Жека подошёл к скрежещущему винчестером включенному компьютеру. На пузатом экране список развлекательных заведений Франкфурта с адресами и телефонами. И короткая информация о них.

— О кей, — со смехом согласился Жека. — Ты умеешь пользоваться компьютером, знаешь английский язык. Пора тебя принимать в свои партнёры.

— Но мы и так партнёры, правда, половые, — томно и в то же время лукаво ответила Сахариха, подошла к Жеке, мягко ступая босыми ногами по ковру, и обняла его. Привстала на цыпочки и поцеловала любимого, закрыв глаза.

…Днём сходили в «Дойчбанк» к Герману Дрефу и открыли банковскую карту на имя Сольцовой Светланы Алексеевны. Пока менеджер заполнял бумаги и составлял договоры, Жека раздумывал, как поступить в их финансовых отношениях со Светкой. Сколько денег ей доверить. Вопрос был очень тонкий и деликатный. Ведь теперь они жили практически как муж и жена. И их многое связывало, в том числе и понятия своеобразной честности, принятые в криминальном мире высшего уровня.

Жека не знал, какая сумма Светке требуется на расходы, а спросить неловко. Сахариха почувствовала тайные мысли любимого и с усмешкой уставилась на него.

— Думаешь, сколько денег мне выделить?

— Думаю, — признался Жека. — Я не знаю, какая сумма тебя устроит. Чем ты собираешься заниматься.

— 100 тысяч в месяц! — дерзко заявила Сахариха и тут же рассмеялась. — Не ссы! Всё не потрачу.

— Что говорит фройляйн? — с улыбкой спросил Герман Дреф. — Мне кажется, она чем-то довольна.

— Оформите месячный лимит карты в миллион долларов, — решился Жека. — Фройляйн Светлана мой деловой партнёр и лучший друг. Именно такая сумма ей должна быть доступна. С небольшим нюансом. Без внеплановых транзакций с моего основного счета. Счёт карты будет пополняться ежемесячно на миллион долларов.

Однако Жека зря переживал, что Сахариха будет транжирить налево-направо. В расходах она была довольно благоразумна, привычки не было бросать деньги просто так. Но при этом, если что-то покупала, будь то одежда, косметика или электроника, всё было высшего качества и по максимальной цене. В среде людей богатых это называлось «вкус».

— Свет, я тебе карту с месячным лимитом в миллион долларов заказал, — неловко улыбаясь, заявил Жека. — Мы финансовых вопросов не касались до этого. Но сейчас я скажу прямо — я тебе доверяю. Ты имеешь доступ к нашим общим деньгам. В процентном соотношении, разумеется.

— Ух ты! Щедро! — восхитилась Сахариха. — Спасибо! Это надо отметить шампанским и лангустами.

После визита в Дойчбанк Жека с Сахарихой направились в модный торговый пассаж «Skyline Plaza», где Сахариха купила себе супермодные фиолетовые лосины со светящейся неоновой полосой, короткие шортики и майку с надписью «Fucke You!», располагавшуюся прямо на грудях. Дерзко! А учитывая, что это, скорее, была половина майки, так как ее длина была меньше обычной, то дерзко вдвойне.

— Посмотри, как тебе! — Светка позвала Жеку в примерочную, когда надела свой прикид.

Ну что сказать… Вид ее кардинально поменялся. В этой одежде ей больше 15 лет и не дашь…

— Хорошо, — похвалил Жека. — Просто прекрасно! Тебе очень идёт. Ультрамодно и современно!

Хотел и себе выбрать что-нибудь кандибоберное. Но никак не мог найти нужный размер. Поэтому купил черные сплошные брейкерские очки «Versace», крепкие высокие берцы на шнуровке, которые носят байкеры и нацисты, и чёрную майку с черепом и костями.

— А ты крут, отец! — хихикнула Сахариха и повисла у Жеке на шее.

Возвратились в гостиницу с полными пакетами, набитыми всякой ерундой. Компакт-диски, аудиокассеты, косметика, парфюм. Сахариха первым делом побежала проверять, что хорошего по купленному музлу. Ожидаемо, это было техно и технохаус, набирающее обороты в Европе.

Когда солнце стало садиться за горизонт и среди высоток делового квартала легли длинные вечерние тени, заказали к отелю лимузин. Сахариха выглядела на миллион! Модно, дорого и стильно. Вызванный стилист навёл ей ультрамодную завивку с пышным начёсом и нарисовал яркий макияж с длинными синими стрелками на глазах и причудливым орнаментом на щеке, похожим на эльфийские письмена в книжке Толкиена. Одежда очень шла Светке. Короткие шортики, фиолетовые лосины на длинных стройных ножках. Маечка с дерзко торчащими грудями под ней, неотягощёнными лифчиком.

— Красотка! — восхитился Жека, вспоминая, как Сахариха в 14 лет гоняла по блатному району «Речка» в спортивном костюме «Адидас» и в кроссовках той же фирмы.

Жека тоже был крут! Мешковатые джинсы-пирамиды с широким кожаным ремнем на заклепках, заправленные в берцы на толстой подошве, майка с черепом и костями, черные брейкерские очки.

В задний карман джинсов положил десять тысяч дойч марок на мелкие расходы — с карточкой таскаться по злачным местам не хотелось.

— Ну что? Погнали? — спросила пританцовывающая от нетерпения повеселиться Сахариха, когда метрдотель позвонил и сказал, что лимузин подан для уважаемых гостей.

Прямо у главного входа в гостиницу, там, где стоянка была запрещена для всех видов транспорта, клиентов ожидал внушительный черный «Роллс-Ройс» с тонированными вкруговую окнами. Вежливо улыбающийся водитель в смокинге и белых перчатках открыл заднюю дверь и сделал приглашающий жест рукой. Садитесь, мол, сэр и леди!

Сначала села Сахариха, потом Жека. Сзади было два места, меж ними сделан большой подручник из красного дерева, обитого кожей, с золочёной ручкой. Любопытно! Потянув вверх ручку, Жека открыл футляр, в котором на чёрном бархате лежали два хрустальных фужера.

— Держи! — Жека подал фужеры Сахарихе, и тут же открыл вертикальный отсек между сиденьями. В нем лежало две бутылки шампанского Шато Брион.

— Ух ты! Круто! — восхитилась Сахариха. — Чё, буханем?

— Давай! — согласился Жека, открывая бутылку и мимоходом отмечая, что шампанское-то холодное. Фирма, предоставляющая лимузины в прокат, заботилась даже об этом.

Лимузин тихо катил по вечернему Франкфурту, Жека со Светкой пили шампанское, смотрели в окно на море неоновых огней реклам, и думали почти одинаково — вот мы и на месте…

Танцевальный клуб «Robert Johnson» находился в очень непрестижном районе, на границе старого центра и промышленной зоны, в здании то ли склада, то ли бывшего завода, прямо на берегу Майна. И это для Жеки со Светкой явилось откровением. В России такие места поставили бы на центральной площади или улице, в самом многолюдном и посещаемом месте.

Впрочем, несмотря на расположение заведения в достаточно непрезентабельной дыре, посторонние попасть сюда не могли — при входе в клуб стояли два жирных мордоворота в черных майках с фирменным логотипом в виде звукового динамика, извергающего огонь. Качки расположились прямо в проходе, закрыв телами дверь, и не пускали всех подряд, профессиональным взглядом оценивая, денежный клиент или нет. Естественно, внутрь в большинстве хотела попасть толпа нищих малолеток, подростков и молодых мигрантов из числа турок и боснийцев. Но администрации заведения такие клиенты были невыгодны, и их отшивали всеми возможными методами, в том числе и кулаками охраны и вышибал.

Лимузин притормозил прямо у входа в танцевальный зал, и вышибалы внимательно осмотрели, кого он там привёз. Денежных клиентов они знали. Но тут приехали абсолютно незнакомые люди. Впрочем, никаких подозрений незнакомцы не вызвали. Весь их вид говорил об уверенности и о том, что деньги у них есть.

Разогнав толпу подростков у входа, охранники расчистили дорогу для Жеки и Сахарихи, и те спокойно вошли в клуб, грохочущий громкими басами. Обстановка внутри оригинальная и ультрасовременная. В ней не было эстетичности модного дорогого хайтека. В ней чувствовалась дешёвая и в то же время элитная брутальность стиля «Индастриал». Интерьер словно подчеркивал концепцию музыки, которая предполагалась как музыка окраин, рабочих кварталов и заводов. Но публика, развлекающаяся тут, не работала на заводах. Это была золотая молодежь и местные мажоры.