— На вид неплохо, даже очень красиво, — согласилась Сахариха. — Лишь бы внутри не было каких-нибудь маньяков, как в семейном отеле.

— Не, Свет, смотри сама! — указал Жека Светке на дом. — Решёток никаких. Люди ходят туда-сюда. Машины стоят. Кароч, кончай дурковать! Пошли узнаем, почём там номер. Снимем ненадолго. Решим как в Германию чапать.

— Машину себе оставим? — спросила Сахариха, выбралась из микроавтобуса и посмотрела на шильдик. — Удобная. Написано Zuk.

— Это микроавтобус польский, — объяснил Жека, заглушил двигатель, вынул сумку с вещами и захлопнул дверь. Постоял, подумал, потом продолжил: — Ты знаешь, он палёный, принадлежит тем бандосам, и его наверняка искать будут. Документов у нас на него нет. С другой стороны… Нам бы машина, конечно, не помешала. Да и заметить её тут надо сильно постараться. Ещё не исключён вариант, что я всех грохнул, искать тачло будет некому. Тем более, я не думаю, что мы задержимся тут надолго. Так что да, оставим пока, без машины трудно в городе. Сейчас отдохнём, решим вопрос с обедом, и надо двигать до немецкого консульства.

Внутри гостиницы было уютно и немноголюдно. В холле, отделанном под старину, на паркете лежал большой персидский ковёр. С потолка свисали хрустальные люстры, на стенах, оклеенных старинными полосатыми, с вензелями, обоями, висели картины. Естественно, копии, но издалека казалось, что оригиналы. Рембрандт, Ван Гог, Микеланджело. Под картинами большие кожаные кресла и диваны. Старина. Уют и респектабельность…

На конторке, как и полагается, бронзовый звонок и несколько ключей в ключнице на стене. Номера были. Тут же сидел пожилой мужик в старинном сюртуке. Увидев Жеку с Сахарихой, опытным взглядом он сразу оценил денежных клиентов и, встав, улыбнулся. Что-то спросил по-польски, но, видя, что клиенты его не понимают, перешёл на английский. По-английски Жека с трудом, но разговаривал — научился самотёком, изучая деловые бумаги и контракты, да и Татьяна, референт его фирмы, поднатаскала в своё время.

Однако, как только метрдотель стал говорить на английском, в базар вклинилась Сахариха. Эх, не зря Светка обучалась в МГУ, да и школу закончила с золотой медалью. Жека думал, что ей медальку просто подарили, уважая Сахара старшего, но нет. Сахариха знала инглиш на пятёрку с плюсом…

— Ты где так научилась спич инглиш толкать? — удивился Жека, когда зашли в номер и побросали шмотки на пол.

— Я как бы на пятаки училась! — обиделась Сахариха и стала раздеваться догола. — Чур я первая в душ!

— Иди! — разрешил Жека, со смехом думая, что сам видел, как училась Сахариха — гоняла в спортивках с Пущей по району и курила на лавках. Но промолчал, справедливо рассудив, что у каждого свои способности к учебе.

После подружки и Жека отправился в душ. Пока плескался, голая Сахариха вольготно расположилась на громадной кровати и со смехом наблюдала за любимым. Упругие белые груди с пухлыми розовыми сосками дерзко уставились в потолок. Увидев Жеку, выходящего из душа и сделавшего быстрое цепкое движение навстречу, Сахариха завизжала и попыталась убежать, но Жека тренированным движением схватил подружку в объятия и притянул к себе, целуя нежные плечи и тонкую шейку. Бегство и поимка были уже как ритуал.

— Ты куда это? — спросил Жека, целуя ароматный ротик. — Всё равно поймаю!

— Какой ты сладенький! — прошептала Сахариха, подставляя груди под жаркие поцелуи.

Жека поднял любимую на руки и понёс к громадной кровати с белоснежной простынью — настоящему траходрому для двух молодых и голодных до секса людей…

Через полчаса лежали обнявшись и молчали, разгорячённые страстной любовью.

— Чур я в душ первая! — хихикнула Сахариха и быстро вскочила с кровати, потянувшись. Молодая, тоненькая, красивая, как богиня любви. Дневной свет как будто проходил насквозь через её стройное тело. И Жека понял, что вот оно, то, о чём мечтал годы. Он и она. И весь мир подождёт…

Мир-то подождал бы, а вот дела нет. В гостинице находился небольшой ресторанчик для гостей, и Жека со Светкой после небольшого отдыха посетили это заведение. В ресторане им понравилось, так же, как и во всём заведении. Налёт классики и респектабельности лежал на всем — от белой крахмальной скатерти до сервировочных приборов — фарфоровых тарелок, хрустальных фужеров и серебряных ложек. На деревянных панелях горели светильники, стилизованные под газовые рожки 19 века, а на полу положен старинный паркет.

— Европа! — подмигнул Жека Сахарихе, как истинный джентльмен подвигая ей стул.

Блюда в ресторане подавали европейские, с уклоном в старую добрую Англию. Жека заказал копчёные почки с картошкой, ростбиф на вертеле, йоркширский пудинг из свиных ножек и хрена, копчёного угря и сэндвичи с маслом и сыром чеддер. Для веселья заказали бутылку испанского хереса.

— Бляха, как вкусно! — восхитилась Сахариха, приступая к еде и распробовав того и сего. А в еде она знала толк — батя её в последнее время жил как миллиардер, не отказывая себе ни в чем, в том числе и в поварах, и в еде. Но даже Сахарихе здешняя еда показалась восхитительной.

— Как им это удалось? — спросила Сахариха, отпивая вкусный холодный херес из хрустального бокала. — Это же Польша. Страна соцлагеря. Не Англия. Но они сумели создать тут дух и настоящей Британии.

— Польша и при коммунистах была чуть посвободнее, чем СССР, — заметил Жека. — У них другая система социализма была, не как у нас. Тут всегда было разрешено мелкое предпринимательство, типа кооперативов и семейных предприятий. У нас же только в 88-м году разрешили. Ещё, я думаю, от людей зависит, кто открыл и держит это. Наверное, были в Британии, раз так уверенно всё скопировали.

Но на деле всё оказалось до банального просто. До 1989 года здесь находился райком Польской рабочей партии, а после её запрета особняк продали в частные руки. Произошло тоже, что и в России с имуществом КПСС после путча.

После сытного великолепного обеда беглые россияне Евгений Соловьёв и Светлана Сахарова, то есть Сольцева, решили поехать на угнанной у бандитов машине на базар — прибарахлить шмот для Жеки. И пробить обстановку с германскими визами. Перед тем, как ехать, Сахариха на ресепшене гостиницы узнала о модных магазинах у метрдотеля, давшего ей план города, напечатанный для туристов.

— У них тут не только рынки есть, но и магазины, где модным шмотом торгуют! — заявила Светка, когда вышли из гостиницы. — Поехали. Этот мужик мне всё рассказал. Не ссы! Купим тебе новую джинсу.

— Ладно! — согласился Жека. — Посмотрим, чё у них тут.

А было у них тут многое. То же самое, что и в Сибири, только значительно дешевле, что и не удивительно. В российские модные магазины, особенно сибирские, товар шел с колоссальными дорожными расходами. А тут гляди-ка — что Италия под боком, что Германия, что Франция. Поездами везти не надо. Всё можно доставить на обычной легковушке. Поэтому в центре Вроцлава было огромное количество бутиков и салонов одежды, начиная от совсем крошечных, до вполне солидных заведений, занимающих целый первый этаж многоквартирного дома.

Жека прикупил себе дорогую кожаную куртку из прочной кожи, джинсы-пирамиды и высокие зимние адики. Выглядел на миллион. Или на полмиллиона. Даже Сахариха восхитилась.

— Круто! Ты прям как байкер какой то.

Она тоже сменила гардероб примерно на такой же. Итальянская тончайшая кожанка, джинсы-варенки, белые женские кроссовки-пумы. Дорога предстояла дальняя, и норковая шубка с деловым костюмом не слишком подходили к ней. Шубку и костюм от Версаче скинули на местном рынке за приличную сумму, причём ушло влёт.

На следующий день в германском консульстве Жека подал заявление на выдачу визы для Сахарихи как для делового партнёра. Консул, пожилой мужик в костюме и золотых очках, недолго рассматривал документы Жеки. По статусу он был успешный предприниматель из России, партнёр Дойчебанка, итальянских фирм Fata group и Danielli. А также владельцем оффшорной фирмы JT LTD, зарегистрированной на Каймановых островах. К нему вопросов не возникло. Въезд в Германию для него был открыт всегда. А вот Светка…