— Спасибо, дорогая, — прижав к себе жену, с искренним теплом в голосе прошептал глава рода Князевых. — Ты не представляешь, насколько я сейчас счастлив.

Она погладила его по груди и подняла лицо, чтобы встретиться с супругом взглядами.

— Я тоже, Влад, — ответила она. — Я тоже счастлива.

Спать они легли далеко не сразу. Лишь перед самым рассветом Елизавета Ростиславовна закрыла глаза и с довольной улыбкой погрузилась в сон. А вот её супруг так и не смог заснуть.

Провалявшись в кровати ещё минут двадцать после того, как беременная супруга засопела, мужчина решительно поднялся и, накинув халат, направился в свой кабинет. Не зажигая света, он прошёл к столу, достал пепельницу, которую держал для важных гостей, и нож для вскрытия писем.

Короткий росчерк, и первые капли забарабанили в стеклянную пепельницу. Щедро сопроводив их собственной магией, глава рода Князевых произнёс:

— Я хочу с тобой поговорить.

Несколько секунд ничего не происходило. Как и во все прошлые разы, которые он предпринимал с того самого дня, когда узнал о Дарье и её отношениях со Смертью. А уж после того, как Ярослав признался государю, Владислав Константинович размышлял на эту тему постоянно.

Уже смирившись с тем, что и сегодня ответа он не дождётся, глава рода Князевых горько усмехнулся и, стерев кровь с ножа, жестом заставил пролитую в пепельницу жидкость сгореть.

Однако в этот раз вместо обжигающего жара от заклинания, Владислав Константинович ощутил, как резко снизилась температура в кабинете. Из его рта вырвалось облачко пара, и мужчина решительно активировал защитные чары.

Кабинет главы рода — это всегда максимально надёжное место. Здесь по плану собиралась семья, когда враг прорывался в особняк. А потому на защиту кабинета наложены такие чары, чтобы прорваться сквозь них не удалось никому.

И всё же чужое присутствие он ощутил так же явно, как если бы наяву увидел внезапного посетителя. Вот только даже обернувшись, Владислав Константинович никого не заметил. Чары тоже не обнаружили присутствия лишних.

Температура вернулась к норме, и глава рода Князевых бросил нож на столешницу. Убрав пепельницу на место, он тяжело опустился в кресло и уронил лицо в ладони, чтобы потереть лицо. Ему просто привиделось.

— Ты звал, и я пришла, — раздался приятный женский голос.

Владислав Константинович вскинул голову, и тут же увидел женщину в сарафане. На её голове красовался венок их ромашек, светлые волосы убраны в толстую косу чуть ли не до колен. Она стояла к нему спиной и, держа руки за спиной, с любопытством разглядывала картину, висящую на стене.

— Меня редко зовут настолько настойчиво, — повернув голову к хозяину кабинета, сообщила сущность. — Я не вижу, в чём мы можем быть полезными друг другу, но решила, что раз уж ты так хочешь поговорить, я могу себе позволить потратить немножко времени на отца Жнеца.

— А Дарья? — шёпотом спросил Князев.

— Она свободная девушка, — пожала плечами богиня. — Безусловно, талантливая, с отличными задатками. Но Жнецом ей никогда не стать, Владислав. Тут нужен особый характер души. Если хочешь, можешь считать, что в Жнецы отбираются только самые отчаянные бойцы, те, кто готов топить в крови миры, чтобы защитить то, что считают своим. Решительные, волевые, понимающие ценность жизни и цену, которую должны заплатить за ту силу, что получают от меня.

Мужчина слушал эту сущность внимательно. И хотя не был согласен с точной формулировкой в отношении Ярослава, но в целом оспорить её слова бы не смог. Его сыновья — именно такие. Настоящие дворяне, цельные и сильные духом.

А то, что Дарья свободна от обязательств перед потусторонними силами — это прекрасные новости. Уже одного этого было достаточно, чтобы окупить эти ночные попытки призвать сущность на переговоры.

— Могу ли я как-то повлиять на то, чтобы ты отпустила Ярослава? — облизнув пересохшие от волнения губы, уточнил Владислав Константинович.

Мара, если это на самом деле была она, улыбнулась.

— Мне даже интересно, что, по-твоему, ты можешь мне предложить, — заявила она, подходя ближе и, поправив подол сарафана, опустилась в кресло для гостей. — Торговаться с сущностями, которых смертные зачастую называют богами, пробует каждый. Возможно, за исчезающе редким исключением. И попытки выкупить чужую жизнь тоже постоянно звучат.

Глава рода Князевых окончательно успокоился и кивнул. Разговор стал больше походить на переговоры, а в них Владислава Константиновича натаскивали ещё в ту пору, когда он под стол пешком ходил. Так что в себе мужчина был уверен. Не стала бы богиня вообще вести этот разговор, если бы вариантов не было.

— Для начала я хотел бы узнать, что вообще может понадобиться сущности, которая является Смертью, — натянув вежливую улыбку, проговорил он. — А потом, полагаю, мы найдём точки соприкосновения.

На её губах мелькнула улыбка.

— Что ж, раз уж твой сын сделал так, что я теперь стала чуточку свободнее в Аэлендоре, думаю, я могу уделить тебе ещё немного времени.

— Ярослав сделал что? — переспросил Владислав Константинович.

Мара усмехнулась, глядя на него, как на несмышлёного ребёнка.

— Он убил бога.

Аэлендор, Российская Империя, форпост. Ярослав Владиславович Князев.

Машина замерла перед крыльцом, и я выбрался наружу первым. Обойдя автомобиль, помог выбраться жрице Морвель. Ликсис Талия после пережитой гибели брата ни разу не показала, что её тревожит его смерть. Но столкновение с божеством наполнило эльфийку некоторой тревогой.

Это совершенно не удивляло. Раньше она была жрицей, служительницей одной из богинь своего народа. А теперь превратилась во врага собственного пантеона, за которым сущности являются с оружием в руках. Такое кого угодно может подкосить.

— Точно готова? — на всякий случай спросил я, разглядывая ушастую.

Одетая в рубашку, завязанную на груди в узел, и джинсовые шорты эльфийка улыбнулась мне.

— Я всё вынесу, — ответила она. — У меня уже отобрали семью, уничтожили брата. Теперь это личное, Ярослав, и я не отступлюсь.

Злости в её голосе хватило бы, чтобы затопить весь Аэлендор. Но при этом Ликсис продолжала улыбаться, как будто ничего не случилось. Даже одежда, которую она вытребовала у моих слуг, была сигналом — эльфийка приняла вызов и будет идти до конца.

Раз родной мир сделал её врагом номер один, Ликсис не станет прятаться и сдаваться. Она стиснет зубы и, взяв оружие в руки, будет отстаивать своё право на жизнь. Кто бы там ни выступил против неё.

Держа баронессу Астарта под руку, я повёл её в кабинет коменданта. Однако нас ловко перехватил секретарь перед дверью начальника всей русской армии в Аэлендоре.

— Погодите, ваше сиятельство, — попросил он. — Его светлость сейчас освободится и примет вас.

Я вскинул бровь, но подчинённый коменданта не успел ничего уточнить. Дверь в кабинет распахнулась, и к нам вышли двое мужчин. Одного я прекрасно знал, мы часто общались лично. И именно он теперь сиял улыбкой так, словно выиграл в лотерею.

А вот присутствие второго, как и его титул, заставили меня напрячься. В конце концов, родственник императора, который прибыл в мир эльфов — это необычно. Кроме того, настораживал факт, что это произошло втайне. Да и многовато стало их, членов правящего рода, вокруг моей семьи.

Дмитрий Петрович был родным братом Александра Петровича и походил на него, как близнец. Вот только разница почти в два десятка лет позволяла ему сохранять молодой облик. Его лицо ещё не тронули морщины, седина не пробралась в причёску. Так что великий князь мог себе позволить выглядеть красавчиком, грозой женских сердец, мечтой многих девиц.

Даже несмотря на то, что был уже женат и успел обзавестись тремя детьми.

— Ярослав Владиславович, — с улыбкой протянул мне руку комендант. — Рад видеть вас в добром здравии. Однако позвольте откланяться, долг зовёт, знаете ли.