— Паша, этот свой, неужели не видишь?

Бойцы подхватили визжащего и брыкающегося грабителя и потащили его на улицу. Бабка, ранее выходившая и возмущавшаяся, приоткрыла дверь, посмотрела, что происходит, и закрыла её, буркнув:

— Ходют тут всякие фулиганы…

Валька рассмеялась и подошла к Жеке, сидевшему на ступеньке.

— И как на работу сейчас ехать?

На работу, конечно, ехать было никак — юбка порвана, колготки тоже, дорогая куртка в известке.

— Переодеться тебе надо, — улыбнулся Жека. — Я тут подожду.

— А зачем ты меня подождёшь? — рассмеялась Валька. — На что-то рассчитываете, молодой человек?

— Да не, не рассчитываю… — смущённо сказал Жека. — Надо поговорить кое о чём. Деловой разговор, так сказать.

— Ах так! — усмехнулась Валка. — Ну, поговорить мы можем и у меня дома. Пока я переодеваюсь. Так ведь? Я кофе сварю.

Валька в упор уставилась бездонными глазами прямо в глаза Жеки и вытянула губы в шутливом воздушном поцелуе.

— Ну да. Можем и у тебя поговорить… — смущённо согласился Жека. — И кофейку попить.

А сам подумал, что ситуация с этим гопстопщиком сложилась как нельзя лучше. Хотел он встретить Вальку у подъезда и поговорить с ней в машине о продаже акций, а потом, возможно, закончить разговор в заводоуправлении. Но сейчас получилось еще лучше.

Валька зашла в лифт, подождала, пока войдёт Жека, и нажала кнопку тонким пальчиком с красным наманикюренным ноготком. Надо признать, хладнокровие у неё присутствовало. Никакого волнения! Как будто только что не было никакого нападения. Смотрит так же нахально и молчит, ухмыляясь.

— Неудачно день начался, правда ведь, Евгений? — улыбаясь, спросила Валька, уставившись на Жеку. Её лицо находилось всего в тридцати сантиметрах от него — расстояние совсем мизерное.

— Ну да… То есть нет… — смущённо сказал Жека, стараясь не смотреть Вальке в глаза. — Неприятно, конечно, но бывает. Всё хорошо закончилось. А мог бы и ножом пырнуть… Ты в таких случаях лучше сумку отдай. Не стоит она того.

— Угу. Щас! — решительно возразила Валька. — У меня там, может, и ключи от машины, и документы рабочие.

Войдя домой, Валька поставила турку, чтобы сварить кофе, а сама пошла в душ. «Зачем бы это?» — недоумённо подумал Жека. Впрочем, от неё ожидать можно было чего угодно.

— Так о чём вы так настойчиво хотели поговорить со мной, молодой человек? — крикнула Валька.

Она даже дверь в ванную не закрыла! Валька стояла в ванне за занавеской и с удовольствием плескалась так, что вода попадала на пол. Жека подошёл, встал, прислонившись к двери, и сказал:

— У меня к тебе деловое предложение. Неплохое. Возможность заработать твой личный стартовый капитал.

— Вот как? — рассмеялась Валька. — Надеюсь, красть с завода ничего не надо?

— Не! — заверил Жека. — Всё абсолютно законно!

— А если всё абсолютно законно, почему ты пришёл ко мне, а не к директору завода? — насмешливо спросила Валька. — Или не в экономический отдел, например?

— Потому что все вопросы решаешь ты, — уверенно сказал Жека. — Ведь так?

— Предположим, — Валька откинула занавеску и предстала перед Жекой абсолютно голая. — А может быть, и нет. Всё зависит от того, что ты мне предложишь.

Валька стояла, чуть подбоченясь и положив руку на соблазнительный изгиб бедра. Белоснежная кожа, казалось, светится изнутри. Острые маленькие груди дерзко смотрели сморщившимися в комочки розовыми сосками. Волосы на лобке подстрижены в полоску.

— Я тебе скажу одно — ты очень красива, — улыбнулся Жека. — И очень притягательна для меня. А предложить… Можно многое.

— Ловлю на слове, — усмехнулась Валька и шагнула стройной длинной ногой на ковёр у ванны, коснувшись его красивой нежной ступнёй с тонкими пальчиками, ногти на которых блестели красным лаком.

Валька ступила полностью на коврик и качнула головой, стряхивая воду с каштановых волос, потом лукаво уставилась на Жеку:

— И чего вы ждёте, молодой человек? Вам нужно особое приглашение?

Нет! Жеке было не нужно особое приглашение! Сбросив пиджак на пол, он схватил её на руки и потащил прямо в кровать. В большую кровать, стоявшую в спальне. Как была, мокрую и голую, опустил на неё и, сбросив одежду, завалился сам, целуя страстно и, иногда признаться, очень сильно.

— Тише, тише… Засосы наставишь, — прошептала Валька, когда Жека слишком увлёкся её маленькими девичьими грудями. — Ты как Тарзан. Ненасытный, сильный. И… Умный…

Пожалуй, что это был первый комплимент, который Жека услышал от этой вредины…

После секса сидели и молча пили свежесваренный кофе. Турецкий! А Жека не смотрел на Вальку и всё чаще вспоминал мужиков-слесарей с кондитерской фабрики, где он проходил практику.

— Не вздумай затевать шашни на работе, студент! — усмехаясь, говорил Витёк, слесарь по ремонту холодильного оборудования. — Трахание на раз, на два, а работа на всю жизнь. Херово будет, когда из-за ненасытного конца свою жизнь просрёшь.

Говорил, конечно, грубо, по-рабочему, но настоящей пролетарской правдой-маткой крыл. Лучше и не сказать. И верно. Вот сейчас он трахает Вальку, поддавшись её стройному соблазнительному телу. Поддавшись своим чувствам. А она очень опасный человек. И от неё зависит всё в будущем деле.

— Так о чём ты хотел со мной поговорить? — спросила Валька, прихлёбывая кофе из крошечной чашечки и внимательно глядя на Жеку.

— У меня есть акции Центральной ТЭЦ, — осторожно начал Жека. — 30 процентов. Они мне не нужны, да и стоимость их сейчас крайне мала. Скорей всего, на будущем собрании акционеров новое руководство предложит мне выкупить их по цене палки колбасы. А я отдавал за них 27 тысяч баксов. Обидно, как ты думаешь?

— Обидно, — согласилась Валька, изящно откусывая курабье. — И что ты хочешь?

— Я хочу продать комбинату эти акции, — сказал Жека. — А расплатиться за них немецким кредитом. Отдельным траншем. Например… За 60 тысяч долларов. Все будут в выигрыше. Комбинат приобретёт голосующий пакет акций и сможет влиять на дирекцию ТЭЦ в плане тарифов и стоимости электроэнергии. Если у меня останется этот пакет, его просто аннулируют. Если пакетом будет владеть комбинат, он сможет отстаивать свои права. Рано или поздно экономическая ситуация нормализуется, тогда пакет можно будет выгодно продать. Это хорошее предложение. Если мы подпишем договор, я отдам тебе 30 тысяч долларов. Половину.

— Предложение хорошее, — улыбаясь, сказала Валька. — Но это же надо как-то провести. Надо составить договор, с которым я могу пойти в бухгалтерию. Сумма немаленькая.

— Немаленькая, — согласился Жека. — Но и небольшая. Я могу предоставить комбинату такой транш на ремонт базы отдыха «Металлург» в Костёновке. Для того чтобы там проживали итальянские и немецкие специалисты. Это вполне подпадает под целевое использование кредитных денег. На эти деньги комбинат купит у меня пакет акций ТЭЦ, проведя их как «покупку строительного, сантехнического, канализационного и теплотехнического оборудования, предназначенного для капитального ремонта базы отдыха 'Металлург». Одновременно я переписываю акции на управляющую компанию — пишу дарственную в связи с ненадобностью. После этого всё шито-крыто. Я и ты при деньгах. Акции у комбината, считай, что у тебя. Часть кредита потрачена на целевые нужды. Комар носа не подточит.

— Говоришь ты гладко, — согласилась Валька. — Но у меня сразу возникли три вопроса. Первый — почему ты сам не можешь взять деньги из кредита, если они у тебя же и лежат, и оклеить этими акциями туалет? Второй вопрос — ты ставишь себя в крайне уязвимое положение, ведь твоя позиция очень слаба. Ты переведёшь деньги на наш счёт, напишешь дарственную, но деньги назад можешь и не получить. Люди всякие есть. Ты на моё честное слово рассчитываешь? Третий вопрос — если неожиданно вдруг возникнут вопросы у проверяющих, а потом, возможно, у прокуратуры и следствия, что ты скажешь на вопрос о местонахождении якобы поставленного оборудования?