— Я не думаю, что это она, — наконец выдавил Дербиш. — Оливия слишком удачно вышла замуж и… проявила себя. Но я был в замке в прошлой жизни, я помню. Мне кажется, что умереть могла только её сестра. Оливии ничто не угрожало. Хотя они не родные сестры, но обе могли быть первенцами… наследницами дара.

Он говорил рывками, с усилием собирая свою разорванную память — видения, сны, дежавю. Дербиш потратил слишком много сил, чтобы хоть что-то вытянуть из небытия, из глубин своей памяти о событиях той последней ночи.

Король тихо усмехнулся, но в его глазах вспыхнула злость.

— Ах да. То есть ты хочешь мне сказать, что Селия — первая герцогиня Терранс, та самая, что ушла жить в общину… сидит там теперь за семью печатями, под защитой, возможно уже без магии, — и именно она могла всё это сделать

Гнев скользнул по его лицу как тень.

Дербиш едва успел втянуть воздух, готовясь к новому удару.

— И как же мне теперь достать этих сестёр? — король сделал шаг вперёд. Его голос оставался спокойным, почти ровным. — Ты мне их достанешь? Из общины достанешь? Из замка герцога?

Воздух пах сухими травами из кладовых и лёгким ароматом выпечки. Я шла по прохладному каменному коридору замка, это — место уже давно стало по-настоящему моим домом. Теперь, когда мы живём здесь всей семьёй, ощущение тепла не покидало меня ни на мгновение. Я провела пальцами по гобелену, словно по шерсти любимого питомца, и поймала себя на мысли, что хочу коснуться каждой стены, показать всему миру, как я счастлива: я здесь, я дома.

Проходя мимо обеденного зала, я услышала женские голоса, доносившиеся из-за приоткрытой двери. Пока мужчины были на плацу, женщины, не занятые кухней или хозяйством, предпочитали собираться вместе и ткать.

Я осторожно заглянула внутрь. В огромном зале, освещённом мягким светом, женщины сидели полукругом, каждая над своей работой. Вдовствующая герцогиня, в свойственной ей манере строгой наставницы, вновь показывала Лидии, как правильно выводить стежок. Лидия, жена Рея, с её тихой выдержкой уже давно нашла способ уживаться с женщиной с таким характером: она терпеливо кивала, соглашалась, но её рука продолжала упрямо повторять прежнее движение, мастерство девушки было неоспоримо, она и не думала переучиваться.

— Вы правы, так намного лучше, — восклицала, смеясь Лидия.

— Да-да, так и нужно. — отвечала вдовствующая герцогиня.

На коленях у каждой женщины лежала груда ткани. Они шили тёплые одеяла и сменное бельё — запас на зиму и на случай беды. Лидия подняла глаза, увидев меня, и мягко улыбнулась. Девушка поманила меня рукой, собираясь подготовить место и для меня. Картина была настолько мирной и домашней, что я задержалась у двери чуть дольше, чем планировала, уже опаздывая на встречу с Ленноксом.

— Миледи, вы тут — услышала я знакомый шаг и голос. Леннокс, как и всегда, опередил меня. Он поклонился слегка — уважительно, но без лишней формальности. Мы давно с ним работали как союзники и друзья.

— Хорошо, что я нашел вас здесь. Как раз хотел доложить кое-что важное, — заговорил он, почти сразу переходя к делу. — Инвентарь, что мы закупили у Дюка… всё-таки окупился. Хоть он снова взвинтил цену, но… — Леннокс чуть усмехнулся. — Мы передали графу Дюку, как вы и сказали, что наши кузнецы, уже начали улучшать и ковать дополнительные приспособления сами.

— А он что? — взволнованно спросила я. Мне совсем не хотелось копировать его изделия за спиной, но и остановить работу кузнецов я не могла. А с графом Дюком хотелось сохранить дружеские отношения, насколько это вообще возможно.

— Ничего, — пожал плечами Леннокс. — Сказал, что мы слишком долго к этому шли, и он заранее заложил в цену и саму технологию, понимая, что рано или поздно мы до неё доберёмся. И ещё добавил, что пригласит лично вас, если у него появится что-то новенькое.

Я не просто знала, я была рада, что наши кузнецы давно потирали руки, и уже разобрали конструкции и начали ковать аналоги. А это значит — мы сможем обеспечить инвентарём все деревни. Я была счастлива, что мы заплатили Дюку с лихвой.

С Феликсом мы давно разделили обязанности, и забота о деревнях легла на мои плечи. Это стало для меня особым знаком доверия. Феликс, конечно, ворчал: по его мнению, Леннокс слишком восхищался каждой моей идеей, никогда не подвергал их критике и потому категорически не подходил для такой работы. Он повторял это с особым упрямством, достойным лучшего применения — но в итоге всё-таки сдался.

И теперь по коридорам замка шли мы вдвоём: я и мой собственный помощник. Мы двигались бок о бок по галерее, где в каменные стены были вмурованы узкие окна-бойницы. Сквозняк обдувал лицо холодом, но я лишь плотнее закуталась в шерстяную накидку и лёгким кивком предложила Ленноксу продолжать.

— Земля у нас всё та же, — начал он, не сбиваясь с шага. — Полей мало, почва каменистая… Но с новым инвентарём работать куда легче. Мы уже начали строить крытые площадки для хранения сена в каждой деревне с приподнятым полом, чтобы не отсыревало. Тёплые коровники и конюшни, чтобы зимой скот не пропадал от голода и холода, как это случалось прежде. И в случае опасности мы сможем быстро собрать сено, скот.

— Уже начали? — уточнила я, ускорив шаг.

— В трёх деревнях крыши готовы, — кивнул он. — В четвёртой укрепляем стены коровника: прошлой зимой завалило половину крыши, помните? Теперь такого не будет.

Я слушала его, и сердце наполнялось странным, тихим чувством — гордостью, наверное. Когда я приехала в первый раз, мне казалось, что сам замок бросает мне вызов. Сейчас я чувствовала поддержку, я изменилась, и всё вокруг менялось вместе со мной.

Леннокс продолжал, следуя за мной по пятам:

— Наняли людей, что умеют работать с деревом. Чиним старые стойла, укрепляем сараи, обновляем телеги. После того, как мы закончили работы в первой деревне, люди сами просят помощи — и работают вместе с нами, предлагают решения.

Мы шли по галерее, откуда открывался вид на нижний двор. Я невольно замедлила шаг — отсюда уже можно было увидеть край тренировочного плаца.

— Я иду посмотреть на тренировки мужа, — сказала я между делом. — И раз уж он требует, чтобы я ходила по замку только с кем-то из доверенных… Вы — вполне подходящее сопровождение, Леннокс.

— На стену, — сказала я, кивнув на каменную лестницу, ведущую на обзорную площадку.

Наверху ветер выл так, будто звал нас по именам, но меня это ничуть не пугало. А вот Леннокс едва заметно поморщился — не то чтобы он боялся сквозняков, просто знал, что беседа в таких условиях будет… своеобразной.

Он тихо фыркнул, но, как обычно, не стал возражать. Кажется, даже наоборот — ему льстило такое доверие нашей семьи.

— Кстати, — добавил он, — леди Ариана тоже на плацу. Тренируется. И если позволите моё мнение… зря герцог настаивает. Он уж очень строг к девушке. Да и, наверное, не каждый муж захочет жену, которая стреляет из лука так хорошо.

Я невольно улыбнулась — в случившемся была и моя доля ответственности. После того разговора, когда я открыла Феликсу всю правду и о собственной смерти, и о грядущем нападении, его тревожность и тяга к контролю только усилились.

На время он даже запретил сэру Алдрету отпускать свои обычные шуточки и уж тем более увлекаться дамами. Юный возраст Ричарда не спасал его от изнурительных тренировок, а женский пол — Ариану.

Мы втроём, я, Ариана и Ричард, выучили тайные проходы замка, и Феликс заставлял нас проходить их сперва с факелами, потом со свечами, а затем и вовсе в полной темноте. Лишь беременность дала мне отсрочку от этой странной «учебы».

Но вскоре мужа захватил новый страх, и почти всё время со мной ходил Истат — нянька, хранитель, лекарь и одновременно с этим страж. Иногда эту службу он нёс вместе с вдовствующей герцогиней, и их неожиданное, но стойкое союзничество местами пугало меня сильнее любых нападений.