказал Жека. — Пару недель назад решили отдохнуть. Сначала на Украине, потом в Польше. Но сейчас я решил по срочному делу посетить Германию с краткосрочным деловым визитом. Дело неотлагательное. Но… Сами понимаете, коммерческая тайна.

Консул посмотрел на тысячу долларов, словно нечаянно лежащие в паспорте Сахарихи и смахнул их в стол.

— Хорошо, герр Соловьёв. Ваш случай необычен, но вы уважаемый человек, работающих на благо двух стран, — улыбнулся он. — Я читал о вас в газете, как о новом веянии в немецко-российском бизнесе. Для вашего компаньона мы выдадим туристическую визу сроком на месяц. Этого достаточно для решения ваших дел?

— Вполне! — согласился Жека. — Спасибо.

— Границу советую пересечь в городе Слубице, — заявил консул. — На другой стороне находится крупный германский промышленный центр Франкфурт-на-Одере. Пропускной пункт и таможня там не слишком загружены. Приятного пребывания на территории Федеративной Республики Германия.

На следующий день виза была готова и Сахариха получила официальное разрешение на въезд в Германию сроком на месяц. Проблема разрешилась как нельзя лучше.

Остаток дня провели, шатаясь по Вроцлаву, как настоящие туристы. Смотрели на старинные дома, площади, заходили перекусить в маленькие таверны, где пили чешское пиво и закусывали немецкими сосисками. Все культуры Европы плотно переплелись на старинных городских улицах.

— Ну чё, когда в Гермашку двинем? — спросила Сахариха, когда вернулись в гостиницу.

— Как можно раньше! — уверенно ответил Жека. — Иначе псы твоего батяни найдут.

— Кто найдёт? — удивилась Светка. — Я ж по левым ксивам визу получала.

— Левые ксивы у тебя! — заметил Жека. — Я оформил по своим настоящим. А учитывая влияние и положение твоего отца, это как в колокольчик среди леса позвонил, ищите типа, вот он я.

— И надо тебе было затевать это всё? — с явным неудовольствием спросила Сахариха. — Сейчас бы жил — не тужил. Колпашил по-тихоньку своими делами, с пацанами бухал на районе.

— Потихоньку? — рассмеялся Жека. — После того, как меня в грязь макнули? Они сказали отдать то, чем я год занимался, и во что душу, можно сказать вложил! Ни хера! Не так то-это легко, Свет. Я не хочу быть лохом и шестёркой на побегушках Иваныча!

— Что ты натворил? Почему тебя все ищут? — прямо спросила Сахариха, глядя Жеке в глаза.

— Ничего особенного, — пожал плечами Жека. — Они вынудили меня продать мой пакет акций металлургического комбината. Я сильно потерял в деньгах, потому что продал им акции за копейки. Но 29 процентов акций не были в продаже. По закону их должны были продать за ваучеры. Когда началась ваучеризация, я надыбал ваучеры и за них купил всю ваучерную часть акций. Таким образом став главным акционером с правом решающего голоса, и этим плюнул им в рожи. У меня ещё остались ваучеры и на них я купил управляющий пакет акций городской ТЭЦ. А это предприятие стратегическое. Естественно, этими мутками я подписал себе приговор. После этого сжёг все мосты, похитил тебя и вот я здесь. Как видишь ничего криминального. Но за комбинатом стоит мафия твоего батяни, так что мне пришлось уехать.

— Хе, — усмехнулась Сахариха. — Узнаю тебя. Так получается, они сейчас ничего не могут сделать без тебя? У тебя же управляющий пакет акций.

— Теоретически могут, — задумался Жека. — Наверняка они скоро проведут общее собрание акционеров и ждут, что я приеду туда. Только будет ли у них кворум? Для этого надо, чтоб пришло не менее 50 процентов акционеров. У них только мои 20 процентов акций. Они, конечно, могут попробовать докупить 30 процентов акций на бирже, но это будет трудно, да и есть ли они там в таком количестве? Акции комбината сейчас гуляют по скупкам и частным инвесторам.

— А если всё-таки будет кворум? — настаивала Сахариха.

— В худшем варианте они выберут совет директоров и напечатают устав, где будет другая, меньшая сумма акционерного капитала, — уверенно сказал Жека. — Тут же проведут эмиссию акций. Или попробуют изъять мою часть акций через суд. Это если я не заявлю свои права на них. Но я заявлю. Я отдам их в управление в какой-нибудь венчурный зарубежный фонд, и уже он будет представлять мои интересы в России. Чтоб управлять комбинатом, мне не придётся возвращаться в Россию.

— Какой ты умный! — восхитилась Сахариха. — Утютю, иди сюда!

Ночь прошла быстро… Утром заказали завтрак в постель. Яичница с беконом, тосты, джем, кофе. После завтрака Жека решил ехать на местный авторынок. Решил скинуть палёный микроавтобус, на который не было документов, добавить денег и купить другую машину, уже легальную. Пару-тройку тысяч баксов на это можно было выделить.

— Поеду, посмотрю, чё тут есть! — заявил Жека, надевая старую одежду.

— А чё в старье поехал? — удивилась Сахариха.

— Мне каждый день новьё покупать? — усмехнулся Жека. — Торговля тачлом по всякому может повернуться, знаешь ли… Будь готова смываться по быстрому.

И в самом деле, могло повернуться по-всякому, поэтому Жека сунул в карман нож и пистолет, взятые у мёртвых бандитов. Он давно уже никому не доверял и делал всё, по нескольку раз взвесив за и против.

Выйдя на улицу, Жека сел в машину и медленно поехал по улице. У одного из домов мужик в рабочей одежде ковырялся с машиной. Это был ушатанный БМВ лохматых годов. Жека притормозил, вышел и остановился рядом. Через пару минут мужик обратил на него внимание и что-то спросил по-польски. Естественно, Жека не смог понять, о чём он. Поэтому начал разговор на немецком. Показывая на микроавтобус, сказал, что сам он неместный и хотел бы скинуть машину по-дешёвке. Наполовину жестами, наполовину догадками сумели понять друг друга. Мужик что-то показывал руками, но, видя, что Жека не понимает ни бельмеса, прямо на земле отвёрткой нарисовал маршрут. Ехать было недолго. Польша промышляла скупкой и перегоном на Украину подержанных машин из Германии, и авторынков тут была уйма.

Ближайший находился на улице Генриха Сенкевича, прямо на пустыре. Остановив микроавтобус недалеко от рынка, Жека пошёл по территории, разглядывая стоявшие на продаже машины. Судя по обилию среди продавцов каторжных рож, в которые кулак просится, заправляли тут украинские и польские банды, сбывавшие ворованные в Германии тачки для дальнейшего перегона на Украину и дальше, в Россию. Среди толпы слышалась польская, украинская и русская речь.

Машины на вид неплохие. Небольшие седаны Фольксваген, БМВ и Ауди стоили от 5 тысяч долларов. У Жеки было 3 тысячи. Остальное он хотел добрать, продав микроавтобус, который стоил намного дороже. Но был и минус — отсутствие документов. Однако разве это когда-нибудь было проблемой для успешного автобизнеса?

Видя, что Жека ходит и присматривает машины, к нему тут же подошли пара разводящих — крепких парней в кожанках, но, видя, что он по-польски не говорит, перешли на чистый западноукраинский, однако и на нём Жека не стал разговаривать.

— Чё ты лопочешь по колхозному? — уверенно спросил он по-русски. — Я с Урала. Приехал за тачлом. Говори по русски.

— Москаль? — усмехнулся здоровенный лысый мужик в джинсах и кожанке. — Що дивися?