Земля, Москва, дворянский особняк рода Голубевых.

Напольные часы на первом этаже отбили полночь.

Эта осень в Москве была влажной и ветреной, но в кабинете его благородия Арсения Павловича Голубева в старинном особняке на Пречистенке царила невозмутимая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием поленьев в камине. Воздух полнился запахами старой кожи, дорогого коньяка и чего-то ещё — острой, едва уловимой магии.

Напротив хозяина особняка, в кресле с грифонами на подлокотниках, восседал эльф. Его безупречный классический костюм-тройка из тёмно-зелёного сукна выглядел более чуждым в этой обстановке, чем традиционные эльфийские одеяния.

На столе между мужчинами лежал небольшой бархатный мешочек. Эльф развязал шнурок, и внутрь комнаты хлынуло холодное, фантомное сияние. Камни аннорила, уже не прикрытые зачарованной тканью, тут же стали переливаться, словно жидкий свет, заключённый в твёрдую оболочку.

— Как бы ни сложился наш разговор, этот мешочек — ваш, ваше благородие, — мягким голосом начал эльф. — Взамен я прошу всего лишь выслушать меня.

Арсений Павлович не сводил внимательного взгляда с камней.

Он был магом старой закалки, и его пальцы сами собой сжались, ощущая исходящую от аннорила мощь. Это был не просто источник силы, это был самый настоящий ключ. С таким ресурсом можно было забыть о многовековых ограничениях, наплевать на ограниченность энделиона на свободном рынке. Один такой кристалл мог питать заклинание, неподъёмное для десятка сильных магов. В голове Голубева пронеслись картины: щиты, способные укрыть целый город, исследования, о которых Арсений Павлович лишь мечтал. Мешочка хватило бы, чтобы заткнуть за пояс годовую выработку целой атомной станции.

— Я слушаю вас… — голос Голубева прозвучал чуть хрипло.

Он заставил себя оторвать взгляд от камней и посмотреть на гостя.

— Эннар Фрадрин, ваше сиятельство, — чуть наклонив голову, с вежливой улыбкой представился эльф.

— Рад нашей встрече, эннар Фрадрин.

Эльф перестал улыбаться и приступил к сути. Его рассказ был чёток и лишён эмоций, как дипломатическая нота.

— Русский император, под предлогом поддержки одной из эльфийских фракций, начал вооружённую экспансию в Аэлендоре. А чтобы сохранить лицо в глазах дворов, всю грязную работу вёл великий князь Дмитрий Петрович, и всё выглядит так, будто это не Российская Империя ведёт наступление, а личная инициатива великого князя, который в своём праве распоряжаться имеющейся у него армией. Среди сведущих людей бродят свидетельства о подписании договора с Вольным Баронством, которое якобы попросило помощи у великого князя лично. Подобный документ ничтожен сам по себе, а особенно — учитывая реальную ситуацию с Вольными Баронствами, которые перестали существовать за несколько недель до подписания договора. Таким образом, получается, что сегодня его императорское величество попирает наши многовековые договоры и правила, — продолжил Фрадрин, — а завтра это приведёт к войне, которую никто не желает. У Аэлендора своя сложившаяся политическая карта. Вмешательство чужаков в дела внутренней политики эльфов не только оскорбительно, но и губительно для хрупкого равновесия.

Обо всём этом его благородие прекрасно знал. Да никто и не делал из операции великого князя Дмитрия Петровича тайны. Активизировавшиеся военные, поспешные выгребание людских ресурсов, чтобы заселить новые земли Российской Империи в Аэлендоре — такое не скроешь, как ни пытайся.

— Чего же вы хотите от меня? — делая глоток из бокала, спросил Голубев. — Я, знаете ли, давно отошёл от двора. Мои интересы… несколько иные.

Эльф улыбнулся, и в его глазах вспыхнул холодный огонёк.

— Ничего сверхъестественного. Краеугольный камень этой авантюры — граф Ярослав Владиславович Князев. Его фигура превратилась в символ вмешательства русских войск в дела Аэлендора. Ещё приняв участие в спасении принцессы Кайлин, он вбил клин между нашими разумными видами и теперь представляет собой человека, который наделён слишком большой властью. Именно он добился монополии рода Князевых на поставки энделиона в Российскую Империю, именно он стал графом в Аэлендоре, своей волей и оружием подчинив других баронов. И Ярослав Владиславович — тот человек, который не просто поддерживает экспансию великого князя Дмитрия Петровича, но и обеспечивает войска всем необходимым.

Гость улыбнулся, прежде чем взять второй бокал и сделать маленький глоток. Арсений Павлович не торопил его, прекрасно понимая, что раз эльфы добрались до аудиенции с ним, то и к кому-то другому для них зайти не проблема.

А камни на столе манили сильнее, чем любое земное богатство. Потому что они обещали самое главное, что только есть в этом мире. Безграничную силу, с которой никто не сможет спорить.

— Воевать с русским экспедиционным корпусом мы можем, — облизнув губы, продолжил эннар Фрадрин. — Но это приведёт к ненужным жертвам с обеих сторон и полномасштабной войне. Также мы понимаем прекрасно, что трогать члена правящего рода Российской Империи — это чрезмерно и пагубно для обоих миров. А мы всё же предпочитаем торговать, а не воевать.

Голубев мрачно хмыкнул. Тронуть Князева? Это значило ввязаться в смертельную игру с одной из самых могущественных фигур империи. С другой стороны, Ярослав Владиславович хоть и приобрёл определённую славу и влияние в дворянской среде, да и к высшим аристократам вхож, но… Он всего лишь человек.

— И всё же я не совсем понимаю, чего именно вы хотите от меня, эннар Фрадрин, — проговорил Арсений Павлович.

— Всё просто, ваше благородие, у графа Князева есть семья. Здесь, в Москве, — с едва уловимой улыбкой произнёс эльф. — Будет достаточно, если они послужат… примером. Любой член семьи на ваш выбор, ваше благородие. Взамен мы обеспечим вас аннорилом.

Эннар Фрадрин кивнул на мерцающий мешочек.

— Скажем, две тонны за одного члена семьи, — озвучил цену он. — А кроме того, мой клан готов заключить с вашим родом эксклюзивное соглашение на поставки. Этого будет достаточно, чтобы даже государь скрепя сердце закрыл глаза на утрату Князевых. А вы займёте куда более выгодную позицию, ведь вместо мусорного энделиона Князевых вы станете поставлять Российской Империи аннорил. Что скажете?

Арсений Павлович несколько секунд молча смотрел на камни. Затем медленно, почти с нежностью, взял один кристалл в ладонь. Волна чистой, необузданной силы прошла по его жилам, затопив разум и заставив сердце биться чаще. Он почувствовал себя молодым, всемогущим. Казалось, одним усилием воли он мог бы сравнять с землёй всю столицу, наплевав на все возможные защиты.

Он поднял взгляд на эльфа. В его глазах уже не было сомнений, лишь холодный, выверенный расчёт.

— Любой член семьи, значит? — переспросил Голубев, и его губы тронула тонкая, хищная улыбка.

Аэлендор, Вольное Баронство Астарт. Ярослав Владиславович Князев.

Вечно пребывать в гостях у великого князя смысла не было, так что, проведя для Горохова лекцию по эгрегорам и их воздействию на магический фон, а заодно перекинувшись парой слов с Ликсис, я направился в своё баронство.

Было приятно осознавать, что военные отправятся занимать освобождённые земли вместо того, чтобы оккупировать мою территорию. Конечно, вливание в экономику получилось масштабным, но чрезмерное количество людей, которые мне не подчиняются, всё-таки не то, что я бы желал видеть в Лесном.

Для меня идеальная формула была в Скальном — отдельная земля, где сидят военные и всё устраивают на свой вкус. А мне, чем каждые несколько часов отрываться для разрешения споров между Хагасом и офицерами, гораздо лучше заниматься в лаборатории.

Так что домой я ехал с лёгким сердцем.

Валерий крутил руль, двигаясь не по возведённой военными временной дороге, а гнал напрямик, срезая большую часть пути. Так что вокруг нас мелькали пасторали Вольного Баронства Астарт. Пустые, лишённые населения, однако сейчас я видел то, чего раньше не заметил — после снятия проклятия вернулись насекомые.