— Подожди… — Жека достал из бардачка машины 50 тысяч и протянул Графину. — Возьмите себе, и раздай мужикам, кто сколько заработал.

— Давай! Езжай за нами! — засмеялся Графин и положил пачку денег во внутренний карман куртки. — Ты только приехал, жить повеселее стало, и бабла прибавилось. У Славяна последнее время сижу на ставке начальника охраны. Все правильные стали, босячить никто не хочет, как раньше.

Графин рассчитался со всеми, кто участвовал в налёте на ТОО «Втормет», потом сел в КамАЗ с водителем, и тяжело гружённая машина медленно выехала на дорогу. Жека на «девятке» направился следом, по пути обогнал грузовик, посигналил, махнул рукой на прощание и свернул на дорогу к «речке». Осталось только отдыхать…

Через день Жека поехал к Володарову в контору, просить грузовик, чтобы забрать оборудование, хранящееся в Водоканале.

— Машина нужна, Сергей Нефёдыч, — радостно сказал Жека, поздоровавшись с Володаровым. — Оборудование я нашёл, которое у нас своровали. Вернул его. Денег пришлось дать.

— Вот как… — удивился Володаров. — Спрашивать, конечно, не буду, что и как, это дело не моё, но молодец… Обнадёжил нас. Сейчас позвоню, и «Камаз» приедет.

— Пусть ещё трое работяг в кузов прыгнут, — попросил Жека. — Одному не поднять.

Пока КамАЗ ехал с завода, Жека по традиции выпил кофе, сваренное Леночкой, и выслушал последние новости про строительство.

— Всё хорошо идёт! — заверил Володаров. — Стройка набирает ход, прямо на полных парах пошла, как локомотив. Мы деньги комбинату перевели, которые от нас причитаются. Всё сделали, чтобы оживить производство.

— Ну и хорошо! — заметил Жека. — Значит, немного отдохну.

Отдохнуть, правда, не удалось… Когда на Камазе приехал в Водоканал за тельфером и лебёдкой, встретили его рассерженный Славян с виновато оправдывающимся Графином.

— Вы чё, охерели совсем? — раздражённо спросил Славян, постукивая пальцами по столу.

— А чё такое? — недоумённо спросил Жека, присаживаясь за стол заседаний. — Колись, коль наезжать начал…

Жека конечно накосячил, базара нет… не предупредил Славяна, что полезет на Евсееву кандейку наезжать. Но с другой стороны, братан сам дал карт-бланш в делах.

— Вы знаете, какой кипиш сейчас в городе? — недовольно спросил Славян. — Тут такой херни давненько уже не было.

— Какой херни? — наивно спросил Жека, чем окончательно обозлил Славяна.

— Ты ребёнком-то не прикидывайся! Прекрасно знаешь! — сурово ответил братан и дал знак Графину, чтоб тот тащил водяру и стопки.

Сидел Славян вольготно в кабинете Графина, за его столом начальника охраны, а Графин в присутствии шефа расположился рядом с Жекой, на стуле за столом заседаний. Разлили водку по рюмкам, выпили, закусили огурцами. Потом по привычке закурили.

— Мусоров ты грохнул и сжёг, — безапелляционно заявил Славян. — И Хромов на говно изошёл. Это на него наезд. Его лучшую бригаду приговорил, и ему это очень не нравится. На тебя пока не догадывается, не до этого ему. Но в уме держит, что ты приехал. Мусора сейчас повышенный досмотр транспорта по городу и за городом проводят. Трясут всех подряд. Что ищут, сами не знают, но ищут.

— И что ищут? — с удивлением спросил Жека.

— Догадайся с трёх раз, — мрачно заявил Славян. — Ему Евсей нажаловался, что на него позавчера наехал кто-то по беспределу, людей его перевернул, товар подснял. Допрашивали бомжей, которые сказали, что накануне приезжал какой-то хер на белой «девятке» и накостылял охране. А потом и вовсе грохнули всех. Сейчас груз ищут. Тебя просто гайцы с этой хернёй тормознут и задержат на законных основаниях. А связать дважды два ума много не надо.

— Тут ехать до завода пять километров! — возразил Жека. — Десять минут — и там.

— Да хоть одна минута! — возразил Славян. — Ты понимаешь, что если тебя поймают с этим говном, ты подставишься конкретно и потом уже не отмыться? По лезвию бритвы ходишь, братан…

— Мне плевать! — заявил Жека. — Давай договор купли -продажи напишем, что я у тебя эту херню купил. Вот вообще не проблема. Оформим как оборудование отечественного производства. Кто там заглядывать будет, что лежит в кузове.

Славян посмотрел как на ненормального, потом махнул рукой:

— Пиши! В простой письменной форме. И забирай его нахер отсюда. Только повезёшь, накрой какой нибудь дерюгой.

Засунув договор в куртку, Жека подмигнул Графину и махнул рукой;

— Пошли тачку грузить. Я с работягами приехал.

Ехать действительно было недолго, и на объездной дороге, ведущей к комбинату, гаишники обычно не тёрлись, но в этот раз не повезло. А может, специально ждали. Мусора тормозили все подряд грузовые машины и заглядывали в кузов. Вот и сейчас на обочине стояли пара грузовиков. КамАЗ и 130-й ЗИЛ. Гаишники прохаживались мимо и что-то проверяли в кузовах. Тормознули и Жекин КамАЗ. Водитель через окно подал права неспешно подошедшему толстому краснорожему гаишнику.

— Что в кузове? — мусор с пренебрежением посмотрел на водителя. — Почему люди в кузове?

— В кузове лавки есть, — ответил водитель. — Всё оборудовано для перевозки людей.

— Выходите из машины! — сказал краснорожий гаишник, держа права водителя в руке.

Жека пожал плечами и вышел из кабины, спустившись на землю. Тут же огляделся. Метрах в десяти на обочине стояла патрульная машина, в которой сидел ещё один гаишник, закончивший осмотр грузовиков и севший писать протоколы о нарушениях. У машины стояли и виновато переминались с ноги на ногу два прежде остановленных водителя, ждавших, пока гаер заполнит протоколы. Походу, он решил намотать мужиков, без штрафа эти гондоны никого из грузоперевозчиков не отпускали. Сейчас намотает и Жекин КамАЗ, а ещё хуже, залезет в кузов, увидит, какой груз, спросит документы, а потом стуканет куда надо…

Жека посмотрел на дорогу — автомобилей по ней ехало очень много, и всё это были тяжёлые грузовики, многие с полуприцепами. Дорога у комбината была объездная, так как в центр города грузовикам въезд был запрещён. Весь транзитный транспорт с севера на юг области проезжал по ней.

— Слышь, там сзади не твоя купюра в 10 штук на земле лежит? — спросил Жека у гаера, собиравшегося залезть в кузов и поближе рассмотреть, кто там сидит, и какой груз они везут.

— Какая купюра? Конечно моя! — алчно сказал гаишник. — Показывай где!

— Пойдём! — мотнул головой Жека и пошёл к заднему борту КамАЗа.

Риск дело благородное… Это Жека знал совершенно точно. Работяги, сидевшие в кузове, конечно, могли заметить что-то, но они сидели в будке у кабины. КамАЗ был вездеходный, и даже высоченный Жека кое-как доставал до верха кузова.

Когда гаишник свернул за угол кузова, Жека ударил его в лицо, выхватил из руки права, бросив их на землю, схватил гаишника за воротник бушлата и бросил на дорогу, прямо под колёса проезжавшего мимо полуприцепа, нагруженного бетонными плитами, которые вёз и КАМАЗ-тягач. Мусор не успел ничего понять, как колёса тяжёлой махины пропрыгали по нему, сломав все кости. Но и на этом злоключения гаишника не закончились. Бушлатом его зацепило за колесо, то ли за болты ступицы и сразу за рессоры, и намотало на колесо, провернув тело несколько раз, да так, что голова отлетела в одну сторону, а рука в другую. Водитель полуприцепа, наверное, даже ничего не заметил — подумаешь, машина чуть подпрыгнула сзади несколько раз. Мало ли что… Ремонт дороги в последнее время делали исключительно засыпанием ям кирпичами и шлаком. Вся объездная была в дырах, как после бомбёжки.

Мусор, сидевший в патрульной машине, увидел, что труп напарника, весь перемолотый, валяется на дороге, что-то крикнул, выбежал, но по нему успела проехать ещё одна машина — вахтовый «Урал», везущий бригаду электромонтажников за город. Водила на Урале ехал в десяти метрах от полуприцепа с плитами, и не ожидал, что на дороге появится измолотый труп человека — не успел затормозить.