В это время в дверь постучал, а потом зашел генерал Патрикеев.

— Разрешите обратиться, товарищ главнокомандующий? — зычным голосом спросил он.

— Давайте без чинов, — поморщился Романов, — что там у вас?

— Передвижная телевизионная установка прибыла, все готово к трансляции.

— Что за установка, покажите? — Романов встал и направился к выходу.

Генерал и Воронцов вышли вслед за ним, в зале заседаний стояла здоровенная телекамера, возле которой во фрунт вытянулись два молодца, очень одинаковых с лица.

— Вот, — перешел уже на более приземленный язык генерал, — передающий комплекс «Кедр-3А». Обеспечивает передачу телевизионного сигнала в радиусе пяти километров — как раз до телецентра на Белинке хватит. Можно начинать.

Романов внимательно рассмотрел установку, а следом сделал неожиданное заявление.

— Здесь же, кажется, статуя Минина неподалеку есть?

— Так точно, — взял под козырек Патрикеев, — даже две штуки, одна в Кремле, другая на площади Минина.

— Тогда концепция меняется, — повернулся Романов к выходу, — передачу будем делать с площади, и постарайтесь, чтобы Минин в кадр попал, сможете?

Лэнгли, русский отдел

С самого утра весь этаж здания ЦРУ, занимаемый русским отделом, стоял, что называется, на ушах. Еще бы — прохлопали такое важное событие, как самый натуральный путч в стране, относящейся к их ведомству. Руководитель всей службы Уильям Кейси прочно переселился в кабинет начальника отдела и отсюда напрямую руководил процессами.

— Нас ведь могут и разогнать за это, верно? — жалобно спрашивала помощница Джона Райана, заместителя начальника русского отдела, Памела Андерсон (нет, к той знаменитой секс-бомбе она отношения не имела, просто однофамилица, да и параметры у нее явно не доросли до аналогичных у звезды «Спасателей Малибу»).

— Это уж точно, — хмуро подтверждал Джон, перекладывая из одной стопки в другую очередные сводки из оперативного отдела, — могут. Но до тебя вряд ли эта волна дойдет, ограничатся верхушкой.

— И куда ты пойдешь в таком случае? — поинтересовалась Памела.

— Вернусь в МТИ, — пожал тот плечами, — я еще не все забыл, чему меня там научили.

— Джон, к шефу! — выглянул из своего кабинета начальник отдела Фил Кросби, — бегом!

Джон встал и не бегом, конечно, но быстрым шагом проследовал, куда велели… а там дым стоял коромыслом, так что отдаленные предметы видно было с трудом.

— Еще раз, — пролаял ему Кейси, — что известно на текущий момент… только коротко, без воды!

— Докладываю, шеф, — Джон все же позволил себе некоторую вольность и положил ногу на ногу, поудобнее устроившись в кресле для посетителей, — Романов сидит в городе Горьком, в Кремле продолжается борьба за власть, силовые ведомства пока не задействованы.

— Что такое Горький? — хмуро уточнил директор.

— Большой промышленный город, полтора миллиона населения, примерно в 250 милях от Москвы на восток, раньше назывался Нижний Новгород, переименован… — но тут Кейси прервал его движением руки.

— Это уже неважно, кто и как его переименовал — что там делает Романов?

— Первоначально предполагалось, что он из Варшавы полетит в Ленинград, второй по значению русский город…

— Я знаю, что такое Ленинград, не отвлекайся.

— Окей, не отвлекаюсь, — согласился Джон, — но уже в полете Романов вдруг изменил это решение и приказал сесть в этом Горьком…

— Почему?

— Это пока неясно… могу только предположить две причины — в Ленинграде Романова могли встретить не совсем дружественные люди, раз, и от Горького до Москвы почти вдвое ближе, это два.

— Ясно… — ответил со слегка перекошенным лицом директор, — у меня через… через двадцать минут связь с президентом — что прикажешь ему докладывать?

— Доложите, что ситуация под контролем, — выдал дежурную фразу Джон, — и что наше ведомство держит руку на пульсе событий.

— Это понятно, — поморщился Уильям, — но нужна какая-нибудь конкретика… например хотя бы примерный план наших действий… хотя бы на пару дней вперед например…

— Пожалуйста, — ни на секунду не замедлившись, Джон достал из заднего кармана джинсов сложенный листочек, развернул его и зачитал с выражением, — сегодня же направить нашего агента в город Горький, поближе к действующему президенту… ну то есть генеральному секретарю, это первое…

— Горький — закрытый город, — напомнил начальник русского отдела, — он туда сумеет проникнуть?

— Он закрыт только на словах, — парировал Джон, — в реальности туда ездят все, кому не лень — это не Арзамас-16 и не Свердловск-45, вокруг которых забор и колючая проволока.

— Продолжай, — подтолкнул его Кейси.

— Агенту надлежит разузнать все из первых рук, это как минимум, а как максимум… ну об этот пока помолчим. Перехожу ко второму пункту… второй наш источник в Кремле уже загружен новыми заданиями целиком и полностью, он пока молчит, но есть надежда получить более точную информацию о подковерной борьбе в ближайшие часы.

— А третье что? — спросил Кейси.

— На третье у нас будет аналитика относительно обоих возможных исходов кремлевского противостояния… она пока не до конца сформирована, но к концу дня точно будут первые прикидки…

— Надо ли связываться с Романовым и его конкурентами? — уточнил Кейси, — что насчет этого твоя аналитика говорит?

— Сложный вопрос, — Джон переложил левую ногу на правую, — лично я бы порекомендовал дождаться окончания противостояния, а затем уже присоединяться к победившей стороне.

— Все, — остановил Джона директор, — время Х, надо связываться с Рональдом…

— Нам выйти? — спросил начальник русского отдела.

— Да, пойдите перекурите пока, — и директор жестом показал, куда всем идти.

— У меня уже из ушей дым идет, — пожаловался начальник отдела Джону, когда они вышли в коридор, — не могу я больше курить.

И Минин такой молодой

Перед тем, как записывать свое обращение к народу, Романов все же позавтракал, чем бог послал. Точнее, чем послало управделами Горьковского обкома. К концу завтрака подтянулись и все прочие действующие лица, начиная с первого секретаря обкома.

— Товарищ Генеральный секретарь, — отдал под козырек генерал Патрикеев, — к вашему выступлению перед телекамерами все подготовлено, можно начинать.

— Хорошо, — Романов вытер руки салфеткой, — я тоже готов — далеко отсюда до памятника-то?

— Пять минут пешком или минута на машине, — счел нужным напомнить о себе Христораднов.

— Пойдем пешком, — решил Романов, — так мы ближе к народу будем, а заодно и ноги разомну.

И они поднялись на лифте на поверхность, а потом вышли по очереди на Верхне-Волжскую набережную. Охрана взяла подконтрольное лицо в плотную коробочку, так они и проследовали вплоть до Кремля, Валерия Павловича Чкалова, а затем свернули налево к Козьме Минину-Сухоруку, гордо простершему свою правую руку к небесам. Рядом суетились телевизионщики и чуть поодаль даже собралась небольшая группа любопытствующих граждан.

— Мне одному кажется, — спросил Романов, — что у него правая рука длинновата?

— В войну устанавливали, — начал оправдываться секретарь обкома, — возможно чего-то и недоглядели… а потом не до того было, все привыкли. Но у нас уже в планах заменить этот вариант на более новый, объявлен даже конкурс на лучший проект.

— Нет, так даже нагляднее, — не стал упираться Романов, — с длинной рукой — символизирует силу призыва к народу… но это мы отвлеклись — давайте начинать, — обратился он к генералу.

— Давайте, — засуетился тот, — вам наверно лучше всего будет встать вот на эту точку, — и он топнул ботинком по нужному месту, — тогда Минин очень хорошо попадет в кадр.

— Вопросов нет, встаю, — и Романов занял нужную позицию, а потом показал на любопытствующих, — а это случайные люди или специальная массовка?