Вся публика, что стояла рядом с клеткой, а это как минимум 50–60 человек, пренебрежительно засвистела и заулюлюкала, хотя не стоило бы этого делать. Жека стоял спокойно, и по его виду было понятно, что это не рядовой бомж — рядом с ним было пятеро крепких парней. Но зрители думали, что это парни из многочисленной охраны Адама.

Сам Адам, здоровенный бородатый лысый абрек в папахе с зелёной полоской и костюме от Версаче на голое тело, сидящий в окружении несовершеннолетних девок и двух охранников, с тревогой и недоумением посмотрел на Жеку и понял, что к нему пожаловал серьёзный зверь. Адам что-то шепнул одному из охранников, и тот хотел выйти, по ходу, позвать ещё кого-то на подмогу, но путь ему преградил Олег, вытащивший ствол и показавший, чтоб посыльный вернулся обратно к шефу. Олег был крайне недоволен тем, что дело моментально приняло такой оборот, но как солдат, поступал уже на автомате — либо ты, либо тебя. Иного не дано.

Жека, глядя на злость Фирса, с усмешкой отрицающе покачал головой, словно показывая пренебрежение к Фирсу и нежелание драться с ним. Однако это ещё более озлобило амбала, и он с силой грохнул руками по решётке.

— Слышь ты, козёл, ты зассал? Зассал? Я тебя…

Однако не успел Фирс сказать, что сделал бы с Жекой, как тот вытащил ствол и выстрелил амбалу в ногу, в голень. Прямо через решётку. Тут же началась кутерьма. Завизжали бабы и мужики, стали бежать в разные стороны, натыкаясь друг от друга. Самым первым, ожидаемо, свалил Адам, бросив своих шлюх и прикрываемый охранниками.

— Я тебя ещё найду! — успел крикнуть Адам, как Жека выстрелил в него два раза, и тот поспешно юркнул в главную дверь. Взревел двигатель мощного автомобиля, и босс покинул арену. Сразу же разбежались и зрители.

— Вот не хотел я всей этой кутерьмы! — с досадой сказал Жека. — Какого хера эти черти сами полезли на рожон? Эй! Ты нахера на меня залупаться стал? Ты кто таков? Погоняло как? Фирс что ли?

Жека подошёл к Фирсу и посмотрел на здоровяка, сидящего в железной клетке и прикрывающего голень. Похоже, у амбала была раздроблена одна из костей голени — двигаться он не мог. А может, просто прикрывал рану, чтоб не дать развиться смертельному кровотечению. Фирс находился в недвусмысленном положении — получивший серьёзную рану, да ещё и запертый в клетке, он оказался брошен своими же на верную смерть.

— Открывай дверь! — велел Жека Коляну. — Надо всех этих чертей в больницу.

Пацаны не стали спрашивать, зачем и почему Жека так делает — босс сказал, ему виднее. У Жеки же расчёт был простой, как три копейки. По всему видно, что Фирс — солдафон, и значит, умом не сильно богат. Но боец при этом он был отменный, так же, как и профессионал — Жека заметил шрамы на теле и лице Фирса от ножей, осколков и пуль. Если человек выжил после стольких прилётов, с ним можно иметь дело. Надо только уметь его приручить…

— Берите его и тащите в тачку, ту, которая с охраной шлюх, — велел Жека.

— А… Охранники? — недоумённо спросил Витёк.

— Щас я с ними разберусь, — заявил Жека и хотел уже пойти на улицу, как вдруг охранники забежали сами. Увидев гоняющуюся толпу зрителей, смывающихся кто куда, они решили проверить, что там происходит внутри. И сходу нарвались на Захара с Жекой. Пара минут боя, и оба амбала лежали без сознания на бетонном полу.

— Ну всё, пошли! — скомандовал Жека. — Тащите Фирса в тачло. А этого…

Жека хотел захватить с собой и прибитого азиата, но тот, на удивление, очухался, хотя, казалось, при таких ударах, нанесённых Фирсом, это было невозможно. Однако через мгновение азиат сел на жопу, а ещё через мгновение, потряся головой и словно вытряхивая из неё ненужный мусор, вскочил на ноги и зорко огляделся.

— Нихера себе! — удивился Жека. — Я думал, его приколошматил этот медведь…

— А ты думал, тут всегда всё взаправду? — усмехнулся Фирс. И неожиданно сказал это по-русски.

— Вот нихера себе поворот сюжета, — удивился Жека. — Ты чё, тоже из Раши?

— Из неё! Перебрался сюда как этнический немец из Поволжья, по горбачёвскому переселению, — признался Фирс. — Только после того, как я оттуда смылся, успел уже и во французском Иностранном легионе послужить, и в частных военных компаниях.

— А чё ж тут сейчас хернёй занимаешься? — спросил Жека, идя рядом с Фирсом, которого тащили Захар и Колян.

— Деньги всегда нужны, — поморщившись от боли в ноге, ответил Фирс. — Адам конечно, гондон, но платит без кидалова. Бои договорные, сам понимаешь. Если я побеждаю два-три раза, буржуи начинают ставить на меня. Но я проигрываю какому-нибудь бомжу. Причём, на вид всё честно. Потом бомж мочит всех бойцов, ставят на него, и он тут же проигрывает, опять сливая бабло Адаму. Все довольны были, пока ты не пришёл. Кранты тебе от Адама. У него крыша знаешь какая?

— Мне насрать! А нахера ты начал на меня орать, чтоб я с тобой колотиться пошёл? — возразил Жека. — Я проблему всегда решаю кардинально. Никаких драк. Пуля в лоб и всё. А ты живой, заметь… Тебе же она только в ногу попала. Через пару месяцев будешь бегать как новый. Лечение я оплачу, не ссы. Если из-за меня какое-то говно произошло, я всегда плачу и стараюсь по-доброму, по понятиям разрулить.

Шлюхи, услышав стрельбу, тоже куда-то убежали, и машина охранников стояла пустая. Загрузив Фирса на заднее сиденье «бумера», Жека с пацанами сходили за Клаусом. Отделал его Фирс хорошо, но вроде без переломов. Лежал Клаус в какой-то комнате, больше напоминающей операционную. Хирургический стол с большой хирургической лампой над ним, стеллажи и каталки с инструментами самого зловещего вида, шкафы с какими-то лекарствами, окровавленные простыни и занавески. Видеокамеры на треногах.

Особое подозрение у Жеки вызвали два холодильных ларя, невесть зачем стоящих здесь. Хотел было открыть, но тут же подумал, что содержимое, пожалуй что, ему не понравится. Судя по окровавленному полу и занавескам, тут не лечили, а наоборот, калечили. Или снимали пытки на видео, или изымали органы для продажи. Что, впрочем, одно и то же.

— Тащи его к Фирсу! — распорядился Жека. — Тут нам делать нехер!

Уже хотели уходить, как вдруг у двери, ведущей на улицу, нарисовался Егор и давешний азиат, почти похожий на него, как две капли воды. Разве что ростом поменьше.

— Нагрязнили вы тут, звиздец… — недовольно сказал Егор. — Как теперь работать? Валите быстро, сейчас Адам со своей бригадой зачистки приедет наверняка, если не зассыт. И брательника моего прихватите. Его Кольча звать. Боец хороший и верный…

Жека посмотрел на азиата. Вид у него был помятый, но вполне жизнеспособный. Одет специально в какую-то китайскую жёлтую одежду и штаны, на ногах плетёные онучи. Ясен хрен, косит под монаха Шаолиня. Тут же мелькнула мысль, что набирает в бригаду уже всякую херню, без проверки и разбору. Но всё-таки дал согласие.

— Пусть едет с нами, — разрешил Жека. — И ты собирайся. Если жить негде, я вас устрою. Поработаете пока на меня. Посмотрю, чего вы стоите…

Кое-как поместились в машину. Но всё-таки влезли.

— Езжай в городскую больницу Frankfurter Rotkreuz-Kliniken, что на улице Königswarterstraße, — велел Жека Витьку, севшему за руль. — Туда, где тебя лечили.

Витёк посмотрел на Жеку и усмехнулся. Список жертв сибиряка увеличивался в геометрической прогрессии…

Медсестра в больнице была другая, не та, что в прошлый раз, не блондинка, а миловидная брюнетка. По виду хорватка или словенка. Типичный южнославянский тип внешности. Смуглая кожа, чёрные волосы и карие глаза, но лицо славянское, простое и милое. На бейдже написано «Милана Фрейзер».

Она со скрытым беспокойством посмотрела на толпу парней, из которых двое были порядком побиты, а у одного, похоже, ещё и пулевое ранение.

— Вот. Подобрали на дороге,— смущённо сказал Жека. — Можно определить?

— Я должна по протоколу записать ваши имена и фамилии, — заявила Милана. — И эти господа… Что с ними случилось? У них есть страховка?