— А ты, значит, такой белый и пушистый, — усмехнулся Крот. — На тебе крови больше, чем на мне. Нет, племянничек хренов. Приехал ты к нам сейчас. Тут и останешься, в море…

На лестнице, за спиной Крота, показался свол штурмовой винтовки Смита. А Жека посмотрел в глаза Крота и понял, что не ошибался он в нём. Ничего отмороженные глаза этой гниды не выражали. Как был он наёмным убийцей у Сахара-старшего, так им остался. Похер ему было и на Сахариху, и на мандаринки с шоколадом, и на тех парней, кого убил. Вообще на всех похер. Он сдружился в Афгане с Сахаром-старшим, на смерть вместе ходил, а армия крепче булата людей связывает. Так что все слова разума ему как коню сервелат — бесполезно. Только мочить…

— Бросай ствол, я сказал! — велел Крот, и поднял пистолет с глушителем. — А то увидишь, как…

Однако Жека ничего не увидел. Голову Крота раскроила пуля Смита. Следующая должна была попасть в жирную шею Сахара-младшего, но он успел среагировать и чуть подался в сторону — пуля прошла по касательной, не задев ни его гортань, ни сонную артерию. Светка ужом скользнула вниз, под руку Сахара, и, быстро-быстро перебирая ногами, отползла на коленях прочь. Сам же Сахар оказался перед сложной дилеммой — мочить сестру уже не имело никакого смысла, а впереди…

Жека поднял винтовку и выстрелил сначала в одно колено, потом в другое. Сахар заорал от боли и свалился на пол, выронив пистолет. Оба сустава и сухожилия были прострелены насквозь и причиняли сильнейшую боль. Тут не до пистолета. Жека подошёл к Сахару и ткнул стволом ему в лоб.

— Допрыгался, сука, — зловеще усмехнулся он. — Говорил я тебе остепениться, но ты быковать решил. А быкование всегда в могилу приводит. Мочкнуть бы тебя прямо тут, но… Пусть Света решает. Ты ей в душу насрал. И папаша ваш. Сука… Ненавижу вашу семейку.

Светка, увидевшая, что разборка закончена, выползла из-за дивана, встала на ноги и подошла к Жеке. Обняла, уткнулась ему в грудь и расплакалась.

— Ну-ну, Свет, всё хорошо… — смущённо сказал Жека, опустив винтовку, обняв любимую и похлопав её по спине. — Иначе и быть не могло… Неужели ты думала, что я тебя брошу… Ты от меня нигде не скроешься. Везде найду.

— Надо уходить, — напомнил спустившийся с лестницы Смит. — Там наверху девка белокурая лежит. Я её связал. Больше никого нет. Но нам надо уходить прям сейчас.

— Свет… — Жека легко оттолкнула Светку от себя. — Иди, возьми свои вещи. Нам надо быстро уходить. Паспорт бери… Что там у тебя ещё было с собой. И говори, что с этим делать будем.

Жека ткнул стволом в щеку зажмурившегося Сахара. Светка подошла, посмотрела на брата, постанывающего от боли и закрывшего глаза, и плюнула ему в лицо.

— Вот тебе, Ромчик… За всё хорошее. Живи. И помни, что тут было, — злобно сказала Светка и побежала в дом искать свою сумку с паспортом.

— Вот видишь, говна кусок… — злобно сказал Жека, обращаясь к Сахару. — Сестра тебе жизнь подарила, хотя я бы тебя, гондона, сейчас же замочил бы прямо тут. Но не судьба… Однако говорю тебе так: ещё раз попадёшься мне на пути, и я буду один, я спрашивать никого не буду. Грохну сразу. Второе: коленкам твоим звизда. Теперь только на кресле инвалидном будешь ездить. А самое интересное… Скоро у мексиканского картеля Синалоа вопросы к тебе появятся. Кто-то на них наехал. И, похоже, это был ты. Так что у тебя мало времени, чтобы свалить отсюда. Ну всё, Рома, давай, выздоравливай.

Светка спустилась со второго этажа не одна. С ней была Элеонора в шортах и майке! Жена Сахара! И, похоже, она авторитетом была очень сильно недовольна! А недовольной она имела быть полное право — Сахар-старший из-за обладания металлургическим комбинатом замочил её отца, директора этого комбината. Как уже до неё это дошло, Жека не знал. Хотя, может быть, и догадывалась сама. А может, Сахар просто задрал её своей простотой. Во всяком случае, оставаться с ним она уже не хотела.

— Я с вами, — коротко сказал Элеонора, поздоровавшись с Жекой. — Меня тут больше ничего не держит. Рома оскотинился вконец. Пойдёмте. У него ещё есть люди, и скоро они уже будут, приедут из Провиденса.

Смит, ни черта не понявший по-русски, лишь только то, что самого главного босса хотят оставить в живых, скептически покачал головой и пошёл за катером, чтобы подогнать его к причалу — Сахариха и Элеонора точно не одолели бы эти адские скалы, по которым Жека и Смит попали сюда.

— А ты знаешь… — помолчав, сказал Жека Светке, когда вместе с девчонками спускался по лестнице к причалу. — Поколесил я неделю по этой Америке, и вот что тебе скажу — не понравилось мне тут ни хера. Дурак я был, что сюда постоянно рвался, под пальмами полежать. Тут люди злые, то маньяки, то поехавшие крышей, то просто идиоты. То мафия ещё хуже, чем у нас. Даже с деньгами не будет тут покоя.

Светка шла, прижавшись к Жеке, и ничего не говорила. Казалось ей, словно в сказку попала. Раз — и из ночи любимый появился и всех замочил. Так только в сказке, наверное, и случается…

Смит подогнал катер к сахаровскому причалу, помог Светке и Элеоноре перелезть на борт, а Жека и сам перепрыгнул. Потом отошли в море и переоделись в обычную одежду, а всё снаряжение связали и бросили в воду — свою задачу оно выполнило.

— Сейчас сразу же отчаливать надо, — предупредил Смит. — Помнишь, что я говорил? Если всё хорошо, сразу же, утренним рейсом, улетим во Франкфурт.

Жека ничего не сказал, только сидел на лавке, прижав с одной стороны Сахариху, с другой стороны Элеонору. Вот как. всё вернулось на круги своя, как будто ничего и не было… Жалко ли ему было Крота? Вопрос сложный. Но он сам выбрал свой путь. И до последнего, когда уже ничего не решало, бычился. Грёбаный комбинат… Сколько из-за него народу померло и ещё помрёт… А вот отступит ли от него Жека?

Нет. В этом вопросе он тоже был тверд и принципиален. Завод должен быть его. И если уж не владеть им, то, по крайней мере, акции по хорошей цене скинуть надо было…

— Что вот у тебя за батя… — недовольно сказал Жека. — Всё на жопе не сидится ровно. 50 лет дураку, а ума всё нет. Что вот нам сейчас делать?

— Нам нужен дом, Женя… — синие глаза Светки словно светились во тьме. — Я хочу свой дом…

… 9 день. 10 мая 1993 года, суббота. Светку Жека нашёл и освободил за 9 дней.

Потом, сидя в самолёте рейса Бостон — Франкфурт-на-Майне, Жека смотрел в окно и думал, что никаких больше мечтаний о банановых островах. Америка ему не понравилась окончательно. Жить там — это постоянно бороться со всякими отморозками всех мастей. Пока Германия казалась более надёжным вариантом, да и закрепиться в ней удалось. Но существовали кое-какие проблемы, которые необходимо решить срочно. Иначе они вылезут потом…

Жека приехал с Элеонорой и Светкой в гостиницу «Авангард», и с удивлением узнал, что Ирина как ни в чём не бывало живёт у себя в пентхаусе, хотя, как он помнил, после нападения она должна лежать в больнице. Впрочем, когда ещё десять дней назад услышал про больницу, то сразу подумал, что эта информация может быть неправдивой, и полиция прикрыла его бухгалтера, взяв под охрану.

Элеонора, жена Сахара, сбежавшая с Жекой из Америки, поселилась на время в номере у Ирины, чему она была совсем не против. Себя Жека в этой ситуации чувствовал как какой-нибудь падишах с тремя жёнами… А как ещё можно себя чувствовать, если вокруг тебя такой цветник? Правда, цветник этот был с теми ещё шипами…

Первые два дня, прошедшие с того времени, как Жека вернулся из Америки в Германию, он не делал ничего путнего. Не занимался делами, полностью отгородился от мира. Были лишь бесконечный секс с любимой, хорошая еда и много сна. Всё вместе складывалось в какую-то фантасмагоричную картину, более подходящую развратным пирам Нерона. Походило больше на безумную страсть, а не на разумное влечение молодых людей.